Лайза Баллантайн - Виновный

— У меня всего несколько кратких вопросов… Скажите, вы помните восьмое августа этого года?

— Да. — Шарлотта начала тихо, но постепенно обретала уверенность. — В тот день я не очень хорошо себя чувствовала. Муж был за границей, я приготовила Себастьяну обед и решила прилечь.

— Что делал Себастьян?

— Пока я отдыхала, он ходил гулять.

— Вы знали, где он гулял?

— Обычно он играет на улице перед домом, иногда вместе с соседскими детьми, но даже если он идет в парк, я вижу его из окна спальни на втором этаже, это очень близко.

— Вы наблюдали за ним в тот день?

— Нет, я просто легла в постель. У меня болела голова.

— Когда Себастьян вернулся домой?

— Почти в три часа дня.

— Вы уверены?

— Вполне уверена.

— А когда он вернулся домой, вы не заметили ничего странного — например, что он сильно испачкался? На его одежде была грязь?

— Не больше обычного. — Шарлотта позволила себе слегка улыбнуться. — Он же маленький мальчик и часто приходит домой испачканным, но в тот раз я не заметила ничего особенного.

— В его поведении было что-нибудь странное, может, он был взволнован или расстроен?

— Нет, ничего подобного. Мы вместе перекусили и сели смотреть телевизор.

— Спасибо, — кивнула Ирен и вернулась на место.

Дэниел выдохнул и наклонился к Себастьяну.

— Ты в порядке? — прошептал он мальчику.

— Не разрешай ему ее обижать, — прошептал тот в ответ, не поворачиваясь к Дэниелу.

— Не волнуйся, — уверил его Дэниел, хотя он сам волновался из-за перекрестного допроса, который должен был начать Джонс. Он знал, что Шарлотта была не способна вынести избыток давления.

Прежде чем начать, Джонс выдавил беззубую улыбку. Шарлотта растирала шею, нервно стреляя глазами в сторону балкона с публикой.

— Миссис Кролл, ваш лечащий врач выписывает вам лекарства для регулярного приема?

— Да… — Шарлотта кашлянула. — У меня проблемы со сном и… повышенная возбудимость, поэтому я принимаю… э-э… диазепам, бета-блокаторы довольно часто и, если ночью не могу уснуть, тамазепам.

— Понятно, настоящий коктейль. А в день восьмого августа вы принимали… диазепам, например?

— Точно не помню, но, скорее всего, да. Мне нужно принимать одну таблетку почти каждый день, чтобы успокоиться.

— Понятно, значит, вы признаете, что принимали успокоительное восьмого августа, пока ваш сын ходил гулять, и в то же время вы заявляете под присягой, что уверены, что он вернулся домой ровно в три часа?

— Да, я прилегла, но в тот день заснуть не получилось. Мне было нехорошо, и нужно было просто успокоиться. Я слышала, как Себастьян вернулся домой в три часа дня, и собрала перекусить. Я не спала, точно помню. Я была слишком… напряжена. Я знаю, в котором часу он вернулся домой.

— Вы любите своего сына, миссис Кролл?

— Да, конечно.

Слушая мать, Себастьян снова потянулся через стол. Дэниел заметил, что мальчик ей улыбается.

— И вы бы на все пошли, чтобы его защитить?

— На все, что угодно.

Шарлотта смотрела на Себастьяна в упор.

— Когда в понедельник к вам домой пришла полиция, вы якобы были дома, но крепко спали. Вы… отключились настолько, что даже не знали, что вашего сына забрали в участок?

— Да, в тот день я спала. Тревога часто накапливается, и в понедельник у меня совершенно не было сил. Но в воскресенье я не засыпала, и я знаю, когда он вернулся.

— Свидетель заявил, что он видел, как Себастьян дрался с погибшим на детской игровой площадке в Барнард-парке намного ближе к вечеру. Я заявляю, что вы понятия не имели, когда ваш сын вернулся домой. В тот день вы накачались лекарствами и были в отключке.

— Это неправда. Я слышала предыдущего свидетеля. Возможно, он видел не Себастьяна. Это мог быть кто-то другой. Я знаю, что в тот день я не спала. У меня был нервный приступ. Я не смогла бы заснуть, даже если бы попыталась. Он вернулся домой в три часа, я в этом уверена.

— Нервный приступ. Уверен, что так оно и было, миссис Кролл, именно нервный приступ. Сколько миллиграммов валиума вы приняли восьмого августа?

Шарлотта кашлянула:

— Десять. Мои таблетки только по десять миллиграммов, и иногда я откусываю половину, но в тот день я приняла целую.

— И вы ждете, что мы поверим, что после десяти миллиграммов валиума вы были в сознании, не говоря уже о том, чтобы соображать, который час?

— Я принимаю противотревожные средства уже довольно давно. Десять миллиграммов оказывают на меня седативное действие, но не более того. Спросите моего врача, он подтвердит, что меньшие дозы меня даже не успокаивают. Я уверена в том, что мой сын вернулся домой в три часа дня.

Дэниел улыбнулся и выдохнул. Джонс закончил допрос, и Шарлотта вернулась на свое место. Ее локти по-прежнему торчали в стороны, словно острые крылья. Она бросила быстрый взгляд на Себастьяна с Дэниелом. Дэниел повернулся к ней и сказал одними губами: «Вы справились».

После короткого перерыва настало время для патологоанатома со стороны защиты. Защита с самого начала сдала позиции — с показаниями Берда и утверждением обвинения, что Себастьян страдает расстройством из спектра Аспергера, но Дэниел считал, что свидетельство Шарлотты позволило кое-что отыграть. Просить ее дать показания было рискованно. Это было важно, чтобы подтвердить алиби мальчика, но ее нестабильное эмоциональное состояние и невнимательность волновали и Ирен, и Дэниела. И тем не менее Шарлотта справилась на «отлично». Она честно признала, что принимает таблетки и что не может избавиться от тревоги, и Дэниел чувствовал, что ее статус в качестве алиби был сильнее, чем свидетельство Рэнкина о второй драке между мальчиками, которую тот якобы видел позже того времени, когда, по заявлению Себастьяна, он уже вернулся домой.

Когда после заседания Дэниел встретился с Ирен и Марком, она, казалось, растеряла всю свою уверенность. Сняв мантию, она мерила шагами комнату для персонала, где стояли шкафчики, чтобы барристеры могли переодеться.

— Денни, мы вряд ли выстоим. Этот чертов психолог все нам испортил.

Белоснежная стойка ее воротника еле заметно подрагивала отворотами, придавая словам выразительность; рука лежала на бедре, между бровями — две аккуратные черточки.

— Нам нужно что-то еще, — сказала Ирен.

— У нас есть возможность вызвать судебно-медицинского эксперта, но ты ведь не будешь этого делать.

— Необходимости больше нет, мы же обратили Уотсона. Его капитуляция стоит любых заявлений нашего эксперта.

— Есть еще кое-кто, кого они до сих пор не слышали, — заметил Дэниел.

Ирен круто обернулась. В ее взгляде сквозило напряжение.

— Ты имеешь в виду, поставить перед судом Себастьяна? Все зашло слишком далеко, нам уже не позволят. Защита в полном разгаре.