Лайза Баллантайн - Виновный

— Ты можешь подать официальное прошение судье?

— Могу, — ответила Ирен, — но вряд ли он его одобрит. Ты действительно считаешь, что Себастьян справится?

— Возможно.

— И ты думаешь, нам это поможет? Хотя… я и сама об этом думала. Не позволяя ему дать показания, мы уменьшаем его шансы. Нужно, чтобы присяжные его поняли, особенно после того, как обвинение подкинуло им синдром Аспергера, наркозависимость матери и этот болезненный интерес. Если он не заговорит, их воображение уже не остановишь…

— Согласен, все ждут его версии событий. Дальше молчать ему нельзя, это сработает против него.

— Боже, — выдохнула Ирен, — пойдем уже выпьем! Мы заслужили. Заодно и обсудим. Нужно собрать отчеты психолога, и тогда я смогу подать прошение Бэрону.

К восьми часам они пили по третьей пинте в «Бридж-баре» в «Грейз-инн», хихикая в углу за спиной судьи Бэрона. Тот сидел на другом конце бара со стаканчиком шерри.

— Денни, ты в порядке? — спросила Ирен.

Она наклонилась вперед и убрала волосы с его лица. Дэниел позволил это сделать, откинув голову и мягко прислоняясь к деревянной панели.

— В последнее время тебя что-то гнетет, — заметила Ирен. — На прошлом процессе ты был совсем другим. Наверное, принимаешь все слишком близко к сердцу, тем более что наш юный клиент тебя просто обожает.

— Зато меня он ненавидит, — заявил Марк, помощник Ирен.

Дэниел улыбнулся ему уголком рта. Марк был неуклюжим парнем, которому никогда не удавалось подобрать рубашку по размеру.

— Я проморгал всю эту туфту с Аспергером, — сказал Дэниел и несильно стукнул кулаком по столу, отчего шапка пены на пиве затряслась мелкой дрожью. — Он же опроверг этот диагноз — он конкретно его опроверг!

— Мы все проморгали, Денни, расслабься… — произнесла Ирен. — Будем надеяться, что мы хорошо отыграли. С этим надо просто смириться. Я даже пройдусь на эту тему в заключительном слове, но нам нужно снова и снова бить в одну точку, как мы уже сделали: даже если у Себастьяна не диагностированный синдром Аспергера, или как там его называют, он не убийца.

Дэниел с Марком согласно кивнули.

— Главный вопрос… — Ирен положила ногу на ногу и откинулась на спинку стула, — стоит ли нам его вызвать.

— Я знаю, что он справится, иначе бы не предлагал. Он совсем не похож на обычных мальчишек. Ему это по силам.

— Марк, а ты что думаешь?

По тону Ирен и по тому, как она посмотрела на Марка, Дэниел понял, что она спросила это не для того, чтобы услышать его мнение, а чтобы чему-то научить.

— По-моему, это опасно, — ответил Марк. — Прецедентов нет. На процессе по делу Балджера Венеблс с Томпсоном не давали показаний, потому что якобы страдали от посттравматического стресса. Давала показания только Мери Белл, [41] Мери Флора Белл (р. 1957) в 1968 году была осуждена за убийство двух мальчиков, четырех и трех лет, оба ребенка были задушены. На момент первого убийства ей было десять лет, на момент второго — одиннадцать. Была признана виновной в непредумышленном убийстве со смягчающими обстоятельствами: у нее выявили психопатическое отклонение, симптомами которого являются отсутствие раскаяния за совершенные поступки и неспособность планировать их последствия. но это было в шестидесятых, и то дело слишком отличается…

— А я считаю, что Денни прав, — сказала Ирен, — присяжным нужно выслушать Себа. Он еще удивит нас своим выступлением, вот увидишь. Хотя у меня нет уверенности, что психолог даст добро и, самое важное, что Бэрон удовлетворит прошение.

— А ты попробуй, — предложил Дэниел.

— Утро вечера мудренее. Что меня обезоруживает и играет ему на пользу, так это его шарм, есть у него Аспергер или нет. Мальчик странный, выбивает из колеи, но очаровательный. И такой развитый, со взрослыми не теряется. — Ирен изящно дотронулась до колена Дэниела. — Думаю, ты прав. Мы можем поставить его перед судом.

Дэниелу хотелось, чтобы Марк исчез. Откинувшись назад, он боролся с острым желанием взять ее за руку.

— Со мной ему точно неловко, — заявил Марк.

Дэниел улыбнулся: Марк был искренне обижен тем, что ребенок его отверг.

— У тебя паранойя, — заметила Ирен. — А ты, Денни, почему ты ему так нравишься?

Дэниел пожал плечами:

— Наверное, просто внушаю симпатию.

— А он тебе нравится? — спросил Марк.

— Будешь смеяться, позавчера он задал мне тот же вопрос.

— И что ты ответил?

— Сказал, что нравится… Хотя я не уверен, что «нравится» — подходящее слово. Какая-то часть меня… понимает его, или мне так кажется. Убил он Бена Стокса или нет, мы все знаем, что у этого малыша большие проблемы с психикой. Ему нужна забота.

Марк странно посмотрел на Дэниела, словно тот сказал что-то, с чем он был не согласен, но боялся ему возразить.

— Сразу всякое в голову лезет, — призналась Ирен. — Когда я вспоминаю о том, что творила в детстве… Даже думать страшно…

— Например? — спросил Денни, приподняв бровь.

Она улыбнулась и кокетливо скосила глаза:

— Я подожгла двоюродной сестре платье, потому что она заявила, что я похожа на девчонку из «Маленького домика в прериях». [42] Американский сериал, вестерн (англ. Little House on the Prairie), выходил на экраны с 1974 по 1983 год.

— Подожгла прямо на ней? — Дэниел с удивлением подался вперед.

— Да, у нас на кухне был большой открытый камин, а я так на нее разозлилась. Я вытащила тлеющую щепку и подожгла ей оборку на платье. Все могло закончиться ужасно. Я могла бы оказаться на месте Себастьяна.

— И что было дальше? — хором спросили Марк с Дэниелом.

— Чудо. Она сбила пламя рукой, и все погасло. Просто сбила рукой. Конечно, она на меня нажаловалась… ну и платье было испорчено.

— Я так и знал, что ты была маленькой дебоширкой.

— Поджигательницей! — передразнила Ирен, отправляя Марка за новой порцией выпивки.

— А каким ты был в детстве? — с напускной скромностью спросила она. — Спорим, что очаровашкой.

— Я был оторви и выбрось, — ответил Дэниел, встречаясь с ней взглядом.

— Ну конечно. И это тоже.

Дэниел встретился с Кроллами в Парклендз-хаусе. Психолог подтвердил, что Себастьян сможет дать показания при соблюдении определенных условий. Ирен готовила прошение судье Филипу Бэрону.

Лил дождь, и улица тонула в черноватом сумраке. Кинг-Конг тяжело развалился в отведенном для них кабинете, прикрученные к полу пластиковые стулья стонали под его весом. Себастьян ждал наверху, сам по себе.

— То есть вы признаете, что дело проиграно? — прогудел Кеннет Кролл. — Вы же это мне хотите сказать? Зачем ему давать показания? Разве это не все равно что изобличить себя?

— Есть мнение, что он изобличает себя именно тем, что не дает показаний. Кроме того, на допросах в полиции он держался очень хорошо. Он такой смышленый… — сказал Дэниел.