Андрей Быстров - Операция 'Тень'

- А у вас иное мнение?

- Просто смешно подозревать меня в убийстве...

- Отличный аргумент! Так я и напишу в отчете для полиции, в конце: "А леди Антонию Фитурой подозревать просто смешно".

- Но как я могу доказать...

- Ничего не нужно доказывать! Всего лишь ответьте на вопрос мистера Торникрофта.

- Какой вопрос? Ах да, тот разговор в комнате отдыха... Но мистер Уэстбери, это личное... Вы сами-то верите, что английский аристократ, реальный кандидат в министры финансов, обсуждал с женой план убийства?!

- Речь не о том, во что я верю, - Уэстбери принял терпеливо-вразумляющий тон. - Верить можно в Иисуса Христа, я предпочитаю знать.

После минуты растерянности, о которой она явно сожалела, Антония вновь обрела уверенность в себе.

- Ну, так от меня вы не узнаете.

Спросите лорда Фитуроя, и посмотрим, как ему понравится вмешательство в его частную жизнь.

- Кстати, о частной жизни, - Корин сделал вид, что уцепился за непроизвольно возникшую ассоциацию. - Пожалуйста, расскажите нам об Огдене Лэддери...

И Корин, и Уэстбери заметили, как Антония побледнела, зрачки ее сузились.

- Мне решительно нечего сообщить о графе Лэддери, - отрезала она. - Мы мало знакомы.

- Да? - Корин нащупал брешь в обороне и без промедления атаковал главными силами. - А мне-то казалось, с памятью у вас все в порядке. Венеция, площадь святого Марка, отель "Даниэле"...

Глядя на лицо Антонии, Корин вспомнил песню группы "Прокол Харум" под названием "Еще бледнее бледного" - вот так сейчас выглядела леди Фитурой. Она отвернулась к огню, скрываясь от перекрестного обстрела пристальных взглядов.

- Так вот зачем вы пришли на самом деле, - прошептала она. - Это... подло.

- Нет, леди Фитурой, - возразил Корин. - Мы хотим поймать убийцу, только и всего. А для этого нам нужно выяснить как можно больше о гостях Везенхалле, в частности, о графе Лэддери.

Вы были его...

- Не произносите убогих слов, более приличествующих толпе, - быстро перебила Антония. Теперь ее лицо, напротив, пылало едва ли не ярче пламени в камине. - Мы были близки, да... Долго... Все в прошлом... Но мои воспоминания полны тепла и благодарности, понимаете вы это?!

- Конечно, - успокоил ее Корин. - Мы не намерены реанимировать призраки и тем паче предавать гласности ваш угасший роман. Признаюсь, что одной из наших версий было убийство Уинвуда графом Лэддери из-за ревности, потому что Рамона...

Он осекся. Антония смотрела на него в упор, в ее глазах заплясали не то отблески огня, не то искорки неожиданного смеха. И она действительно рассмеялась - искренне и открыто.

- Огден? - выдохнула она. - Огден убил Уинвуда из-за Рамоны? Вы серьезно так думаете?

- Мы рассматриваем разные версии, - раздраженно произнес Корин. - Вы знаете графа Лэддери, а мы - нет, так помогите нам!

- Придется, иначе вскоре вы самих себя заподозрите... Передайте мне бокал с коктейлем, вон там на столе... Благодарю... - Антония опустошила бокал двумя большими глотками и поставила на каминную полку. - Слушайте. Граф Огден Лэддери - не тот, кого вы ищете. Не стану утверждать, что он не способен на убийство - наверное, при определенных обстоятельствах каждый из нас способен.

Но он относился к Рамоне как к декоративному украшению, она занимала в его жизни место более значительное, чем чиппендейловский стул, но менее значительное, чем бюро эпохи Людовика XIV. Так было во времена нашего романа, и я не вижу, по какой причине это могло бы измениться теперь. Не угодно ли по рюмке "Гленливета", джентльмены?

29

Не торопясь, Корин и Уэстбери шагали по коридору к комнате Берковского.

Англичанин рассуждал вслух:

- Ее защита Лэддери ничего не стоит, Корин. Она все еще влюблена в него и вполне способна солгать.

- Вы загипнотизированы словами леди Фитурой, Джон, - Корин жестом изобразил эстрадного гипнотизера. - Отвлекитесь от них и взгляните на ситуацию непредвзято. Сам факт романа графа Лэддери с Антонией свидетельствует, что он не слишком ценил Рамону. А если мы рассмотрим в качестве убийцы саму Антонию, натолкнемся на вопиющее противоречие. Отводя подозрения от Лэддери, она сужает круг подозреваемых и тем подставляет себя...

Корин остановился перед дверью Берковского и постучал. Отклика не последовало.

- Где же наш банкир? - риторически вопросил Уэстбери и получил в ответ пожатие плеч.

Берковского обнаружили в бильярдной, где он в одиночестве уныло гонял шары по зеленому полю стола. На вошедших он посмотрел мельком и вновь принялся примерять кий к какому-то хитрому трюковому удару.

- Мистер Берковский! - окликнул его Корин.

Банкир с неохотой отложил кий.

- Вы ко мне, господа? А я-то думал в простоте душевной, что мы обо всем поговорили...

- Открылись новые обстоятельства, касающиеся доклада Уинвуда, - пояснил Корин, усаживаясь на стул у стены и закуривая. - Теперь нам точно известно, что это за доклад.

- О господи, - простонал банкир.

- А также известно, - беспощадно дожимал Корин, - что выступление Уинвуда с этим докладом перед сенатской комиссией представляло угрозу для вас.

Смертельную угрозу, Берковский. Перед вами стояла проблема Гамлета быть или не быть. Либо вы, либо Уинвуд, только так. Вдвоем в подлунном мире вам было бы тесновато. Улавливаете, куда я клоню? Это чрезвычайно весомый мотив для убийства, да, сэр.

Берковский опустился в кресло, налил рюмку водки "Смирнофф", залпом проглотил. Он молчал, молчали и Корин с Уэстбери. Наконец банкир тяжело встал.

- Идемте.

В своей комнате, куда Берковский привел Уэстбери и Корина, банкир открыл шкаф и вытащил стоящий у задней стенки небольшой чемодан. Подцепив никелированные замки, он поднял крышку, долго выкладывал из чемодана на кровать дорожный скарб, а со дна достал кожаную папу и с видом приговоренного перед казнью швырнул ее на стол.

- Черновики доклада Уинвуда, господа.

Полюбовавшись произведенным эффектом, он добавил:

- Уинвуд привез их с собой, чтобы поработать с ними здесь. Теперь они у меня.

Уэстбери потянулся было к папке, но не стал притрагиваться к ней и спросил:

- Вы убили Уинвуда и похитили доклад?

- О нет, - горько улыбнулся Берковский. - Уинвуд сам отдал его мне. Он отказался от доклада.

- Но почему?!

- Сейчас. - Берковский распечатал пачку "Питера Стивесанта". - Выпить хочется, а нечего. Вернуться разве за водкой в бильярдную? - Он махнул рукой. - Да ладно, Бог с ней. Так вот, господа, вам удалось чертовски грамотно определить суть моей проблемы - гамлетовской, как выразился мистер Торникрофт. Доклад Уинвуда означал для меня гибель. Я думал об этом постоянно и по пути сюда, и здесь. Мне предстояло найти выход из безвыходного положения... Или погибнуть. И я нашел выход, господа, - его взгляд на секунду засветился торжеством и тут же снова погас. - Я нашел крохотную брешь в несокрушимой стене, это было гениально... Я вообразил, что доклад Уинвуда - одинокий верблюд в пустыне. Он хорошо виден отовсюду, и его не спрячешь. Вы сумели бы спрятать верблюда в пустыне?