Эва Баш - Детектив Мэд Мёрдок [litres]

И тут Стэн заметил, что в другом углу на куче какого-то тряпья лежал ещё один человек. Тяжело дыша сквозь приоткрытые губы, он наблюдал за происходящим. В его дрожащей руке был зажат пистолет.

– Эй, приятель, Чак? Верно? – Стэн поднял левую руку в знак примирения, продолжая держать его на прицеле. – Не дури, всё кончено.

Стэн догнал Мёрдок почти у самого дома.

– Подожди, – окрикнул он её.

Эм сбавила шаг, чтобы он мог с ней поравняться.

– Спасибо… ты действительно появилась очень вовремя. Тот тип едва не сделал во мне ещё одну дырку.

– Не за что, – ответила Мёрдок, прикусывая губу. Картина из сна всё ещё стояла перед её глазами. И ведь она действительно могла стать реальностью… – Стэн, я должна сказать тебе кое-что.

Они поднялись по ступеням и остановились на террасе дома.

– Что?

– Это очень сокровенное, Стэн, и… я должна была раньше сказать тебе о том, что…

– Ты спала с Рэндаллом? – вырвалось у Флеминга.

– Что? Нет! Почему… почему ты об этом спросил?

– Но ведь у тебя было с ним что-то? Знаешь, когда я увидел его голым в твоей постели…

– Он хотел меня изнасиловать, Стэн!

– А ты этого не хотела?

– Нет! Да как ты вообще можешь…

– А Скотти? Что это за нежности? Никогда не замечал, чтобы вы были близки.

– Между мной и Филиппом Прескоттом ничего нет, не было и не будет. Он просто поблагодарил меня за то, что я закрыла это дело. Ничего больше.

– Тогда о чём ты хотела мне сказать?

– Знаешь, теперь я не уверена, что стоит…

Мёрдок покачала головой и отвернулась, но Стэн схватил её за локоть и развернул к себе.

– Нет, говори.

– Я не уверена, что ты готов меня слушать.

– Говори! – крикнул Стэн, но, встретившись взглядом с Мёрдок, осёкся. – Пожалуйста, – он отпустил её локоть. – Прости, я просто на взводе. Ты не общаешься со мной, да ещё эта банда…

– Всё в порядке, Стэн, – почти прошептала Мёрдок.

– Слушай, давай уедем отсюда. Это место плохо на нас влияет. Ты здесь стала какой-то другой. Чужой. Мёрдок, я… люблю тебя, и я всё ещё хочу на тебе жениться. Давай устроим свадьбу и уедем в свадебное путешествие! Мир посмотрим! Ты ведь сама говорила, что это твоя мечта! Поедем в Европу, в Париж, Лондон, Рим! Куда скажешь, в любое место! Заведем детей, будем жить как настоящая нормальная семья! Мёрдок, представь… Мёрдок? Что с тобой? Почему ты плачешь?

Он в недоумении посмотрел на Эм, по лицу которой катились слёзы.

– Стэн, у меня есть ребёнок.

– Что? – Флеминг поднял бровь, как будто не расслышал, что она сказала.

– Мальчик, его зовут Аластер, и ему два года.

– Вау, – выдохнул Стэн. – Два года, и кто отец?

– Ростер.

– У тебя есть ребёнок от Гармиша, – Флеминг усмехнулся. – Надо же. Да у вас двоих ещё поинтереснее история, чем я думал. И где он? Где ребёнок?

– Он живёт у кузины Ростера в Нашвилле. Это к ним я ездила на неделю, когда ты, – она вдохнула и выдохнула, – убил Гармиша.

– Но почему? Почему же счастливые родители не стали заботиться о малыше, а спихнули его невесть на кого? – в голосе Стэна сквозила неприкрытая желчь.

– Послушай, мы этого не планировали. Я никогда не собиралась за него замуж и уж тем более не была готова к детям. Какой я могла стать ему мамой? Чему я могла его научить? Если я в себе-то разобраться не могла? Да, тогда это казалось мне хорошим и правильным решением.

– А теперь?

– А теперь мне не страшно попробовать, но… ты готов к этому?

– Воспитывать ребёнка Ростера Гармиша?

– Моего ребёнка, Стэн.

Вместо ответа Флеминг сел на ступени и посмотрел на темные окна домов напротив. В предрассветных сумерках мир казался серым и зыбким.

– Я так и думала, – произнесла Мэд.

– Ты должна была мне сказать.

– Нет, это ты должен был мне сказать! Сказать с самого начала, зачем ты появился в моей жизни. Знаешь, Стэн, отношения должны строиться на доверии, а если его нет, то какие это отношения? И ведь тебе всё равно, что я чувствую. Что чувствовала в ту ночь, когда Рэндалл привязал меня к кровати и рвал на мне одежду… Тебе важнее знать, было или не было. Но даже зная наверняка, что не было, ты продолжаешь сомневаться… Я знаю, почему ты хочешь увезти меня в Европу. Ты хочешь, чтобы я принадлежала только тебе, но этого никогда не будет. Ты знаешь, почему Ростер хотел моей смерти? Он сказал тебе?

– Нет, – покачал головой Стэн, глядя себе под ноги, – он просто сказал, чтобы это было тихо и быстро. Чтобы ты… не мучилась.

– Весьма гуманно с его стороны, – усмехнулась Эм, вытирая слёзы рукавом пиджака. – Он тоже не хотел ни с кем меня делить.

– С нами бы этого не случилось. Если бы только была немного более… – Стэн замялся, подбирая слова.

– Какой? Послушной, кроткой, тихой?

– Сдержанной!

– Пфф, мне казалось, что ты любишь меня такой, какая я есть, но нет. Ты сказал, что хочешь нормальную семью. Что значит нормальную? Такую, где я сижу дома целыми днями, занимаясь воспитанием наших чудесных восьми мальчиков, а ты зарабатываешь деньги? Ты же понимаешь, что этого не будет никогда. Не со мной. Я не откажусь от своего агентства, потому что вот это моя жизнь. И я счастлива в ней! Ты согласен быть частью этой жизни?

Она наклонилась к нему сбоку и заглянула в лицо. Флеминг ничего не ответил.

– Тогда проваливай, – проговорила она тихо. – Уезжай отсюда. Сегодня же. И не возвращайся никогда. Прощай, Стэн Ли Флеминг.

Десять минут до отравления. Прикрываясь газетой, наблюдаю, как вагон заполняется пассажирами. Люблю наблюдать за людьми, представляя их жизни. Строить гипотезы, кто они, откуда и почему оказались в этом поезде. Например, тот джентльмен в соседнем ряду. С одышкой и федорой, по которой он барабанит толстыми пальцами. Следы от мела на рукаве и на брюках. Школьный учитель? Машинист спускает пар, и мужчина оборачивается. Бросает взгляд на часы. Нетерпеливо и нервно. Морщит нос. Скользит глазами по толпе, будто ищет кого-то. Останавливается на мне, и я чуть заметно киваю и снова делаю вид, что читаю газету.

Пять минут до отправления. Мужчина с федорой задвигает ногой саквояж под сиденье и снова смотрит на часы. Его лоб лоснится от пота.

Отвлекаюсь на группу девушек, входящих в вагон. Чёрные платья до щиколотки, белые воротнички. И зачем студенткам католического колледжа ехать в Нашвилл? Следом за ними идет пожилая монахиня. Сестра Гретхен. Годы добавили ей морщин и веса. Увы, не в обществе. Она глядит на меня в упор, но не узнаёт. И это к лучшему. Вряд ли она оценила бы мой мужской костюм и манеру сидеть, закинув ногу на ногу. Леди так не делают.

К слову об истинных леди. Жаклин стала настоящей южной belle и матерью трёх прекрасных дочерей. Занятно было наблюдать за её реакцией, когда она увидела меня на пороге своего дома. Удивление, недоумение, восхищение?.. Да, она не может позволить себе носить брюки и курить сигареты, когда ей вздумается. Она должна держать спину прямо и улыбаться в лицо общественности. Как же хорошо, что я освобождена от этих предрассудков и могу делать всё, что мне хочется.