Холли Джексон - Хороших девочек не убивают [litres]

– Вы забываете о времени, – бесстрастно напомнила Пиппа.

– Да. – Он снова шмыгнул носом. – Затем Энди взялась уговаривать меня устроить свидание где-нибудь на нейтральной территории. Например, в отеле. Я отказал ей в категорической форме. Однако в момент безумия… в момент слабости… я вдруг забронировал номер. О, Энди умела убеждать! Мы согласовали дату и время, однако в последнюю минуту пришлось отменить бронирование, потому что Кара заболела ветрянкой. Я пытался покончить со всем этим, пока дело не зашло слишком далеко, но Энди не унималась. И на следующей неделе я снова заказал номер в отеле.

– Отель «Зеленый дом» в Чалфонте.

Он кивнул.

– Тогда это и случилось в первый раз. – От стыда его голос стал совсем тихим. – Мы провели в отеле всего несколько часов; я не мог оставить девочек одних на ночь.

– Вы спали с ней?

Эллиот промолчал.

– Ей было семнадцать лет! Ровесница вашей дочери! И вы, учитель, воспользовались ее слабостью! Вы взрослый человек и должны были понимать!

– Ты не можешь представить, насколько я сам себе противен. И ничто не заставит меня испытывать большее отвращение. Я сказал ей, что это не должно повториться. Однако Энди не желала меня отпускать. Начала угрожать полицией. Однажды вызвала с урока и прошептала, что припрятала в классной комнате свое фото в обнаженном виде, и я должен найти его, пока снимок не попался на глаза кому-то другому. Так она меня запугивала. И через неделю я снова оказался в «Зеленом доме», потому что не знал, что она еще может выкинуть, если не получит своего. Думал, в конце концов ей надоест, и она отвяжется.

Он замолчал и почесал в затылке.

– Это было наше второе и последнее свидание. А потом наступили пасхальные каникулы. Мы с девочками целую неделю гостили у родителей Изобель. И там, вдали от Килтона, я опомнился и написал Энди: между нами все кончено, и пусть она сдает меня в полицию, если хочет. Она ответила, что после каникул уничтожит меня, если не выполню ее требований. Я не знал, что ей надо. И тут мне неожиданно повезло: выпал шанс остановить ее. Я узнал о кибербуллинге в отношении той девочки и, как тебе уже известно, позвонил отцу Энди. Сказал ему, что, если он не примет меры, я вынужден буду доложить руководству школы, и его дочь отчислят. Само собой, Энди понимала, что это значит: гарантированное взаимоуничтожение. Она может засадить меня в тюрьму, однако я могу добиться ее исключения из школы и разрушу ей будущее. Мы загнали друг друга в угол. Я решил, что все позади.

– Зачем вы похитили Энди в ту пятницу 20 апреля?

– Это не… Не было никакого похищения. Энди заявилась ко мне домой около десяти вечера. Она словно с цепи сорвалась. Начала кричать, какой я нудный и отвратительный, и что она прикасалась ко мне только ради поступления в Оксфорд – ведь я помогал Сэлу. Энди не хотела, чтобы Сэл уехал учиться один. Вопила, что должна бежать из дома и вообще из Килтона, потому что здешняя обстановка ее убивает. Я пытался ее успокоить – куда там! И она точно знала, как сделать мне больно.

Эллиот заморгал.

– Энди бросилась ко мне в кабинет и начала уничтожать картины Изобель, которые та рисовала перед смертью. С радугой. Разорвала в клочья две работы. Я потребовал прекратить, и тут она схватила мою любимую картину… И я… я толкнул Энди. Я не хотел причинить ей вреда. Она упала и ударилась головой о стол. Очень сильно. И… – он всхлипнул, – вот она лежит на полу, в крови. Сознания не потеряла, однако язык заплетается. Я помчался за аптечкой, а когда вернулся, Энди сбежала, оставив дверь открытой. Она ушла пешком – машины у дома не обнаружилось, звука мотора я не слышал. Ушла и не вернулась. Ее телефон я нашел на полу в кабинете, она выронила его во время ссоры.

Эллиот перевел дух и продолжил:

– На следующий день Наоми рассказала об исчезновении Энди. Она убежала, с раненной головой и истекающая кровью; и как выяснилось, так и не вернулась. После выходных я запаниковал. Решил, что убил ее. Что, если она вышла от меня в спутанном сознании, заблудилась и умерла от раны? И тело лежит где-нибудь в канаве – и его непременно найдут, это лишь вопрос времени. А на теле могут оказаться улики, которые приведут ко мне: волокна, отпечатки пальцев. И я понимал: единственное, что можно сделать – это подбросить следствию другого подозреваемого. Чтобы защитить себя. Защитить моих девочек. Я знал, если меня посадят за убийство Энди, Наоми этого не переживет. А Каре было тогда всего двенадцать. И они остались без матери.

– Нет времени искать оправдания, – сказала Пиппа. – Итак, вы подставили Сэла Сингха. О ДТП узнали из дневника Наоми.

– Конечно же, я читал ее дневник! Я должен был убедиться, что моя девочка не собирается ничего с собой сделать!

– И вы заставили дочь и ее друзей опровергнуть алиби Сэла. А что произошло дальше, во вторник?

– Я отвез девочек в школу, а сам сказался больным. Дождался, пока Сэл остался на парковке один, и заговорил с ним. Он был в отчаянии. И я предложил вернуться к нему домой и побеседовать об исчезновении Энди. Сначала я планировал взять у него дома нож и воспользоваться им. Но затем в ванной мне попалось на глаза снотворное, и я решил увести Сэла в лес; так будет менее жестоко. Не хотелось, чтобы семья обнаружила тело. Мы выпили чаю, и я дал ему первые три таблетки; солгал, что от головной боли. Убедил его пойти в лес и самим поискать Энди; таким образом помочь ему не чувствовать себя беспомощным. Он поверил. Даже не поинтересовался, почему я не снял в помещении кожаные перчатки. Я взял на кухне пластиковый пакет, и мы отправились в лес. У меня был с собой перочинный нож, и когда мы удалились от дома на достаточное расстояние, я приставил его к горлу Сэла, чтобы заставить проглотить еще несколько таблеток.

Голос Эллиота задрожал, глаза увлажнились. Одинокая слезинка скатилась по щеке.

– Я сказал, что помогаю ему. Якобы он не попадет под подозрение, если все будет выглядеть так, словно и на него напали. Он начал сопротивляться. Я повалил его на землю и силой затолкал таблетки в рот. Когда его сморил сон, я начал рассказывать об Оксфорде, о его великолепных библиотеках и обеденных залах, о том, как прекрасно город выглядит весной. Чтобы он отключился, думая о чем-то хорошем. Когда Сэл потерял сознание, я надел ему на голову пакет и держал за руку до самого конца.

Пиппа не испытывала сострадания к Эллиоту. Одиннадцать лет словно испарились из памяти, и перед ней стоял совершенно незнакомый человек.

– Потом вы отправили с телефона Сэла сообщение его отцу с признанием в убийстве.

Эллиот кивнул, утирая глаза тыльной стороной ладони.

– А как же кровь Энди?

– Я протер пол не очень тщательно, немного крови осталось. И я пинцетом засунул ее Сэлу под ногти. А под конец положил телефон Энди ему в карман. Я не хотел убивать его. Я просто пытался спасти своих девочек; на их долю и так выпало много горестей. Сэл не заслужил смерти, но и мои дочери тоже. Мне пришлось сделать чудовищный выбор.