Джон Макдональд - Расставание в голубом. Глаза с желтизной. Оранжевый для савана

— Артур, в это очень приятно верить в правовом обществе. А пока что во всех округах штата Флорида есть замечательные полицейские участки. Некоторые — ну просто отличные. Но власть закона растет не так быстро, как население. Так что все относительно. С их точки зрения будет необыкновенно интересно напасть на возможное убийство нездешней женщины сомнительного поведения, происшедшее более полугода назад, женщины, о которой никто и никогда не заявлял как о пропавшей без вести. В округе Коппьер найдется какой-нибудь помощник шерифа, знающий, как обстоят дела в районе острова Марко, и они вряд ли подведут Бу под следствие, сознавая, сколь малы их шансы обнаружить тело, если ему удалось увезти его на острова, туда, где реки и болота, и спрятать там. После того, как Бу так страшно тебя избил, а эти милые люди, обнаружившие тебя на шоссе, взяли к себе, у тебя должны были возникнуть кое-какие идеи о том, чтобы привлечь Буна Уаксвелла к ответу законным путем. Они высказали тебе свое мнение?

— Они велели забыть об этом. Сказали, что все равно ничего не получится, а на них это может навлечь беду. Сказали, что тут повсюду полно Уаксвеллов, и многие из них — это тихие, приличные люди. Но полно и таких же диких, как сам Бун. И что если они захотят отомстить Сэму Даннингу, приютившему кого-то, представляющего для них опасность, то их сети окажутся перерезанными, а лодка, которую Сэм сдает внаем, может загореться, и никто ни до чего не дознается. Лучшее, что можно сделать, сказали они, — это не поднимать головы. Трэв, я должен повидаться с этими добрыми людьми. Я уехал и сказал, что скоро вернусь. А они обо мне больше ничего не слышали… Это нехорошо.

— И еще одно, Артур, — сказал я. — Если ты подашь жалобу на Буна, помни, что она будет исходить от человека, который еще совсем недавно подстригал кусты в тюрьме округа Палм. Человека без работы и без средств к существованию. Когда законных оснований недостаточно, срабатывает система сопоставления статусов. И предположим, тебе удается заставить арестовать Буна Уаксвелла. Они обыщут его пещеру и, по всей видимости, наткнутся на то, что у него осталось, если что-нибудь осталось. Тогда это будет храниться вне пределов досягаемости для нас. — Я поглядел на Чуки. Она сидела нахмурившись, подперев щеку кулачком. — Ну что же, вы начинаете соображать, — сказал я. — Что еще нужно нам сделать?

— Я вот что думаю. Если б Вильма была жива, она непременно связалась бы с Кэлвином Стеббером, а если она мертва, он начнет волноваться, где она. Таким образом, твою идею можно проверить. В конце концов, Бу Уаксвелл мог получить деньги откуда-нибудь еще. И может быть, сама Вильма велела ему врать, будто ее там не было.

— И Стеббер может оказаться тем, кто выманит Бу подальше из его пещеры, — сказал я и встал. — Теперь настал момент, когда понадобится наш подставной клиент.

— А как насчет тех моих денег, что получил мистер Стеббер? — спросил Артур.

— Хочу заиметь возможность заняться ими. А теперь давайте-ка спускать этого зверя с привязи и убираться отсюда.

Мы подняли носовые якоря на борт, столкнули закрепленный кормовыми якорями «Флэш» в воду. Когда отошли достаточно далеко и натяжение ослабло, я поднял надувную лодку на шлюпбалку и закрепил ее в расчете на высокую скорость. Артур вывел нас в широкое устье Прохода Урагана. Мы подтянули «Рэтфинк» на корму, задраив двигатель и прикрыв его толем. Когда все было готово и мы двинулись по проливу, на север, я повел катер с наибольшей скоростью, потом пошел на корму и отрегулировал длину буксирного троса так, чтобы «Рэтфинк» шел на нужном расстоянии от борта. Яркий день начал меркнуть, небо затуманилось, с юго-запада пошла зыбь, а море мерзко закачало старую посудину, не давая нам поставить ее на автопилот: его маленький трансформатор при качке барахлит, и напряжение падает. Так что приходится, словно в старые времена, крутить штурвал, как только поднимается зад яхты, а потом с силой крутить назад, когда вверх идет весь корпус. Трудишься так в течение бесконечно долгих секунд, а потом яхта кренится и устремляется вниз, будто тяжелый поезд. Чук принесла в рубку бутерброды, и я послал Артура вытащить Библию из берегового снаряжения.

Порт Палм-Сити в сорока километрах к северу от Неаполя вполне подходил и при такой погоде был достаточно удален. Ветер усилился настолько, что срывал барашки с волн. Солнце скрылось в дымке, вода из кобальтово-синей стала серо-зеленой. «Флэш» вздымался и переваливался, внизу слышались треск, щелканье, звяканье и глухие удары, и на каждой десятой волне левый двигатель с треском отходил, вызывая частую вибрацию. Но ход сбавлять не пришлось, скорость катерная была не выше той, до которой замедляют ход другие яхты, когда штормит.

Нас нагнал дождь, и я послал парочку вниз, в крытую рубку. Почувствовав, что двигатель барахлит, перевел рычажок, уменьшая нагрузку, набросил на перекладину петлю и натянул над приборами и дросселем большой брезентовый навес. При этом сам промок насквозь.

Включив «дворники», голубки поглядывали на пелену дождя, и Артур, не в силах справиться с качкой, ронял на камбузе кастрюли с крючков. Они впустили меня с заметным облегчением. Вскоре тяжелый дождь прибил барашки, и яхта пошла ровнее.

— Знаешь, какие иногда на яхтах выставляют таблички? — нервно посмеиваясь, заявила Чук. — «О Боже, твое море быстро, а мое суденышко так мало». Трэв, а у тебя нет таких смешных табличек?

— И никаких веселых флажков, чтобы поднимать на мачте. Хотя однажды мне чуть было не приглянулась одна латунная табличка. Там было написано, что браки, заключенные капитаном судна, действительны лишь на время путешествия. Артур, сходи посмотри, как там «Рэтфинк». Чук, приготовь кофе. Займитесь чем-нибудь. Перестаньте выглядывать у меня из-за плеча. А потом проверьте сводки из всех портов, чтобы узнать, двигаются ли дождь и шторм на нас. Закрепите любые свободно лежащие предметы, которые вам попадутся. А потом, ребята, я вам рекомендую в качестве языческого обряда, но только после того, как принесете мне кружку кофе, взять по куску мыла, выйти на корму, раздеться догола и там на кормовой палубе ощутить на себе этот сильный и теплый дождь.

Через час, как я и предсказывал, ветер сменился на западный. Уточнив, где нахожусь, я на линии, проведенной карандашом на карте, пометил эту точку крестиком и лег на более западный курс, чтобы волна шла не на левый борт, а по направлению корпуса. Яхта пошла более устойчиво, и я поставил автопилот. Проверил курс по компасу, вычислил отклонение и провел новую прямую у себя на карте. По моим расчетам, через восемьдесят минут мы окажемся напротив Палм-Сити и, повернув в этой точке, попадем туда. Дождь усиливался, а ветер ослабевал. Я прокрался взглянуть на своих товарищей по шторму. Опознавательные знаки налицо. Дверь каюты заперта. А в большом салоне на ковре валяется мокрое голубое банное полотенце. Это заставило вспомнить строчку из старой-престарой истории, написанной, кажется, Джоном Коллером [19] Джон Коллер (1901–1980) — американский писатель и поэт. Для его прозаических произведений, написанных в жанре «фэнтези» и «рассказа ужасов», характерен своеобразный черный юмор. , о том, как ребенок находит ногу, все еще в носке и ботинке, на ступеньках ведущей на чердак лестницы. «Словно кусочек, впопыхах оставленный кошкой». Так что это полотенце — оставленный впопыхах кусочек. Люди недооценивают того, как сильно возбуждают крупные капли дождя, мыло, хохот, а также взлеты и падения маленькой яхты. Я выскользнул со своим куском мыла в передний люк, чтобы смотреть прямо по курсу. На меня обрушился холодный поток, пенящийся так, как может пениться лишь дождевая вода. У меня было несколько хорошо заметных синяков на руках, там, где прошлись кулаки Бу, и один круглый под ребрами. Когда я делал глубокий вдох, возникала острая боль — признак того, что удар, по-видимому, немного повредил межреберный хрящ. Я по-дурацки восхищался тем, что живот снова стал плоским, а на бедрах исчезли небольшие жировые запасы. Нарцисс под дождем. Я пошел обратно вниз, на четвереньках заполз в люк, поспешно вытерся, натянул сухую одежду и побрел обратно к штурвалу, выглядывая сквозь дуги «дворников», не изменился ли курс, чего всегда боишься, когда яхтой управляет скопище мелких механизмов.