Джон Макдональд - Расставание в голубом. Глаза с желтизной. Оранжевый для савана

Я отпил большой глоток из своей бутылки, чтобы мое лицо ничего не выдало. Сначала пытался увести в сторону и вдруг так широко раскрылся! В комнатах и во дворе полно игрушек. Милдред Муни не могла выдумать ту мерзкую сценку у бассейна в доме на побережье. Да и Артур не мог придумать те маленькие часики с бриллиантами, которые, как он думал, Вильма продала. С другой’ стороны, Уаксвелл понятия не имел ни о том, что их видела миссис Муни, ни о том, что Артур мог узнать часики с бриллиантами. Сколько он мог получить из аферы с Уилкинсоном? Пять тысяч? Самое большее — десять. Ну, может, двадцать пять тысяч. А на них так много новых игрушек не накупишь. Внезапно я живо представил себе маленькое нежное пухлое личико, колышущееся на дне медленного черного водного потока, и прекрасные серебристые волосы, вытянувшиеся вдоль течения, темные едва заметные впадины, где когда-то были вишневые глаза.

— Тогда, я полагаю, мне следует расспросить Стеббера, — сказал я.

— Скорее всего, он знает. Возможно, сейчас они уже обрабатывают нового.

— Так что если мне придется работать через Стеббера, то он получит долю. И моя станет меньше.

— Макги, с чего тебе в голову взбрело, что нужно использовать именно одну, конкретную бабу только потому, что в прошлый раз все удалось? Да я тебе другую хоть из воздуха достану. Уже сейчас есть одна на примете. Старая подружка из Клюнстона, а то талант свой только попусту растрачивает. Официанткой работает. Имела лицензию на право преподавания, но потеряла навсегда. Хорошо одевается. Держится как дама. Хорошенькое личико, но сложена лишь чуть лучше среднего. Миленькая, сладенькая и прирожденная воровка. Но гарантирую: если уж обычного парня хоть раз в постель затащит, то с этого момента он имя свое с трудом вспоминать будет и до десяти считать разучится. А ведь это все, что тебе нужно, правда? Вильма так и обделывала делишки для Стеббера.

— Лучше я хорошенько все обдумаю, Бу.

— Есть тут в Эверглейдзе некий Рай Джефферсон, попечитель кипплеровского поместья. Он любое чертово письмо напишет. Все, что я скажу. Женился на младшей из девчонок Кипплера, так и тянет эту работу, а она уже несколько лет как умерла. Он под мою дудку пляшет. Внизу, у горы, в Хомстеде, живет Сэм Джимпер, адвокат. Лживый, словно клубок змеенышей. Но, зная, что за тобой стою я и глаз с него не спускаю, скорее аллигатора в морду поцелует, чем вздумает хитрить да играть на два фронта. Я тебе расскажу, как все устроить, только позабудь про Вильму, Стеббера и всю эту компанию. И дай мне вызвать сюда Мелли. Сам посмотришь на нее или личную проверку устроишь, коли мне не веришь. Эта не такую большую долю потребует, как пришлось бы отвалить Вильме. Но сам я отхвачу хороший кусок, потому что я тебе нужен, чтобы все организовать. Без настоящего большого земельного участка и всех записей да того, чтобы все устроить и представительно выставиться перед новой женушкой-учительницей, зудящего желания удвоить свои денежки у человека не вызывать. А у Сэма Джимпера, скажу я тебе, кабинет черным кипарисом отделан и такого размера, что можно в мяч играть. Не то что чулан Уаттса. Дашь, скажем, Мелли пять сотен для начала, и останется лишь повернуть ее в сторону клиента да указать цель. Женат он или нет, у него шансов будет не больше, чем у сладкого пирожка на школьном дворе.

— Не говори мне, как все устроить, Бу. Не говори мне, кого использовать. Может, мне не нужен идиот, пытающийся выбить коленную чашечку, не узнав, кто я и чего хочу. Мне это надо обдумать. Я не хочу, чтобы все полетело к черту. Эта самая крупная сумма денег, за которую мне только удавалось уцепиться. В данный момент хочу немного подумать. Не знаю. Если я решу, что ты годишься, еще обо мне услышишь.

— А если я придумаю еще что-нибудь, что может помочь?

— Скажешь, когда я с тобой свяжусь.

— А если не свяжешься?

— Тогда не рассчитывай на меня, Бу.

Он хихикнул:

— Значит, тебе нужно пойти и обсудить это с кем-то. Похоже, партнер у тебя имеется.

— А тебе что за дело?

Он встал:

— Никакого. Ни малейшего, черт тебя побери, дружок. Это не мое дело. Может, ты всего лишь шестерка, изображающая важную птицу. Возвращайся. Не возвращайся. Старине Бу и так хорошо, в одиночестве. Ты машину на дороге оставил?

— Оставил лодку в Гудланде и пришел пешком.

— Подвезти?

— Не стоит беспокоиться.

— Мне все равно надо кое-кого повидать. Пошли.

Возникла напряженность. Я это почувствовал. Мы вышли и сели в «линкольн». Двигатель из-за плохого ухода барахлил, а Бу вписывался в повороты на узкой дороге, беспечно притормаживая, обрызгивая весь кожух водой из выемок на дороге.

Приехав на шумную и дымную стоянку у пристани Стеккера, он вылез вместе со мной и пошел по пристани, разболтанно и дружелюбно болтая обо всякой ерунде. Старик отсутствовал. Насосы были не заперты, но мне не хотелось излишнее время пребывать под взглядом этих голубых глаз. Удаляясь на полной скорости от Гудланда, я обернулся. Неподвижно застыв, он наблюдал за мной, запустив большие пальцы рук за тот самый фатальный ремень.

Все шло хорошо, а потом каким-то необъяснимым образом повернуло как-то не так. У меня появилось ощущение: причина совсем близко, но дело в нем самом. Что-то изменило его поведение. Какой-то факт или сомнение, некий особый сигнал тревоги. Может быть, догадка, мелькнувшая где-то в неразберихе, на задворках сознания, заставляющая поднять голову, прищурить глаза и навострить уши. Я понял: теперь необходимо действовать быстро и пропустить ход уже не удастся. Хватит как ломиться в открытую дверь, так и идти на ощупь. Уже послышались первые звуки надвигающейся лавины. Настало время постараться увильнуть от нее.

После встречи с Бу Уаксвеллом вид Чук и Артура на солнечном пляже показался воплощением самой невинности. Она вертелась вокруг него, ободряя пронзительными визгами. Он прижимался к массивной скамье, вцепившись в один из самых больших спиннингов на яхте. Когда «Рэтфинк» пристал к «Флэшу», она крикнула мне, чтобы я сказал, с чем сражается Артур.

Я спустился к ним. Метрах в десяти заметил большой водоворот. Издавая мычание, Артур пытался подтащить рыбину достаточно близко, чтобы освободить спиннинг.

— Что вы насадили?

Она развела ладони сантиметров на пятнадцать.

— Такую блестящую маленькую рыбешку, которую я поймала. Но после того, как Артур пару раз закидывал, мы подумали, что она мертвая.

Артур натянуто улыбнулся. Он и его противник достигли равновесия сил. Я вмешался, почувствовал тугое натяжение удочки, а потом медленный ощутимый рывок, словно тяжелое тело билось в конвульсиях.

— Акула, — сказал я. — Вероятно, песчаная акула или акула-нянька. Более длинных называют молот-рыба.