Джон Макдональд - Расставание в голубом. Глаза с желтизной. Оранжевый для савана

На нем были темно-зеленый блейзер, серые фланелевые брюки, желтый шейный платок. Румяный, круглолицый, здоровый и цветущий, он сидел напротив меня и улыбался.

— И, — сказал он, — наш маленький советчик в прихожей сообщил, что вы не принесли с собой никакого фатального куска металла. Сигару, мистер Макги?

— Нет, благодарю вас, мистер Стеббер.

— Пожалуйста, Дебра, — сказал он. Она подошла к столу, вытащила из коробки толстую, завернутую в фольгу сигару, сняла обертку и, мило хмурясь от сосредоточенности, аккуратно сжала концы маленькой золотой безделушкой. Потом зажгла обычную спичку и, подождав, пока пламя не сделается ровным, зажгла сигару, медленно поводя ею, чтобы хорошо разгорелась. Поднесла ему. Каждое движение по-театральному элегантно, и на этот раз вся элегантность была направлена на него безо всякой иронии, скорее потому, что быть такой непосредственно милой, как только удастся, — это долг ее перед самой собой, а не перед ним, Подарок Кэлвину.

— Спасибо, милая. Тут Харрис позвонил насчет вашей спутницы, и я предложил ему привести ее сюда.

— Это может оказаться весьма непросто.

— Харрис бывает очень убедительным.

Послышался звонок.

— А вот и они. Впусти ее, милая. И скажи Харрису, чтобы подал машину в пять.

Я не увидел Харриса, но Чук потом рассказала мне, что это была такая огромная туша в шоферской форме, что рядом с ним я выглядел бы хилым и сморщенным. Она сказала, он выволок ее из машины, как она вытащила бы котенка из обувной коробки. Позднее я догадался, что долгая пауза и ожидание во время моего звонка наверх объяснялись тем, что Дебре нужно было время, чтобы по другому телефону, возможно по внутреннему, вызвать Харриса на рабочее место.

Чук вошла в комнату, поджав губы от бешенства и потирая руку.

— Трэв, что происходит, черт побери? — требовательно спросила она. — Этот огромный паяц меня покалечил. А ты, маленький толстяк, — я полагаю, ты тут главный вор.

Стеббер заспешил к ней, на лице его было написано глубокое участие. Он обеими руками взял ее за локоть и сказал:

— Моя дорогая девочка, меньше всего на свете мне хотелось, чтобы Харрис ушиб тебя, или рассердил, или напугал, поверь мне. Я просто подумал, что невежливо оставить тебя там, внизу, в машине, на солнцепеке. Но, видя, какое ты выдающееся создание, милая моя, мне вдвойне приятно, что ты здесь. Иди сюда и садись со мной, сюда, на кушетку. Вот так. А теперь — как тебя зовут?

— Но я… Слушайте, я только… Ну… Барбара Джин Мак-Колл.

Можно оценить меру его шарма, если до этого момента я не знал ее имени. Она не сделала ни малейшей попытки выдернуть руку. Она хитро и многозначительно подмигнула:

— Чуки, обычно меня называют Чуки. Иногда — Чук… Я… Я профессиональная танцовщица.

— Чуки, милочка, при твоей грации, энергии и внешности я и представить себе не могу, что ты окажешься кем-нибудь другим. Готов поспорить, ты очень хорошая танцовщица. — Он отпустил ее руку, ободряюще погладил, повернулся, оглянулся через плечо на Дебру и, перегнувшись через спинку кушетки, сказал: — Дебра, милочка, познакомься с Чуки Мак-Колл, а потом приготовь нам всем выпить.

— Здравствуй, дорогая. Я прекрасно делаю дайкири, если кто-нибудь любит.

— Ну конечно. Спасибо, — сказала Чук. Я тоже согласно кивнул.

— Четыре порции — это быстро, — сказала Дебра, а Чук не отрывая глаз следила за ее гибкой грацией, пока за ней не закрылась дверь.

— Приятно посмотреть на это создание, не правда ли? — сказал Стеббер. — И в своем роде очень естественная и неиспорченная. Теперь давайте к делу, мистер Макги. Говоря по телефону, вы назвали имя. Пароль. И показали, что обладаете немалой изобретательностью и ресурсами. Но, разумеется, перед нами встает некоторая проблема. Мы не знаем друг друга. Или друг другу не доверяем. Чем вы занимаетесь?

— Практически вышел в отставку. Иногда помогаю друзьям разрешить их маленькие проблемы. Для этого не нужно иметь офиса. Или лицензии.

— А эта симпатичная молодая женщина помогает вам помогать друзьям?

— Нечто в этом роде. Но когда друга поймали с помощью большого и искусного вранья, это непросто. Старые пройдохи вроде вас действуют безопасно и почти всегда на высоком уровне. Может, вы даже налоги платите со своей добычи. И вы тренируете своих наводчиков и крутых ребят, а потом отправляете на рискованные дела. Я полагаю, вы привыкли жить хорошо, Стеббер, и не хотите никаких провалов или неприятностей. Насколько сильно вы хотите избежать шума? Узнав это, я пойму, с какой силой могу давить.

Я произнес это весьма небрежно.

Он долго смотрел на меня, хотя время бежало быстро.

— Это, конечно, не пустая болтовня, — сказал он. — Совсем не того типа, абсолютно. Вы с этим сталкивались?

— Сам не сталкивался. Но несколько раз подходил близко, помогая своим друзьям.

Чук раздраженно сказала:

— Так что происходит?

Снова появилась Дебра, неся на тиковом с оловом подносе четыре золотистых дайкири. Я сказал:

— Кэл Стеббер ловит людей на приманку. Самые голодные попадаются, их вытягивают на борт и потрошат.

Когда я брал с подноса бокал, Дебра посмотрела укоризненно:

— Нехорошо так говорить. Действительно! Наверное, вы неудачно вложили свои деньги, мистер Макги.

— Дебра, милочка, — сказал Стеббер. — Разве мы перестали ждать своей очереди? — Это было сказано терпеливо и ласково, с почти неподдельной теплотой. Но девушка побледнела, поднос дрогнул, и бокалы чуть-чуть сдвинулись, прежде чем она вновь обрела контроль над собой. Она еле слышно пробормотала свои извинения. В этой команде поддерживалась железная дисциплина.

Сделав вид, будто отпил глоток, я отставил бокал. Дебра послушно и грациозно присела на подлокотник дивана. Твердый орешек. Железный тип. Я решил, что лучше сделать ставку на свои знания о подобных людях. Возможно, лет двадцать назад он и рискнул бы. Но теперь его жизнь покажется ему короче. Не обладай я информацией, которую он хотел получить, меня и на порог не пустили бы. Но теперь он жалел даже об этом. И мог почти с полной уверенностью заявить, что мои шансы выпросить у него хотя бы часть денег Артура практически сведены к нулю. Нужно было внушить ему доверие. Я подумал, что есть одно имя, которое это сделает.

— Кэл, вы знаете Ревущего? — спросил я.

Он выглядел удивленным.

— Боже мой, я уже и думать-то забыл про Бенни. Он все еще жив?

— Да. На пенсии. Живет у своего зятя в Нэшвилле. Телефон зарегистрирован на Т.-В. Нотта. Можете позвонить.

— Вы знакомы?

— Это не то чтобы горячая дружба.

Он извинился и вышел из комнаты. Чук сказала:

— Кто-нибудь может мне объяснить, кто это такой?

— Когда Ревущий был молодым и прытким, давно, скажем, во времена Стэнли Стимера, то начинал в Филадельфии, врезаясь спереди в медленно движущиеся машины. Он вываливался, откатывался в сторону и стонал так, что у вас сердце разрывалось. А его напарник, переодетый полицейским, подбегал и брызгал ему краской, якобы кровью, на лицо, когда наклонялся, вроде бы для того, чтобы на него взглянуть. С этого начал. Говорят, это были шедевры подделки. А еще он был судовым маклером. Держал биржевую контору для нелегальных спекуляций, по телефону деньги выманивал… Все старые мошенники друг друга знают.