Джон Макдональд - Расставание в голубом. Глаза с желтизной. Оранжевый для савана

Это время отдыха для огромной машины Бей-стрит. Ее компоненты — магазины, переполненные самыми лучшими товарами со всего света. «Копи царя Соломона», «Трейд Виндз», «Джон Бул», «Вина Иларз», «Магазин на острове», английский «Китайский домик», «У Келли», «Лайтбориз», «Лорди», «Мадемуазель», «Нассау шоп», «Парфюмерная шкатулка», «Робертсон и Симоне», «Сью Найз», «Ярмарка тщеславия».

Время спокойствия, когда местные жители могут лениво и задумчиво, расслабившись, походить по магазинам, а многочисленные бары — и «У Дерти Дика», и «Джунану», и «Таверна у Черной Бороды» — совсем пусты.

Мы прошли мимо толкучки и мимо проката лодок на пристань.

— В жизни бы не поверил, что ты возьмешь меня в круиз, — сказал Мейер.

— Как же это тебе так повезло?

Я нашел официально выглядевшего усача, и он сообщил, что «Моника Д.» причалит около часа дня, а датское судно ожидают ближе к вечеру. Мы оставили свой скромный багаж в «Принс Джордж отеле» и, помня об Ансе Терри и его даме, пошли по магазинам. Мейер сомневался, что нам удастся отыскать что-нибудь действительно символическое. Я сказал, что купим что попадется и потом, встретив этого господина, решим, сможем ли мы извлечь пользу из его реакции. Если нам удастся вывести его из равновесия сегодня утром, то смертельнее будет эффект от завтрашней встречи с Ванжи.

Именно Мейер заметил стенд с куклами в витрине «Копей царя Соломона», поманил меня и указал на одну из них. Куклы всех национальностей. И японочка, чем-то напоминающая Ванжи. Около пятнадцати сантиметров в длину, прекрасно сделанная. Продавец вынул ее для нас из витрины. Черные волосы приклеены, кимоно зашито. Мы ее купили. А в хозяйственном магазине «У Келли» приобрели моток тонкого провода, кусок мягкого камня для скульпторов и нож для резьбы.

Потом устроились в приятном полутемном баре в «Карлтоне» на Ист-стрит. Когда бармен смешал каждому по великолепному плантаторскому пуншу и удалился, Мейер сказал:

— Я страшно нервничаю, Трэвис. Это слишком далеко от экономической теории. Я уверен, что совершу какую-нибудь ужасную ошибку.

Я понял, что он не может действовать в пустоте, на ощупь, таким людям нужно личное задание, свое место в игре. Я сказал:

— Макги и Мейер, оба из Лодердейла. Приехали отдельно друг от друга. Мейер поговорил с людьми из Совета развития Нассау о последовательности внесения изменений в общую налоговую систему или еще о какой-нибудь чертовщине, типа твоих обычных суточных и издержек. Макги приехал вместе с большой группой, собиравшейся на большой праздник в «Парадиз-Бич», и теперь, когда веселье подошло к концу, возвращается домой. Мы встретились на Бей-стрит. Мы просто случайные знакомые. Мы возвращаемся на одном и том же корабле, но ты мне порядком поднадоел. Я бы с большим удовольствием подцепил какую-нибудь симпатичную куколку. Может, ты мне еще потребуешься, чтобы подержать Анса Терри за пуговицу, пока я буду выводить из игры его милашку. Или можно это сделать по-другому. Легендарный шарм Мейера прекрасно подействует на куколку, пока я заманю Анса вниз, в твое убогое жилище, где стукну его по голове и привяжу к твоей койке. Во всяком случае, мы создадим центр передачи сообщений и вручим им то, что задумали, пусть им станет жутко при мысли о том, что в мире происходит что-то неладное, вторгающееся в действительность, какой-то обман, не поддающийся осмыслению. Они хладнокровны, Мейер. Бессердечны и способны на убийство. Но любой дикий зверь начинает нервничать, столкнувшись с чем-то загадочным. Просто устроим им карнавал с парочкой гоблинов, пусть поломают голову.

— Главное, что меня радует, Макги, — так это то, что у тебя нет причин преследовать некоего Мейера. Ладно, мне стало полегче. Вперед!

Мы стояли в тени пыльного навеса, наблюдая за тем, как «Монику Д.» с привычной небрежностью подтягивают к пристани. Она была разукрашена и обвешана таким количеством флажков и гирлянд, словно три бензоколонки в день открытия. Экипаж в белой форме и яркая, шумная толпа пассажиров на палубе Б, у правого борта, там, где спустят трап. Это был последний порт с романтическим названием, и я себе хорошо представляю, как главный организатор круиза уже сделал несколько сдержанных комментариев по поводу магазинов на Бей-стрит. Обычная процедура. Главные организаторы круизов не устают нахваливать товары в тех портах, где получают от магазинов гонорары за свое красноречие. Но им не светит получить гонорар с Бей-стрит, потому что она слишком шикарна, имеет слишком прочную репутацию, слишком известна во всем мире, чтобы имело смысл особо вопить, завлекая покупателей. Эта огромная машина перемалывает людей, принося фантастические прибыли.

Четыре часа на берегу в распоряжении этой махины. Пять больших такси уже ждали у пристани. Показатель того, что на пароходе есть желающие участвовать в экскурсии по острову.

Сбросили цепь, и пассажиры, по мере того как их проверяли беспокойные и надоедливые служащие, устремлялись вниз по сходням. Во главе неслось усиленное подразделение грузных и решительных женщин, из тех, кто во время распродажи врывается в складские помещения, если не запереть двери. Мощные телеса выпирали из колоссальных шорт.

— Пожалуйста, внимание! Пожалуйста, внимание! Сошедших на берег пассажиров, записавшихся на экскурсию, просим занять места в машинах слева от трапа. Спасибо.

Последний круиз этого корабля в сезоне, самый короткий, по минимальным расценкам. И все равно, как мне сообщили в агентстве, заполнено чуть больше половины мест. В разгар сезона, в первые три месяца года, когда эти маленькие пароходики для круизов, бороздящие Карибское море, заполнены до отказа, две трети пассажиров относятся к тому разряду, который один мой друг, проработавший сезон на таком кораблике, назвал «материнским». Объясняя, что это означает, он широко улыбался и говорил:

«Я всегда обещал матери, что когда-нибудь устрою ей круиз. И вот, сэр, когда дети завели свои семьи, а магазин уже был продан, я ей сказал: «Мама, собирай вещи, потому что мы отправляемся в круиз»

И они заполняют эти суденышки, едят острую, специфическую круизную пищу, загорают и страдают от морской болезни. Днем они берут уроки танцев в неаполитанском классе, участвуют в массовых играх, устроенных на палубе, бултыхаются в небольшом бассейне, играют в бридж, балуются и хихикают, одеваются к ужину и оценивают платья других женщин, попадают в неловкое положение, путая, где какой порт, берут отрывочные уроки языка, яростно аплодируют посредственным талантам корабельной самодеятельности, ездят на все экскурсии, пишут и отправляют кипы открыток, соревнуются за право получить приз на карнавале и каждый день загорают положенное количество часов на шезлонге, взятом напрокат.