Алла Озорнина - В лабиринтах Бутинского дворца

— Привет, — сказал Бобров, мельком взглянув на меня. В другое время я бы расстроилась, а тут обрадовалась. Появилась надежда на то, что Бобров, как и дядя Иннокентий, не заметит изменений в моей внешности.

— Проходи, — как можно более равнодушно сказала я Боброву и провела его в зал.

— Имидж сменила? — не глядя на меня, произнес Бобров. — А что, тебе идет.

«Имидж сменила! Говорит, прямо как Селедкина», — с горечью подумала я.

На первый взгляд, Андрей Бобров не представляет ничего особенного: невысокого роста, худой, с рыжеватыми волосами и конопатинами на носу. Мальчишка как мальчишка. Но как только он берет в руки очередной том своих детективчиков-ужастиков, как возле него тут же начинает толпиться народ.

— Ну, что у тебя случилось? — спросил Бобров, усаживаясь на диван. Лицо у него было красным. Он был заметно взволнован. Пока я рассказывала, что произошло со мной в Ильинске, Бобров успокоился, и румянец сошел с его щек.

— Жаль, — сказал он. — Жаль, что ты там не осталась. Ты могла бы дать мне телеграмму, я бы тут же приехал. Мы спрятались бы в чулане и в ближайшую ночь узнали, что находится за дверью на башне. Представляешь, какой бы был сюжет для очередного детектива!

Я была так рада присутствию Боброва, что не рассердилась даже на его последние слова.

— Я как-то не подумала об этом, — сказала я, теперь уже страшно сожалея о том, что упустила возможность обследовать вместе с Бобровым дворец Бутиных.

— Но… Почему?

— Знаешь, — решив провести разведку боем, как можно более равнодушно произнесла я, — я думала, что ты все свободное время проводишь с Селедкиной. Впрочем, меня это не очень-то интересует.

Брови Боброва взлетели вверх. Его изумлению, казалось, нет предела:

— С Селедкиной? Странно… А при чем тут я и Селедкина?

— Ну, я как-то была уверена… Вы тогда вместе… Ты читал ей новый ужастик, а она на тебя так смотрела…

— Ты что, серьезно?

— Ну конечно.

Бобров откинулся на спинку дивана, и от его хохота, кажется, задрожали стекла на окнах.

— Так она же дура! А когда я читаю — на меня все смотрят! — с трудом успокаиваясь, проговорил он. — Все, кроме тебя. А для меня важен только один человек…

Бобров бросил на меня такой взгляд, что я обо всем забыла: о пейджере, о Несмазанной Телеге, о событиях, произошедших в Бутинском дворце, и о тех, которые должны будут произойти через полчаса в магазине «Заходи» — все отодвинулось на задний, невидимый план! И я совершенно гнусным голосом, каким иногда разговаривает с мальчиками тупица Селедкина, спросила:

— Интересно, кто же это?

Ах, как приятно, оказывается, задавать такие вопросы, когда точно знаешь ответ!

Бобров смутился, опять покраснел и неопределенно ответил:

— Да так…

«Ага, — подумала я, — что ж, полагаю, ему опять можно разрешать провожать меня домой. Но только иногда…»

Теперь, когда я совсем успокоилась, мои мысли снова сосредоточились на деле. Взглянув на часы, я воскликнула:

— Мы же опаздываем!

— Понял, — ответил Бобров и вскочил с дивана. — Значит, придется ловить машину.

— У тебя есть деньги?

— Немного. Я все лето проработал в одной фирме. Отец устроил.

Мы выбежали на улицу. Бобров поднял руку, машина остановилась, и он сказал водителю:

— Заходи!

— Куда заходи?

— Магазин «Заходи»!

Водитель засмеялся, и мы помчались. А я, глядя на Боброва, подумала, что рядом со мной сидит совсем взрослый человек.

Несмотря на то, что мы мчались с бешеной скоростью, к магазину подъехали уже в три минуты шестого. Сначала я думала, что возле него будет множество милицейских машин, но тут же рассмеялась своей глупости: зачем они нужны? Чтобы отпугивать преступников? Ведь никто из мафиози не должен заподозрить, что их сейчас прихлопнут. А может… А может, операция «Заходи» уже завершилась?

Подождав немного на улице, мы с Бобровым решили зайти в магазин с заднего хода. Не будет же главарь банды собирать подельников в торговом зале! Перед входом стояло штук пятнадцать крутых иномарок. Значит, мафиози уже здесь.

— Н-да, — сказал Бобров, — действительно, по всему видно, крутизна собралась.

— Может, на одной из них приехала группа захвата? — предположила я.

— Кто знает. Вероятно, каждый раз они действуют в зависимости от обстановки. Ну что, будем ждать?

Мы спряталась за деревьями как раз перед черным входом. Прошло пять, десять, двадцать минут. Никто не появлялся. Еще десять — никого.

— Может, зайдем внутрь? — предложил Бобров.

— Пожалуй.

Но не успели мы сделать и шага, как дверь распахнулась и оттуда стали не спеша выходить представительные мужчины. Красивые, подтянутые, уверенные в себе. «Подождите, голубчики, — подумала я, — сейчас дядя Саша с товарищами с вас быстро спесь собьет». Впрочем, не подслушай я разговор по телефону, наверняка бы решила, что передо мной — высокого полета бизнесмены. Тут в поле нашего зрения появился еще один, невыгодно отличающийся от всех остальных своим маленьким ростом и особенной внешностью. У меня перехватило дыхание. Я дернула Боброва за рукав рубашки.

— Что? — наклонился он ко мне.

— Вон того, носатого, видишь?

— Ну.

— Вот это Несмазанная Телега и есть.

— Ну и рожа! — сказал Бобров.

Мафиози о чем-то спорили. Вероятно, совещание, начатое в кабинете Мохнатого, продолжалось на свежем воздухе. Впрочем, это трудно было назвать совещанием: на улице стоял сплошной гул, казалось, говорят сразу все. Вдруг над этой живописной группой повисла тишина. Бобров шепнул:

— Посмотри на крыльцо!

На крыльце стоял высокий солидный мужчина с благородной внешностью. Судя по реакции присутствующих, это был сам Мохнатый.

— Господа! — негромко, но проникновенно сказал он. — Еще раз напоминаю вам о том, что в ближайшие дни просто необходимо избавиться от бракованного товара. Это выгодно и вам, и мне. Я уеду с чистой совестью, а вы избавитесь от многих неприятностей.

Услышав про бракованный товар, я испуганно взглянула на Боброва. Он сжал мой локоть.

— Не бойся, — успокоил он, — я тебя в обиду не дам.

— … Перед тем как расстаться, — продолжал Мохнатый, — я хочу устроить большой красивый банкет. В конце концов, в нашей жизни не так много праздников!

«А скоро их не будет вообще, — мстительно подумала я. — Отольются тебе, голубчик, наши с мамой слезы и слезы Катерины и тети Люси. А может, еще чьи-то».

— А теперь до свидания, друзья. За работу. Не будем лишний раз привлекать внимание окружающих, — проговорил Мохнатый.

На соседней улице завыла сирена милицейской машины. «Почему они едут с сиреной?» — удивилась я. Мохнатый исчез. Несмазанная Телега торопливо запрыгнул в иномарку.