Алина Степанова - Сломанный мальчик

— Анна! Анна, вы не спите? — я постучалась в номер Калачей.

Хозяйка номера открыла дверь в виде уже куда более приличном нежели днем.

— А Владимира нет? Как жаль! Не могли бы мы тогда с вами немножечко поболтать?

— Поболтать? — Анна посмотрела на меня так, будто я была по меньшей мере привидением, просочившимся у нее на глазах через стену.

— Ну да, поболтать. Мне что-то стало скучно. Дай, думаю, пойду, побеседую с соотечественницей. Вам нравится в Будапеште? Правда, здесь очень красиво? — это был максимально дебильный вопрос, какой я могла адресовать матери похищенного ребенка. Согласна, говорю я порой куда быстрее, чем думаю. — А мне здесь очень нравится! Даже подумываю об эмиграции. Дух свободы, знаете-ли, и все такое…

Анна продолжала молча на меня смотреть, забравшись на кресло и поджав под себя ноги.

— Я ужасно люблю путешествовать, — продолжала я как ни в чем не бывало гнуть свою линию. — Люблю городские экскурсии, столько нового каждый раз узнаешь о достопримечательностях.

По глазам Анны явственно читалось, что видела она в гробу и в белых тапках меня, Будапешт и беседы со случайными малознакомыми людьми об экскурсиях. Но я нипочем не сдавалась.

— Ой, знаете, я тут недавно плавала на таком прогулочном кораблике по Дунаю…

— И что? — довольно невежливо перебила меня женщина. Она активно пыталась свернуть беседу и выставить меня.

— Ну вы тоже были на том корабле, вот я и хотела обменяться впечатлениями…

— Вы ошибаетесь, — Анна пошла по направлению к двери.

— И Виктор там был. Ну, покойник который. Я видела, как вы целовались.

Вот теперь Анна действительно увидела привидение. Она подскочила на месте и как подкошенная села на кровать.

— Вы обознались. Я замужем.

— Нет, Анна, нет. Я вас хорошо рассмотрела.

Анна неопределенно пожала плечами и буквально сразу сдалась.

— Вы сказали об этом полиции?

— Пока еще нет.

— Что значит «пока»? Денег хотите?

— Я?! — предположение, что я явилась к ней, чтобы шантажировать, показалось мне просто чудовищным. Я все-таки приличная женщина, не преступник какой. — С ума вы сошли! Я хочу вам помочь, вы явно запутались.

— Мне теперь и сам дьявол не поможет… — криво усмехнулась Анна.

— Это вы убили Виктора?

— Чего? Зачем мне это?

— Ну он же похитил вашего сына!

— Виктор? Что вы несете? Зачем ему это?

— А что, полиция вам разве не сказала? Вчера обнаружился свидетель, который видел, как Виктор выносил Мишу из купальни.

— Да? Это повод конечно, хотя я и не верю в это, но в любом случае я не способна убить человека… И потом, как я теперь узнаю, куда он дел моего сына?

Анна поднесла руки к совершенно сухим глазам. Свет падал так удачно, что мне прекрасно видно было, что кое-кто тут ломает комедию. Это, конечно чудовищно, говорить такие вещи, но… по госпоже Калач как-то было совсем незаметно, чтобы она обеспокоена потерей ребенка.

— Тогда я пойду? — мне только в процессе беседы стало понятно, что я очень смело пришла разговаривать с женщиной, которая запросто могла задушить покойного Виктора вот этими самыми руками. Почему бы и нет? Ноги мои подогнулись.

— Погодите! — Анна остановила меня в тот момент, когда я схватилась за дверную ручку, уже готовая кричать свое любимое «Хэлп ми, хэлп ми плиз!» и со всех ног бежать прочь. — Вы можете мне обещать хотя бы пару дней не говорить полиции о нас с Виктором? Мне нужно немного времени, чтобы все выяснить. И я должна найти сына!

— Хорошо. Пару дней я помолчу.

Да что там пара дней? Если честно, я струсила настолько, что уже была готова пообещать хранить молчание до конца моих дней. Не надо думать про конец! Не надо! Соберись, тряпка! На всякий случай я открыла дверь номера нараспашку.

— Спасибо, Алина! Я очень ценю вашу помощь! — впервые Анна была со мной столь ласкова и даже вспомнила мое имя.

С трясущимися руками, на дрожащих ногах ввалилась я в свою комнату. Выпить валерьянки бы — да только где ее тут возьмешь?

Я покрепче заперла дверь и, как показывают в фильмах, на всякий случай задвинула ее тяжелым комодом.

Следующим утром я снова все проспала. Вся моя московская работа, написание книги, все летело коту под хвост. Если бы мы жили во времена бумажных рукописей, я бы с огромным стыдом взирала на брошенную на столе исписанную пачку бумаги и одиноко валяющееся гусиное перо подле чернильницы.

Но нет уж того пергамента, гусей оставили в покое, не то что чернильниц, самих чернил у писателей давно уже нет. Отсутствуют как факт! Все тексты рождаются внутри бездушной машинки, что зовется ноутбуком. Не открыл добровольно вовремя файл — ничто тебе и не напомнит, что не автор ты, а самая натуральная ленивая скотина. Не хочешь — и не пиши, все условия для этого созданы.

Эх, технологии, что вы делаете с культурой? Вот с писательством, что вы делаете?

Как известно, рукописи не горят — и раньше эта фраза подразумевала величие и мощь таланта. Хотя, Гоголь-то сжег второй том «Мертвых душ». Ну как, сжег? Скорее всего и не писал. Его спрашивали: «Ну как, пишешь?» А он такой, чтобы отвязались: «Да, да». А потом якобы сжег. Такую версию недавно я прочла в интернете.

Да что там Гоголь? На заре моей писательской деятельности одно приличное издательство пыталось заказать мне женский городской роман. Так примерно тысяч сто знаков его душещипательного начала похоронены в сломавшемся не вовремя ноутбуке. А теперь что? Пишешь себе онлайн, в облаке копии сохраняешь ста пятнадцатью разными способами… Все для ленивого автора — ты только пиши, дорогой!

Лучший совет, который я услышала на писательскую тему, звучит так: «Система бьет вдохновение». То есть, есть вдохновение — садись и пиши. Нет вдохновения — садись и пиши без вдохновения. Нечего тут из себя Льва Толстого строить.

Знаем эти толстовские штучки —

С бородою, окованной льдом,

Из недельной московской отлучки

Воротиться в нетопленый дом.

Затопите камин в кабинете,

Вороному задайте пшена,

Принесите мне рюмку вина,

Разбудите меня на рассвете.

Погляжу на морозный туман

И засяду за длинный роман.

Так пели братья Мищуки.

Вот знаете, что я сейчас делаю? Прокрасти-нирую! Вместо того, чтобы немедленно броситься и наверстывать пропущенные тысячи знаков в детективе, я тут бессовестно лежу и глядя в потолок рассуждаю о тяжелом писательском труде.

Еще немного помедлив, я открыла наконец крышку ноутбука.

В глаза мне бросилось перечисление героев романа с их описанием и ролями. А кстати! Анне-то у меня приготовлена роль убийцы!

Черт возьми! Похоже, у меня и в самом деле есть дар предвидения. Вспоминая вчерашний вечер, я мысленно покрылась инеем. А что, Анна вопле могла убить человека. При этом кое-кто рассказал ей о своих догадках, но при этом ничего не сообщил полиции. И как этот кое-кто, этот дурак дурацкий, вообще жив после этого?