Алина Степанова - Сломанный мальчик

Новобрачные негромко переговаривались, причем на разных языках, и тыкали друг в друга смартфонами.

— Майкл медик! Он говорит, что этой женщине необходимо срочно сделать искусственное дыхание.

Прикасаться к Веронике губами не входило в мои планы даже ради спасения ее жизни.

Может, Майклу тогда этим и заняться? — попыталась я делегировать неприятное занятие профессионалу.

— Он, к сожалению, не умеет.

— Что ж он за медик такой тогда? — прокряхтела я, с трудом вылезая из-под кровати.

— Ветеринар, — развела руками Лидия.

А, ну да, согласна. Мне тоже сложно представить Майкла, впившегося губами в валяющуюся на земле без сознания лошадь или присосавшегося к кошке, сплевывая ее ус.

— Давайте сначала отодвинем кровать!

Иштван валялся в кровати с больным животом, Вероника валялась непонятно почему под кроватью, предположительно, без сознания, а значит позвать на помощь мне было решительно некого.

Я как могла поднатужилась и отодвинула кровать от стены таким образом, чтобы можно было взглянуть на лицо горничной.

Слушайте, лучше бы я на это не смотрела. Лимонный цвет лица Вероники отбивал последнее желание прикасаться к ней губами. Я покойников в своей жизни не много видала, а только они все как-то примерно вот так и выглядели. Ой, мама!..

Напрасно я искала пульс на руке горничной. С таким же успехом я могла щупать ручку двери или ножку тумбочки — когда не знаешь, где этот самый пульс искать, толку жать непонятно где и зачем?

— Спокойствие! Женщине просто стало плохо. Подождите, пожалуйста, в холле. Я сейчас дам вам ключи от другого номера, а пока я должна вызвать врачей и полицию.

— Полицию? — изумилась Лидия. — Вы что же это, думаете ее убили?

— Пойдемте в холл. Нельзя терять ни минуты.

Я чуть ли не силой увела влюбленных вниз и бросилась набирать номер майора Буйтора.

— Майор, это из Алина, из отеля на улице Рожа! Тут у нас дэд вуман лежит! Ну, как мне кажется, дэд. Лежит под кроватью! Нет! Дышать ноу! Хэлп ми! Приезжайте скорее, пожалуйста!

Трясущимися руками я сунула постояльцам ключи от соседнего номера, предварительно убедившись, что там-то на полу никого нет.

— Располагайтесь в девятой комнате, там совершенно точно все в порядке.

— И не увидеть такое шоу? Ну что вы, милая! Я никогда в жизни не пропускаю ничего интересного.

— Ну, может быть, Майкл захочет отдохнуть?

— Нет-нет, не беспокойтесь, он тоже большой любитель экстремальных зрелищ и острых ощущений.

Тоже мне, нашли цирк. У бедной Вероники, между прочим, муж есть и кажется дети. И что могло с ней произойти? Почему она валяется в седьмом номере? Что она там делала?

Новая мысль заставила меня похолодеть пуще прежнего: а где я теперь возьму другую горничную? Как договорюсь о оплате и вообще, как они их нанимают, на каких условиях? Видимо, несколько дней я не то что на прогулку — в туалет не смогу выйти. Все придется делать самой. Минус один портье, минус одна горничная — осталось только повару куда-нибудь провалиться, и все. Отель можно совершенно точно закрывать. Господи, как вообще люди этим бизнесом занимаются?..

Дверь открылась и в холл стремительно вошел Буйтор в сопровождении Томми и целой бригады полицейских в форме.

— Where is the body?

— Да где ж ему быть. Вверх по лестнице. В седьмой рум боди и лежит.

Уже знакомый мне эксперт с чемоданчиком бодро зацокал по ступенькам. Примерно через минуту криминалист сообщил, что женщина жива и велел срочно вызывать скорую.

В каком смысле — жива? Как это она может быть жива в таком виде? Нет, не то чтобы я была не рада, но просто я ни разу не видела живых людей с трупным цветом лица, и чтобы им еще удавалось не дышать продолжительное время.

Я забралась по лестнице на место происшествия. Эксперт считал пульс.

— Она же не дышит!

Оказалось, что дыхание есть, но очень слабое.

То, что Вероника в принципе дышит, хоть и едва заметно, меня конечно обрадовало.

В номер ворвалась бригада медиков. Они очень оперативно проделали с нашей горничной несколько манипуляций, уколов ей пару шприцов какого-то препарата. В результате их действий Вероника глубоко вздохнула, не открывая глаз. Медики погрузили пострадавшую на носилки и, пронося мимо майора, на секунду задержались — видимо, старший из них буркнул ему пару слов.

Когда дверь за бригадой закрылась, я немедленно набросилась на майора с расспросами. Полицейский доктор предполагал отравление.

— Отравление? У нас? В отеле? Это исключено! Я уверена, что это просто невозможно. Человек, ответственный за кухню, безупречно работает в отеле много лет, совершенно без подобных эксцессов! — заметив, что я разговариваю с венгром по-русски, я как могла исправилась. — Хотел импоссибл!

Буйтор пожал плечами и пошел в столовую наблюдать за криминалистом, который брал пробы продуктов из холодильника.

Чем же Вероника могла отравиться? Я вообще не видела сегодня, чтобы она что-то пила или ела в отеле!

Собрав пробы всего, чего только возможно, команда майора удалилась восвояси.

Остался один Томми, уточнить, как прошло сегодняшнее утро в отеле.

Я рассказала ему, что совершенно точно виделась с Вероникой в столовой за завтраком — она вытирала разлитый мной кофе, а вот в следующий раз я заметила ее уже через монитор видеонаблюдения на полу седьмого номера. Да, собственно, в тот момент я еще и не поняла, что это именно она.

Томми спросил меня, кто мог желать нашей горничной зла. Ха! Это конечно хороший вопрос — у кого были причины не любить Веронику.

— Вероника — тяжелая женщина. Характер у нее непростой! Хэви характер! Я и сама периодически не прочь была стукнуть ее чем-нибудь по голове. Да, я неоднократно желала ее ударить, но так, чтобы привести это намерение в исполнение — ну нет, нет.

— Did you poison her?

— Томми, вы совсем обалдели что ли? С чего бы мне травить собственную горничную?

Нет, я от этих трудностей перевода точно с ума сойду!

— Нет, ноу! Не хотела я ее убивать! — следующей логичной фразой после «Не хотела я ее убивать» было бы: «Это как-то случайно, само собой вышло». — Ноу, итс нот ми! Это эмоции, просто выражение такое!

Томми сделал вид, что понял, что же я имею ввиду, завершил записи, сунул мне их почитать и показал, где подписать. Я максимально внимательно перечитала изложенное, чтобы из-за плохого знания английского не сознаться в покушении на убийство горничной, но вроде бы в показаниях было только то, что я сначала встретилась с Вероникой в столовой, а потом при свидетелях обнаружила ее бездыханной на полу номера.

Наконец Мольнар покинул отель, а у меня появилась возможность немножко передохнуть. Звук работающей кофемашины меня слегка успокоил. Я наполнила чашку, посмотрела в нее и будто увидела там привидение: это что же получается?! Вчера я сообщила Анне, что подозреваю ее в смерти Виктора. С утра она почему-то внезапно бросилась за мной ухаживать и поднесла мне точно такую же чашку кофе. Вероника этот кофе вытирала, после чего свалилась замертво в пустом номере. Бывают вообще такие яды, которые действуют испарениями? Или это я фантазирую? Действительно, это уже какой-то сюжет из детективного триллера. Ну а кому еще понадобилось травить Веронику, какой бы несносной она ни была? Гм… Есть о чем подумать.