Алина Степанова - Сломанный мальчик

Я еще раз постучала. Стало тише, но мне все равно не открывали. Я засекла минуту, за которую ничего не произошло, и сама открыла незапертую дверь.

— Что, черт возьми, здесь происходит?

Анна, с перекошенным лицом, сидела верхом на хозяйке номера и… душила ее руками.

Увидев меня, она почему-то начала беседовать с женщиной, что в данный момент служила ей подставкой.

— Нет, ты скажешь мне, что с ним произошло! Нет, ты скажешь! Говори! Говори! Говори!

— Вы что творите?!

Я схватила Анну и попыталась разжать ее руки. Но она оказалась значительно сильнее меня. Мне ничего не оставалось, как схватить ее за волосы, но эта сумасшедшая только стонала, все равно не разжимая рук на горле Виктории Лопаткиной.

Мне ничего не оставалось, как сделать ей действительно больно, чтобы как-то остановить это безумие. Одной рукой вцепившись ей в волосы, я изо всех сил второй дернула сережку в ее ухе. Повезло! Анна взвыла и отпустила свою жертву, схватившись за ухо.

— Помогите! Хэлп ми! Помогите! — орала я изо всех сил.

Хотя мне уже было понятно, что помогать тут особенно некому. Судя по лицу Виктории, теперь только гример морга способен ей помочь — чуть более симпатично смотреться в гробу. Анне же теперь необходима помощь другого рода — попробовать скостить срок за убийство.

Ну а мне была необходима помощь майора Буйтора. И как можно скорее.

Номер заполнился народом. Кто-то кричал, кто-то ахал, Лидия стояла, прижав руку ко рту.

А вот Анны видно не было. Решив, что ловить убийцу — это уж точно дело не мое, а полиции, я набрала номер майора.

— На помощь! В отеле произошло убийство!

Майор удивился:

— Again!?

— Ага. То есть, йес. Тут женщина несколько того, мертва. Гостья отеля. Анна Калач из киллер! В смысле, задушила ее.

Когда полиция говорит «Выезжаем» — это внушает надежды. А, кстати, реально, где Анна-то? Я дошла до ее номера — закрыто. На стук она не ответила. Заперлась что ли изнутри?

Тогда я решила вернуться обратно на место преступления. Гости, как доброе стадо слонов, топали ножищами по следам убийцы, ручищами тщательно залапывая важные улики.

— Внимание! Покиньте помещение! Выйдите все отсюда немедленно! К нам едет полиция!

Гости нехотя рассосались. Сзади кто-то ласково похлопал меня по плечу.

— А за что вы ее убили-то?

Я взвилась в воздух как ужаленная, чуть не опрокинув новобрачную старушку.

— Лидия! спятили вы, не иначе! С какого перепугу вы решили, что это я ее убила?

— Ну а как же? Это же вы кричали «Помогите, помогите», мы все сюда прибежали, а тут только вы и покойница, — растерянно развела руками женщина.

— А что, Анну вы здесь не видели?

— А кто такая Анна? Здесь было целая толпа народа но я, увы, ни с кем пока не знакома.

Я аж заскрипела зубами «от радости».

Итак, вот мои планы на сегодняшний вечер: сварить семье Василия Блаженного морковный суп и найти себе алиби. Ведь главное, чего мне не хватало в этой жизни — так это стать подозреваемой в убийстве. Без этого же мне как-то скучно живется! Надеюсь, полиция все же способна разобраться, что у меня нет привычки душить постояльцев — да у меня и мотива-то нет! Зачем бы я убивала едва знакомую мне Викторию? И всякие там отпечатки пальцев должны найтись. Если, конечно, тут что-то можно разобрать после набега гостей.

В этот момент я вздрогнула — потому что осталась в номере совершенно одна, точнее, наедине с мертвым телом. Поежилась и вышла, размышляя: никто из видевших распростертую на полу Викторию даже не вспомнил о враче или там об искусственном дыхании. Даже ветеринар Майкл. Значит, я не ошиблась и она действительно была мертва.

Ну Анна дает, конечно. Вот так вот запросто убила человека. Что она там кричала-то? «Скажи, что произошло?» Хм. Интересно, Анна на почве происходящих событий в уме повредилась или убитая и правда причастна к похищению Миши? Странно это все выглядит все-таки.

Не понимая что мне нужно сейчас делать — не то номер охранять, не то еще что-то, я спустилась на ресепшн за ключом от шестого номера. Лучше его все-таки закрыть. Спустилась и чуть не столкнулась лбом с… засранцем (в буквальном смысле этого слова) Иштваном, который крался тихо как мышка, видимо, так же попав в отель с черного входа.

— И откуда ты идешь? Куда ты делся-то? Если ты прямо так уж болен, то какого черта ты в своей комнате не лежишь? Где ты был?

— In the pharmacy.

— В аптеке? Ты совсем охренел? Ты что, к провизору в Ньиредьхаза или Дебрецен носился, причем пешком? — портье потупил глаза и развел руками. Ненавижу, когда люди так поступают! Для решения своих личных проблем совсем не обязательно обманывать, можно же и договориться! — Ну а сейчас ты как себя чувствуешь? Выздоровел?

— Thank you. I am ready to work.

— Да иди уже, работничек… — полуприличным жестом я отправила Иштвана за стойку портье.

Что же это полиция так долго едет, а? В изнеможении я свернулась в кресле у окна. Душу бы сейчас продала за порцию чего-нибудь крепкого. Например за дубину, чтобы отлупить наглого портье.

Будто услышав мои мысли, Иштван решил подлизаться и предложил мне чего-нибудь выпить. Он притащил что-то вроде виски (насколько я разбираюсь в горячительных напитках — то есть никак), разбавив его колой. Еще никогда в жизни не пила я спиртное крепостью свыше десяти градусов с таким наслаждением. Да-да, вот так женщины и спиваются — побывав в сложных жизненных ситуациях, на нервах. Но тогда, к примеру, та же Вероника наверняка должна пить, хлебая спиртное как полковая лошадь, прямо из ведра. Еще бы! Трое детей, один из которых совсем крошечный, муж олень, переезд в чужую страну, работа тоже, надо сказать, не самая простая. Вот иногда посмотришь на человека в такой ситуации, и начнешь к нему по-другому относиться.

Что, кстати, за странное выражение? Отчего «полковая лошадь» обязательно должна закладывать за воротник?

Кстати, о лошадях! Ну, то есть о Веронике, то есть о Василии — там дети сидят голодные, этот упырь их точно не покормит. Где же полиция?

Хотя, не факт, что я смогу приготовить им морковный ужин. Вот сейчас как люди скажут, что я была одна в комнате с трупом — и привет. Ужинать я буду в венгерской тюрьме. Скорее всего, той же самой морковью. Как интересно: разное начало событий может привести к одинаковому морковному концу. Все, конечно, познается в сравнении. Если есть возможность выбирать — так я согласна каждый вечер супы варить. В тюрьме мне точно не должно понравится.

Тут дверь распахнулась и холл отеля заполнился людьми майора.

К тому моменту я успела ввести Иштвана в курс дела, что за переполох случился прямо перед его возвращением. Я осталась в кресле допивать виски, позволив портье самому познакомить полицию с трупом.