Алина Степанова - Сломанный мальчик

Тут как раз зазвонил телефон — это Томми интересовался, когда сможет меня увидеть.

Я справедливо решила, что перед тюрьмой имею право на хороший ужин. Только не подумайте, что я покушалась на морковное безумие, отнюдь!

Пробираясь боком мимо побеленных кирпичных стен, я как можно незаметнее попыталась испариться. Не тут-то было. Голос Василия вонзился мне в спину:

— А вы завтра во сколько будете?

Чего это я завтра буду? Опять? Сюда? Ну, если не посадят, конечно…

— Примерно в это же время, — ответила я.

Вообще-то, я ожидала, что Василий остановил меня, чтобы поблагодарить за приготовленную пищу. Какая же я наивная!

— Вы, пожалуйста, завтра нам еще постирайте обязательно!

Вы это слышали?! Нет, чтобы не оставить бедных детей сиротами, я просто обязана сейчас промолчать и выйти вон.

Поежившись, я вылезла из полуподвала на улицу. Было достаточно свежо и сыро. Ног я сегодня уже вообще не чувствовала. А в отеле вместо заслуженного отдыха меня ждала полиция. Эта встреча меня совершенно не манила.

Я вырулила на набережную и ахнула: большой корабль, который привлек мое внимание днем, в сумерках так и сиял разноцветными огнями. Огни отражались в водах Дуная, которые и сами сверкали и переливались. Ярко освещенные мосты, окна зданий — красота невероятная! Я вспомнила, что этот корабль — плавучий ресторан, а я уже сто лет не ела! Да, морковью я совершенно честно ни разу не соблазнилась. Ни хвостика не откусила!

Я потянула за дверную ручку в виде огромного столового прибора (как вы помните, корабль называется “Spoon” — «Ложка»).

Меня встретило «изысканное убранство», кажется, так это называется. Впрочем, я не специалист.

Официант застыл надо мной в позе «Чего изволите?»

Я изволила ледяного белого вина и ничего овощного!

— Плиз вайт вайн, мит энд шримп.

Официант понимающе кивнул и ровно через пять минут вернулся, держа на подносе нечто стеклянное, по размеру больше всего напоминающее вазу. Как оказалось, это был бокал. Бокал, вмещающий примерно всю бутылку. С точностью провизора, официант накапал на дно емкости пузырящейся жидкости. Чуть-чуть — буквально размазать по стенкам.

Я неодобрительно покачала головой.

— Ту гласес! Нот! Фри гласес! — и на пальцах показала, что леди желает напиться. Мужчина, пожав плечами, наполнил бокал на треть.

Ну вот! Другое дело! Я жадно пригубила вкуснейшее венгерское вино. Брют здесь, надо сказать, фантастически прекрасен! Будете у нас в Будапеште — не откажите себе в удовольствии. О-о-о-о, это уже не я вас приглашаю, это уже пузырьки в игристом вине зазывают гостей.

Официант вернулся с моим ужином. На огромной, как луна над Дунаем, плоской тарелке лежал скромный кусочек чьего-то бочка в сиротливом соседстве с плевочком какого-то муссообразного гарнира.

К столу подкатился другой работник заведения, держа в руках нечто вроде ядерной боеголовки. Нацелив ее конец на мой несчастный ужин, он поперчил содержимое тарелки. Перечница около полуметра — это прямо сильно!

Странно. Не так мне представлялось каре ягненка. Когда мы встречались ранее, мне не приходилось разглядывать его в микроскоп. Я слизнула остатки ужина — целиком его, видимо, отдали моему врагу — а мне так, что осталось…

— А где, собственно, мои шримп? — поинтересовалась я у персонала.

Заполошный официант выхватил у меня блюдо из-под мяса, немедленно заменив его другим, еще более огромным.

В страдающем гигантоманией ресторане (даже столовые приборы здесь были угрожающего размера) маленьким было только одно — порции. Одинокая пара креветочек-подростков жалась друг к другу в смеси какой-то пасты цвета мякоти авокадо.

Счет идеально подходил концепции заведения. За те крошечные двести грамм еды, что мне перепали, я заплатила сумму размером в годовой бюджет маленькой африканской страны.

— Однако! — вскричала я голосом Кисы Воробьянинова. Но, решив не продолжать, сдалась и рассчиталась.

До отеля было недалеко, но я будто специально шла еще медленней, чем обычно.

Предчувствия меня не обманули. В холле, на креслах, в окружении пустых чашек выпитого кофе, дремали майор Буйтор с помощником Томми.

При виде меня они оживились:

— Good evening, Alina!

Ага. Добрее не придумаешь. Вечер дня, когда в отеле произошло убийство, а меня, возможно, в нем подозревают. Не вечер, а сама доброта!

Я кивнула.

— Гуд, гуд. Ван минит! Кофе себе сделаю.

Еще минут семь мне удалось провести за варкой ароматного напитка, розыском сливок и даже сахара, который я вообще-то стараюсь не использовать. Но наконец, час расплаты настал.

Я вернулась в холл. Полиция приступила к допросу. Разумеется, у Буйтора нашлись свидетели, которые утверждали, что Анны рядом с телом не было.

— It’s true?

— Конечно, из нот тру, это абсолютли неправда, была она там, — упрямо покачала головой я. — Вай мне киллд гест?

Буйтор пожал плечами и посмотрел на Томми. Мольнар в ответ покачал головой.

Мы еще минут пятнадцать лениво попрепирались — полицейские все время переспрашивали меня, ничего ли я не перепутала, не приснилось ли мне и все в этом роде. Я, конечно, отвечала, мол нет, я не сошла с ума и не начала душить гостей. И с чего бы мне начинать это делать с Виктории? У меня, между прочим, есть два отличных кандидата на удушение: Иштван да Вероника. Если бы у меня была кровожадная потребность — так бы точно начала с них.

Тут я вознесла хвалу Всевышнему за то, что бормотала об убийствах на языке, венграм незнакомом. А то, если вспомнить, что Вероника сейчас лежит в больнице после отравления, вполне можно решить, что я немножечко уже и начала избавляться от лишних людей в здании.

Вовремя я прикусила язык!

Буйтор предложил мне сопроводить его в номер Калачей.

Я, конечно, удивилась — а чем, собственно, полиция тут занималась, пока я воевала с морковью и ужинала на корабле? Но делать нечего — пришлось соглашаться.

Почему в номере не было самой Анны — это мне весьма понятно. Я бы наверное тоже на ее месте (вот не приведи Господи на нем когда-нибудь оказаться) не захотела сидеть и ждать, когда меня арестуют. А вот куда подевался ее супруг Владимир — это, конечно, вопрос!

Я открыла комнату запасным ключом и уже хотела было уходить, как мне в глаза бросилась открытая спортивная сумка с весьма знакомым содержимым — моя крошечная внучка София с удовольствием лопает такое детское питание. Зачем это здесь? Ребенок-то тут конечно был, но он же уже большой! Может, кто-то попросил привезти европейскую смесь в Россию? Да какой в этом сейчас смысл, когда в магазинах все, что хочешь есть?

Тут Томми опять начал приставать ко мне с расспросами и я моментально забыла о странной находке.