Алина Степанова - Сломанный мальчик

— Но внук-то в Мюнхене, на минуточку.

— Самолетом передавать можно.

Это было совершенно в духе Вероники — найти точку опоры и вертеть вокруг нее мир. Я так и представила, как мы сначала скачем в аэропорту Будапешта, размахивая мертвым животным, уговаривая пассажиров передать освежеванную тушку, потом немецкая сторона, все бросив, с нетерпением ожидает прилета кроличка.

Да нас за сатанистов примут, не иначе!

И самое удивительное: как Веронике удается каждый раз, вовлекать собеседников в обсуждение подобной бредятины? Впрочем, памятуя как она живет, попав под влияние мегастранного супруга, не так уж это и удивительно.

Я вернулась к оформлению билета.

— Как, говоришь, твою маму зовут?

— Виолетта Аркадьевна Перепелица.

— Как?! — я чуть не подавилась.

— Перепелица Виолетта Аркадьевна.

Ну ничего себе! И кто же это в деревне наградил ее столь сложным именем? Неожиданно, прямо скажем.

Мы закончили оформлять билет. Невзирая на сопротивление Вероники, маме придется ограничиться двадцатью килограммами багажа, и ни копейкой больше. Хочет — пусть хоть вилы с топорами везет, главное чтобы уложилась в положенную норму.

Я вспомнила, что мама деревню-то уже покинула, а значит весь ее многочисленный скарб хранится у родственника. Давно я так не хохотала, когда представила как бедный племянник, проводив тетку, избавляется от садовых инструментов и кроличьих клеток.

Шутки-шутками, а моя двоюродная сестра как-то побывала в подобной переделке. Возвращалась домой от родственников мужа с Алтая, так соседка попросила передать «дитям посылочки». Это были две совершенно неподъемные коробищи.

На вокзале, как было обещано соседкой, диточки подарки не встретили. Сестра перла их по земле, двигая ногой, пока не встретила грузчика с тележкой. За бешеную сумму тот отвез ее непосильную ношу к такси. Потом еще пришлось приплатить водителю за то, что тот помог поднять коробки на третий этаж.

Неделю посылки стояли нетронутыми — за ними так никто и не приехал. На восьмой день сестра сдалась и вскрыла коробки: ну мало ли — что-то испортится? В одной посылке были трехлитровые банки с соленьями, а в другой — картошка. В тот день она навечно зареклась от добрых дел. И попроси ее сейчас просто передать привет — так она еще сто раз подумает: а не тяжелый ли он? И только после этого нехотя соглашается.

Я получила от Вероники телефон родственника, созвонилась с ним и переслала билет для мамаши. С этим делом было покончено.

Тут Вероника посмотрела на меня и сделала большие глаза.

— К тебе, кстати, утром опять мужик приходил.

— Какой еще мужик?

— Да тот, что на днях с цветами появлялся.

— Шандор? — и она молчит полдня! — А ты чего меня не позвала?

— А я сказала, что вы с мужиком вашим спите еще. И чтобы он позже приходил.

«С моим мужиком!» Я там сплю с одним мужиком, а тут другой приходит! Завидная личная жизнь проходит мимо меня. Причем моя личная жизнь. Без моего почему-то в ней участия. То-то славно!

Впрочем, неудивительно. Практически любой встреченный мне на пути человек отчего-то уверен, что я мужчин меняю как перчатки. На самом же деле, я иногда даже не сразу вспоминаю, как эти мужчины выглядят и чем они от женщин отличаются. Просто всегда вокруг меня слухи и сплетни вьются так странно.

А на деле же — заинтересуется мной какой калека, так тут как в любимой маминой присказке на такой случай: «Как бедному жениться — так и ночь мала», это означает, что даже на маленький выпавший случай всегда находится большая помеха.

Кстати интересно: как долго этот «мой мужик», намерен в моей комнате ночевать? Вот сколько это должно продолжаться?

Невзирая на почти обеденное уже время, Андраш разметался по надувному матрасу аки морская звезда.

«Тоже мне, охранничек нашелся», — пробурчала я себе под нос голосом кота Матроскина.

Я потрясла Андраша за пиджак. Удивительная, кстати, особенность — не снимать лапсердак даже на ночь. Не удивлюсь, если он в нем и моется.

Полицейский сладко зачмокал губами и перевернулся на другой бочок.

Мне все это надоело, я набрала в стакан воды и аккуратно пустила струйку засоне на лысину. Андраш испуганно вскочил и, озираясь, замахал руками.

— Дождь, — доверительно сообщила я.

Андраш, задрав голову, всерьез рассматривал потолок. И какой дурак ему пистолет-то выдал? Он же явно не в себе. Надо только присмотреться повнимательней, чтобы это понять. Их там, по идее, должны психиатры осматривать. Думаю, в момент осмотра Андраша доктор на что-то отвлекся и машинально вынес вердикт: годен.

Сегодня я решила завтраком Андраша не кормить. Проэкспериментируем, что так пагубно влияет на него, может, еда? От калорий он напрочь теряет сознание и закрывает глаза в любую удобную секунду? Опять же, вся надежда на регулярный полицейский медосмотр — состояние здоровья у него должно быть в норме.

— Андраш, у вас есть трусы для купания, свим шорте? — окончательно разбудила я Андраша неожиданным вопросом.

А что, я собиралась сегодня посетить купальни Лукач. Должна же я была поинтересоваться наличием у полицейского соответствующей экипировки. Профессия у него непростая, ко всему нужно быть готовым. А значит, пусть до вечера достает где хочет купальные трусы.

Перед выходом пришлось еще разобраться с японскими туристами, которые непременно хотели осчастливить Иштвана марлевой повязкой на лицо.

Странно, конечно — что это на них нашло? Японцы отличаются не только странными привычками, но и крайней тактичностью. Не знаю уж, что их заставило изменить своим принципам — вели они себя нынешним утром крайне навязчиво.

Я твердо, но вежливо пресекла их карантинные меры и мы с моим бодигардом отправились к майору.

Я предвкушала неприятный разговор. По телефону я не смогла толком объяснить Буйтору, на кой черт мне понадобился адрес квартиры, где меня держали после покушения, а главное, зачем мне крайне необходим телефон соседа. Удивительно, что такая простая задача отнимает так много времени.

К счастью, майор оказался на месте. Я ни в коем случае не хотела спугнуть его звонком. Когда я в прошлый раз собиралась получить от него эту информацию по телефону, он орал как сумасшедший. Следовало проявить осторожность и изобретательность!

Я сделала хитрый ход:

— Майор, я потеряла свой кошелек. Лост май валлет.

Буйтор уже прекрасно знал, на что я способна, потому ничуть не удивился. Ну потеряла кошелек и потеряла. Что тут сделаешь? Майор планировал как можно быстрее от меня отвязаться, но на всякий случай переспросил, где это могло случиться и когда я его в последний раз видела.

— В квартире, где меня заперли! — из меня бы вышла неплохая актриса! Кто еще так старательно может отыграть расстройство? Конечно, в той самой квартире мой кошелек и остался.