Гарольд Роббинс - Чужак

В пятницу перед Рождеством у нас в школе должен был состояться баскетбольный матч с ребятами из школы Джеймса Монро, а после матча — танцевальный вечер. Ходили слухи, что меня собирались выбрать старостой класса, и, хотя я делал вид, что ничего об этом не знаю, я, конечно, был в курсе и понимал, что выборы будут зависеть от того, как я покажу себя в этой игре.

Я вышел на площадку с твердым намерением превзойти себя. Играл я как черт, не подпуская к себе никого, в той жесткой манере, которую усвоил на Десятой авеню. Игра моя была рассчитана «на зрителя», чтобы показать всем свое безусловное лидерство. Когда матч был закончен и подвели окончательные итоги, оказалось, что мы выиграли. И, конечно, я стал признанной звездой.

Я знал, что кое-кто из ребят был раздражен и недоволен: я слышал их реплики, когда мы мылись в душе после игры. Но я лишь усмехнулся про себя: пусть поворчат. Если бы они сильно выступали, я бы их мигом успокоил.

Я оделся и пошел в зал, где должны были состояться танцы. Мельком оглядев толпящихся школьников, я вдруг заметил Марти и Джерри, которые с серьезным видом толковали о чем-то с одним из членов школьного совета. Я знал, что для назначения кандидатуры на должность старосты класса требуется его разрешение. Продолжая делать вид, что ни о чем не догадываюсь, я направился к двери якобы для того, чтобы уйти из зала, и так рассчитал траекторию своего движения, чтобы обязательно попасться им на глаза.

— Эй, Фрэнки! — окликнул меня Марти. — Куда это ты направился, хотел бы я знать?

— Домой, — улыбнулся я. — Я обещал тете прийти вовремя.

— Брось, — перебил он меня. — Ты же украшение вечера. Все наши хотят, чтобы ты остался на танцы. Да и остальные тоже хотят.

— Кто это остальные? — переспросил я.

— Как кто, родители, — ответил он. — Будет просто кошмар, если ты на виду у них уйдешь. Ходят слухи, что тебя собираются избрать старостой класса в следующем месяце, так что будет неудобно, если ты уйдешь.

Я улыбнулся про себя. Тут как раз подошел Джерри.

— Слушай, Джерри, — Марти схватил его за рукав. — Фрэнки собирается уходить домой.

— Почему? — обратился ко мне Джерри. — Ты что, плохо себя чувствуешь или что-нибудь случилось?

— Нет, — ответил я. — Просто устал. Ты что, не видел, что я носился весь вечер как угорелый.

— Подумаешь, носился! — продолжал Джерри. — Оставайся на танцы. Ты же будущий староста класса!

— Послушайте, ребята, — сказал я. — Может быть, вы введете меня в курс дела: кто распустил слухи о том, что меня собираются избрать старостой?

Марти и Джерри переглянулись.

— Вот в чем дело, — начал Марти. — Мы с Джерри подумали, что ты самая подходящая кандидатура: ты ведь самый авторитетный в классе, все к тебе хорошо относятся, и работу эту ты наверняка потянешь.

— А что мне придется делать? — спросил я.

— Да ничего особенного, — ответил Джерри. — Войдешь в состав школьного совета, а это для класса будет большой подмогой. Ну, получишь еще кое-какие привилегии. Пошли на танцы, а потом еще поговорим.

— Ладно, — согласился я. — Только сначала позвоню домой тете. — Я позвонил и вернулся в зал. Какой-то дешевый оркестр наяривал в углу, и уже довольно много народа танцевало вовсю. Недалеко был накрыт стол, и кое-кто потягивал пунш и лимонад. Ко мне подошел Марти с девушкой. Я узнал ее: это была клевая девчонка, мы вместе занимались в группе по биологии. Я, правда, не знал, как ее зовут.

— Кажется, вы знакомы, — сказал Марти. — Она собирается быть заместителем старосты класса. — Ничего больше не сказав, Марти оставил нас вдвоем.

Мы переглянулись, у девушки была очень приятная улыбка, делавшая ее лицо живым и веселым.

— Хочешь потанцевать, Фрэнки? — спросила она.

— Конечно! — ответил я, чувствуя неловкость. — Только я в этом не мастак.

— Ничего, — ободряюще сказала она, — я тебе помогу.

Она нырнула в мои руки. Я напрягся и вскоре наступил ей на ногу. Она улыбнулась и сказала:

— Спокойнее, расслабься!

Я старательно выполнял ее команды, и, как мне показалось, получилось не так уж плохо. Наконец музыка стихла.

— Ну, что? Не так уж и трудно, правда? — улыбнулась девушка.

— Да, — осклабился я. — Только ты чересчур шикарный партнер для меня.

Она рассмеялась.

— Ничего, скоро научишься. Нужна лишь небольшая практика.

— Хочешь пунша? — предложил я, и мы направились к столу, беспрестанно здороваясь с ребятами и девочками, но никто не назвал мою партнершу по имени, поэтому я все еще не знал, как ее зовут. Почти все танцы мы протанцевали друг с другом. Несколько раз меня отвлекали, чтобы поздравить с прошедшей игрой. Вечер закончился около одиннадцати, и мы пошли домой вместе. Оказалось, что она живет в нескольких кварталах от меня, и я проводил ее до самой двери. Перед тем как проститься, мы еще поболтали немного о танцах, и я вдруг осознал, как здорово было сегодня.

Было начало двенадцатого, и она сказала:

— Мне пора, уже поздно.

— Да-а, — протянул я. — Уже поздно.

— Спокойной ночи, Фрэнки, — улыбнулась мне моя спутница.

— Спокойной ночи, — ответил я и неожиданно для себя поцеловал ее. Она обняла меня за шею, и я почувствовал чистый запах ее волос. Я начал было целовать ее, как раньше целовал Джулию, но что-то остановило меня: ее мягкие губы были сладкими и нежными, и абсолютно невинными. Она не прижималась ко мне и не целовалась так неистово, как Джулия. Я немного расслабился и обнял ее за талию. Инстинктивно я попытался добраться до ее груди, но она вовремя меня остановила. Я чувствовал приятную мягкость ее губ и кожи. Она положила голову мне на плечо. Я обнимал ее крепко, но осторожно. Наши объятия были лишены страсти, в них царила чистота юных чувств и радость жизни.

— Не знаю, что ты думаешь, Фрэнки, — сказала она, — но я не целуюсь с каждым встречным.

— Не сомневаюсь, — ответил я. Аромат ее тела кружил мне голову.

Сделав шаг назад, она сказала:

— Спокойной ночи, Фрэнки! — и скрылась за дверью своей квартиры.

Я вышел было на улицу, как вспомнил, что так и не узнал ее имени. Я вернулся к двери и прочитал табличку под дверным звонком. Там было написано: «Линделл». Меня вдруг осенило — я вспомнил, что ее зовут Жанет Линделл. Весело насвистывая, я пошел домой.

Когда начались рождественские каникулы, ко мне зашли Джерри и Марти. В тот день тетя Берта повела девочек в кино, и мы втроем расположились в гостиной.

Джерри, как обычно, выступал в роли основного оратора. Он пытался убедить меня в прелестях должности старосты класса, хотя в этом не было особой нужды.

— Имей в виду, — говорил он. — Тебе это много даст. Ты будешь входить в школьный совет, и тебе будут ставить зачеты по гражданскому праву автоматически.