Гарольд Роббинс - Чужак

Мы беседовали с его родителями, но они, похоже, не видят объяснений происходящему. Его мать говорит, что он хороший мальчик и что друзья портят его. Я склонна верить ей. Я до сих пор уверена, что Сэм хороший парень. Должно быть, что-то произошло этим летом, и Сэм потерял ориентиры в таких понятиях, как «хорошо» и «плохо». Он сбился с дороги и никак не может вернуться на путь истинный. Я разговаривала с ним, но понять, в чем дело, не могу. Видишь ли, если бы я смогла выяснить причину происшедшей в нем перемены, я бы объяснила ему в доходчивой манере, что на самом деле хорошо, а что нет. Но Сэм не доверяет мне, а без доверия я не смогу помочь ему. В октябре он был освобожден под честное слово от следствия комиссией по делам несовершеннолетних, но нарушил свое обещание. Это означает, что он автоматически должен быть направлен в интернат. Со своей стороны, я пытаюсь доказать им, что он еще не потерян для общества и больше не будет доставлять им неприятности. Но доказать это я смогу, лишь докопавшись до причины и объяснив ее Сэму. Я тебе уже говорила, что одна ничего не могу сделать. Я думала, что Мартин сможет помочь в этом деле, но он плохо знает Сэма, поэтому у него ничего не получилось. В общем, Мартин предложил тебя: он сказал, что в прошлом году вы были дружны.

— Да, — сказал я, — мне пришлось догонять в первом полугодии, и Сэм мне здорово помог.

— Видишь ли, — продолжила миссис Скотт, — если ты поможешь Сэму, то отплатишь ему добром за добро.

— Но как же я это сделаю? — возразил я. — Я совершенно не разбираюсь в педагогике.

— Тебе и не нужно в ней разбираться, — настаивала миссис Скотт, придвинувшись со своим стулом ко мне. Ее лицо стало серьезным. — Отнесись к нему по-дружески. Поощряй в нем хорошее. Если он будет доверять тебе, то откроет свою душу. А мы с тобой обсудим его проблемы, и я скажу тебе, что делать дальше. Если он будет доверять тебе, то ты сможешь помочь ему. Мы в нашем совете полагаем, что когда оступившийся ученик, которого разбирают на собрании, видит только лица учителей и незнакомых ему людей, он тут же занимает оборонительную позицию. И в результате мы не находим общий язык и не можем помочь ему. Когда же среди членов совета есть его друзья-одноклассники, он чувствует себя не так одиноко и начинает доверять нам. Ты не поверишь, сколько учеников мы спасли таким образом. Если врач смог добиться доверия со стороны пациента, то это уже половина победы. Если Сэм поверит в тебя, ты станешь его врачом.

— Я попытаюсь, миссис Скотт, — согласился я.

— Я думаю, Фрэнсис, тебе это удастся. Хочешь ознакомиться с материалами на Сэма?

— Нет, спасибо, — сказал я. — Мне бы хотелось услышать все от него самого.

Она улыбнулась. На этот раз ее лицо, можно сказать, сияло.

— Я рада, что ты понял меня, Фрэнсис. Именно так ты и должен относиться к Сэму, если считаешь его своим другом. Мне кажется, тебе изначально свойственно правильное представление о справедливости. Сколько тебе лет?

— Пятнадцать.

— Забавно, иногда мне кажется, что ты гораздо старше. У тебя, в отличие от твоих сверстников, есть уверенность в себе. Ты, наверно, удивишься, когда узнаешь, как уважают тебя ученики нашей школы. Марти говорит о тебе так, будто ты святой.

— Мне кажется, это оттого, — заметил я, — что мы знаем друг друга довольно давно.

— Он рассказал мне, как вы познакомились, — сказала миссис Скотт.

Картина нашей первой встречи промелькнула у меня перед глазами: я увидел побледневшего, бесстрашного мальчика, ожидающего моего удара.

— Он рассказал вам? — переспросил я.

— Да. А еще он мне рассказывал, как ты учил его боксировать, как вы ходили вместе плавать и как ты работал летом в каникулы. Так что, как видишь, я достаточно много знаю о тебе.

Как раз в этот момент прозвенел звонок. Я встал, чтобы попрощаться, так как следующим уроком была математика, на которой мне обязательно нужно было присутствовать.

— Извините, у меня занятия, — сказал я.

Миссис Скотт встала и довела меня до двери.

— У меня такое ощущение, — сказала она, — что тебе удастся повлиять на Сэма.

— Надеюсь, — ответил я, открывая дверь. — Он хороший парень.

— Да, Фрэнсис, — добавила миссис Скотт, когда я уже перешагнул порог. — Подумай насчет твоего решения уйти из старост. Эта работа гораздо важнее, чем что-либо другое.

— Для кого как, — ответил я и направился в коридор, заполненный детьми, спешащими на занятия. — До свидания.

Миссис Скотт улыбнулась.

— Ты прав, но мы поговорим об этом как-нибудь еще. Спасибо, что зашел.

— Что вы, что вы, это мой долг! — ответил я по-испански. Миссис Скотт закрыла дверь, и я пошел на занятия.

После математики я опять столкнулся с Марти.

— Ну что, ты был у нее? — спросил он.

— Да, — ответил я.

— Ну и что ты собираешься делать?

— Не знаю. Понятия не имею, с чего начать.

— Ладно, — улыбнулся Марти, — для начала хотя бы встреться с ним.

— Спасибо за совет, об этом я и сам догадался, — сказал я. — Дело, однако, в том, что я не в восторге от роли осведомителя.

— Послушай, Фрэнки, — сказал Марти с типичной для него серьезностью. — Никаким осведомителем ты не будешь. Ты просто поможешь Сэму выпутаться из-неприятностей. А только так и должны поступать друзья.

— Возможно, — заметил я. — Но не исключай и того, что ему моя помощь не больно-то нужна и он посоветует мне не лезть в его дела.

— Конечно, тебе решать, как лучше действовать. Но даже если ничего не выйдет, твоя совесть будет чиста, потому что ты пытался помочь. Хотя мне кажется, у тебя это получится, — закончил Марти уверенно.

— Благодарю тебя, дружище, за доверие! Посмотрим.

— Конечно, — воодушевленно сказал Марти. — Поживем — увидим. Кстати, я хочу пригласить Джерри выпить кока-колы, ты как, пойдешь с нами?

— Нет, спасибо, — отказался я. — У меня сейчас занятия.

— Ладно, до встречи, — попрощался Марти, и я пошел дальше по коридору. У биологического класса я натолкнулся на Рут, которая выходила из дверей.

— О! Это ты? — воскликнула она. — Черт меня дернул выйти именно сейчас.

Как же я разозлился! Она достала меня своими постоянными приколами, и я не собирался больше терпеть от нее такие штучки.

— Если бы я знал, что встречу тебя здесь, то обошел бы это место десятой дорогой. Уж кого-кого, а тебя-то я меньше всего хотел бы видеть, — съязвил я.

— Но почему же, мальчик, нервы шалят?

— С нервами все в порядке, просто мне надоели твои шуточки. Что ты имеешь против меня?

— Совершенно ничего, малыш, — улыбнувшись, сказала Рут. Я узнал эту улыбку: так улыбался Марти. — Просто я думаю, что ты обманщик, испорченный и жестокий, — а я терпеть не могу таких людей.