Гарольд Роббинс - Чужак

В эту ночь, стоя в дверях, занятый своими мыслями, я осознал убогость и лживость этого дома, воплощенные в вороватых и мерзостных манерах клиентов, жалких потугах девиц вызвать к себе интерес, скрипе грязных ступенек под ногами мужчин, торжествующих взглядах девиц, сумевших заставить клиента раскошелиться.

Ближе к середине ночи пришел моряк. Казалось, что он уже бывал здесь. Он поднялся наверх с Дженни и через полчаса спустился вниз. Выйдя на улицу, он рассмеялся.

— Ну и девка!

— Да плюнь, братишка, — я тоже засмеялся.

— Правильно говоришь, парень. — Он улыбнулся и подошел ко мне. — Ты слишком молод, чтобы ошиваться в таком месте.

— Уже все кончено, — сказал я, — я ухожу.

— Ну и хорошо, — сказал моряк и начал спускаться по ступенькам.

Я последовал за ним.

— Эй! — окликнул я его.

Он повернулся и посмотрел на меня.

— Ну что тебе? — угрожающе спросил он.

— А это правда, что они говорят о флоте? — спросил я.

— Что правда?

— Ну, что посмотришь мир, получишь образование и… — я волновался.

— А ты что, хочешь поступить на флот? — оборвал он меня.

— Если возьмут.

Моряк коротко рассмеялся.

— Возьмут, не волнуйся. Тогда все и поймешь.

— Что ты имеешь в виду?

Он снова засмеялся.

— Давай, парень, поступай на флот. Ничего ты не поймешь, пока сам не испытаешь все на собственной шкуре.

Я не уловил сарказма в его голосе.

— Завтра я так и сделаю, — сказал я.

— Сделай, и ты увидишь весь мир через иллюминатор. — Он повернулся.

Я схватил его за руку.

— Ты пошутил?

Он посмотрел на меня, потом на дом.

— Конечно, парень, я просто пошутил. Погляди на меня, я объездил весь мир — Европу, Китай, южные моря. Это отличная жизнь. — Он снова бросил взгляд на дом. — Черт побери, во всяком случае там гораздо лучше, чем здесь. — Он повернулся и ушел.

Я посмотрел ему вслед и стал медленно подниматься по лестнице. Решение было принято.

Как обычно, миссис Мандер закрыла заведение в три. Когда мы считали деньги, она неожиданно спросила меня:

— О чем ты говорил с этим моряком?

Сначала я подумал, что она подслушала наш разговор, но потом понял, что из гостиной, где играла музыка, она ничего не могла услышать.

— Ни о чем, — сказал я. — Он обронил бумажник, а я вернул его ему.

Она внимательно посмотрела на меня, потом достала бутылку и налила себе джина.

— Именно это мне и нравится в тебе, Фрэнк. Ты честный парень. — Она выпила. — Даже мелкая кража может испортить репутацию порядочного дома.

На следующее утро в десять я уже ждал возле вербовочного пункта. Он еще был закрыт, поэтому я решил выпить чашку кофе в соседнем кафе. Через окно я заметил, как сержант морской пехоты открыл дверь. Я быстро покончил с кофе и вышел на улицу.

Небрежной походкой я прошел в кабинет, сержант как раз усаживался за стол.

— Я хочу записаться, — сказал я.

— Морская пехота или флот? — лаконично поинтересовался он.

— Флот, — ответил я.

Он указал мне на стул, стоящий возле стены.

— Садись, лейтенант Форд скоро придет.

Я принялся разглядывать плакаты, потом взял буклет с описанием жизни на флоте: в походах и на берегу в различных местах земного шара. В этот момент в кабинет вошел офицер.

Сержант поприветствовал его.

— К вам рекрут, сэр, — сказал он.

Лейтенант был молод. Он посмотрел на меня и предложил присесть к его столу. Я подошел и сел. Он открыл ящик и вынул несколько бланков, потом окунул ручку в чернильницу, посмотрел на меня и начал бодрым голосом задавать вопросы. Я так же быстро отвечал на них.

— Имя?

— Фрэнк Кейн.

— Второе имя?

— Мандер, — сказал я, подумав, что во флоте, наверное, надо иметь два имени, и назвал первое пришедшее на ум.

— Адрес?

Я назвал адрес, по которому проживал в настоящее время.

— Дата рождения?

— Десятое мая, тысяча девятьсот девятого года.

— Значит, тебе восемнадцать. Чтобы поступить на флот, необходимо согласие родителей.

— Мои родители умерли, — сказал я.

— Тогда опекуна.

— Я живу с бабушкой, — ответил я.

— Отлично. Мы пошлем бумаги ей.

Этого я не предвидел, но не сомневался, что смогу перехватить бумаги и подписать их прежде, чем они попадут миссис Мандер на глаза. Ведь я вставал в доме одним из первых. Лейтенант продолжал задавать вопросы. Наконец он закончил и поднялся. Я тоже встал.

— Как только твоя бабушка подпишет бумаги, принеси их сюда. Захвати с собой одежду. Получишь направление на медкомиссию и, если пройдешь, будешь зачислен и немедленно отправлен в лагерь для новобранцев.

— Спасибо, — сказал я.

Лейтенант улыбнулся и протянул мне руку.

— Удачи тебе.

Я пожал его руку и отправился домой, переполненный мечтами.

В понедельник утром письмо пришло. Я увидел его на столике в прихожей, куда Мэри положила его вместе с остальной корреспонденцией. В левом верхнем углу конверта был штамп: «ВМС США, служебная переписка». Я взял конверт, поднялся к себе в комнату и вскрыл его. В тех местах, где требовалась подпись, лейтенант поставил крестики. Я подписал бумаги, но не так, как обычно, и положил конверт в карман своего старого синего пиджака.

Моя последняя ночь была похожа на все остальные. Когда мы закончили и заперли двери, я отправился на кухню к миссис Мандер считать деньги. Закончив с этим, я сел и посмотрел на нее.

Она, как всегда, налила себе выпить. Заметив, что я остался сидеть, а не ушел спать, она удивленно спросила:

— Что ты задумал, Фрэнк?

— Я уезжаю, — сказал я, — завтра.

— Что ты собираешься делать?

Я промолчал.

— Ну хорошо, это не мое дело, — зло сказала миссис Мандер, наливая себе очередную порцию джина. — А как насчет одежды, которую я купила для тебя?

— Оставьте ее себе, мне хватит моей старой.

— Меня это не интересует, черт возьми. Я заплатила за нее деньги.

— Ну и что?

Несколько секунд она молчала, потом заговорила снова:

— Я прибавлю тебе жалование на десять долларов.

— Не имеет значения. Мне не нравится эта работа.

— Послушай, — сказала она, — оставайся, ты сможешь заработать приличные деньги. Возможно, я скоро передам тебе ведение всех дел. Ты мне нравишься, ты будешь преуспевать, у нас все будет отлично.

— Я уезжаю, — сказал я, поднимаясь.

Она посмотрела на меня.

— У меня нет родственников, я скопила много денег. Я уже стара для этой работы, мне нужен кто-нибудь, кому я могла бы доверять. Ты не обманываешь меня. Оставайся, и ты будешь богатым.

Я почувствовал жалость к старухе, похоже, у нее была трудная жизнь.

— Извините, — сказал я, — но я не могу остаться.

Она вспылила. Опершись на край стола, она закричала дрожащим голосом:

— Убирайся к черту! — Промолчав, я повернулся и пошел к двери, но она окликнула меня: — Фрэнк!