Гарольд Роббинс - Чужак

— Фрэнки! — закричал он. — Где они?

— Не знаю, — крикнул я в ответ. — Я только что пришел из кино. А ты так и не был дома?

— Да вот только возвращаюсь.

Откуда-то вынырнули Сэм и Элли, они тяжело дышали.

— Где мама? — крикнули они Тому.

— Я только что пришел. А разве она не с вами?

— Нет, — ответил Сэм. — Она устала и легла пораньше спать.

Мы подошли к одному из полицейских, высокому крупному негру.

— Я ищу свою мать, — сказал Том.

— А как она выглядит?

— Пожилая женщина, миссис Гаррис, шестьдесят два года, седые волосы.

Полицейский покачал головой.

— Я не видел, чтобы из дома выходил кто-нибудь похожий, — сказал он. — Спросите лучше у командира пожарников.

Мы подбежали к командиру пожарников и повторили вопрос. Он тоже покачал головой.

— Такую не видел. Но вы не беспокойтесь, если она осталась в здании, мы эвакуируем ее.

Том повернулся в сторону дома и закричал:

— Мама еще там! Я пойду за ней. — Он рванулся к подъезду, но полицейские схватили его.

— Туда нельзя, — сказал один из них. — Пожарники ее выведут.

— Моя мама там! — кричал Том, пытаясь вырваться. — Она на третьем этаже. Я пойду за ней!

— Нельзя, черт тебя побери! — заорал полицейский.

Тому удалось высвободить одну руку, он замахнулся, намереваясь ударить полицейского. Тот увернулся и ударил Тома кулаком в подбородок. Том упал, полицейский прижал его к земле.

— Мы не можем позволить ему входить туда, — сказал он извиняющимся тоном людям, собравшимся вокруг. — Он может погибнуть, здание полыхает, как спичечный коробок.

В этот момент я услышал крик. Я посмотрел в ту сторону, откуда он раздался. Это Элли, прорвав оцепление, бежала к дверям дома. Я бросил взгляд через плечо: Сэм стоял на коленях возле брата, по его лицу текли слезы. Я выскочил из толпы и рванул за Элли.

— Вернись! Вернись! — кричал я ей вслед.

Она исчезла в подъезде. Когда я подбежал к двери, в спину мне ударила струя воды, это один из пожарников направил на меня шланг. Я влетел в дом, внутри было темно и полно дыма, над головой била струя воды. Я нагнулся и побежал по лестнице.

— Элли! — кричал я. — Элли! Вернись!

Ответа не последовало. Я взбежал на третий этаж, Элли как раз входила в кухню. Я проскочил в дверь и схватил ее, пытаясь оттащить назад. Задняя часть квартиры была вся охвачена пламенем. Мы с трудом могли видеть друг друга сквозь густой дым. Элли закашлялась.

— Тебе туда нельзя, — прохрипел я, таща ее за собой.

Элли перестала кашлять и попыталась вырваться.

— Там мама! — закричала она. — Мама! Мама, ты слышишь меня? Я пришла за тобой.

Она вцепилась мне в лицо. Я хотел ударить ее, но она ударила меня первой и, вырвавшись из моих рук, бросилась в спальню.

Позади нее вспыхнули языки пламени, их горячие, синие пальцы лизнули мое лицо. Я двинулся было за ней, услышав из темноты ее крик:

— Мама! Где ты, мама! — И тут раздался грохот и протяжный крик. На мгновение языки пламени передо мной погасли и я увидел, что стена между комнатами рухнула, а вместе с ней — и потолок, завалив вход в комнату. Пламя вспыхнуло с новой силой, я выскочил в подъезд, в моих ушах все еще стоял этот крик. Подъезд был охвачен пламенем, я подскочил к лестнице, споткнулся и кубарем слетел на второй этаж. Вокруг меня падали горящие обломки, я сбежал по последнему пролету лестницы. Входная дверь полыхала, но другого пути на улицу не было. В это время в подъезд ударила струя воды, я опустился на четвереньки и пролез под ней на улицу. Там я вскочил на ноги и побежал к линии оцепления.

Один из пожарников схватил меня.

— Ты в порядке? — хрипло спросил он.

— Да, — ответил я, кашляя.

Он проводил меня до оцепления, полицейские теснили толпу.

— Назад! — кричали они. — Дом сейчас рухнет! Назад!

Я очутился рядом с Томом и Сэмом. Том все еще лежал на земле, но уже пришел в себя. Мотая головой из стороны в сторону, он попытался сесть, и в этот момент дом с грохотом рухнул.

Мы посмотрели на него. Над ним стояло облако пыли, отдельные языки пламени взвивались в черное небо. Том поднялся. Он еще не знал, что Элли осталась там. Сделав шаг по направлению к зданию, он закричал, запрокинув голову к небесам:

— Они заплатят за это, мама! Ты слышишь меня? Они заплатят за это, каждый из них! Эти проклятые ублюдки в банках, сволочи, которые не позволяют нам жить в других местах. Я заставлю их заплатить за это, мама! Обещаю тебе! Ты слышишь меня? Обещаю!

Подскочивший полицейский попытался оттащить его. Том повернулся к нему, вцепился в шею и начал душить. В свете пламени лицо полицейского вздулось и побелело.

— Ты будешь первым, — закричал Том, бешено сверкая глазами. — Ты будешь первым, но не последним! Каждая сволочь заплатит мне за это!

К ним подбежал полицейский-негр, который раньше говорил с нами. Он попытался оттащить Тома, но ему это не удалось. Тогда он отступил, замахнулся дубинкой и ударил Тома по голове. Том рухнул как подкошенный. Освобожденный полицейский жадно глотал воздух.

Подошли двое мужчин в белых халатах, положили Тома на носилки и понесли к машине скорой помощи. Открыв заднюю дверь, они загрузили носилки внутрь. Мы с Сэмом подбежали к водителю.

— Это мой брат, — сказал Сэм. — Можно мне поехать с вами?

Водитель кивнул.

— Садитесь назад.

Мы забрались в автомобиль. Сидящий там врач внимательно посмотрел на меня.

— Тебе, видно, здорово досталось, парень, — сказал он.

Я оглядел свой новый костюм — он был грязный, рваный и мокрый от пены. Больше я уже не смогу надеть его, но меня это не волновало.

— Ты тот самый парень, который побежал за девчонкой? — спросил врач. — Я кивнул. — Тогда давай я осмотрю тебя. — Он потянулся за стетоскопом. — Снимай пиджак.

Я машинально снял пиджак, глядя на Сэма, сидящего рядом с братом. Лицо его было каменным, он еще полностью не осознал происшедшего. Он не плакал, а просто сидел молча и глядел на Тома. Мне показалось, что он даже не замечает, что я нахожусь вместе с ним в автомобиле.

Одежда моя совершенно промокла, лицо и руки горели, волосы на них опалились. Доктор проверил мой пульс и дал мне что-то выпить. Я выпил.

— Тебе чертовски повезло, — сказал он. — Серьезных ожогов у тебя нет.

Машина тронулась.

Спустя два часа я сидел в больнице вместе с Сэмом, мы ждали доктора, чтобы узнать о самочувствии Тома. У Тома была серьезная травма головы, и поначалу доктора считали, что он не выкарабкается, а если и выкарабкается, то уже не будет нормальным человеком.

Когда нам разрешили войти в палату, Том сидел на кровати и плакал, слезы ручьем катились по его щекам. Сэм, который почти не разговаривал до этого момента, подбежал к нему и зарыдал.

— Том, Том! — всхлипывал он, обнимая старшего брата.