Гарольд Роббинс - Чужак

— Я ходила, — глухо ответила она, и в ее голосе прозвучал плохо скрываемый страх.

Я поднял взгляд и посмотрел на нее. Лицо ее по-прежнему ничего не выражало.

— И что он сказал? — спросил я.

Элли отодвинулась от меня, помолчала несколько секунд, потом ответила:

— Я заразилась.

— Триппер?! — спросил я, потрясенный.

Прошло еще несколько секунд, прежде чем она ответила.

— Сифилис, — сказала она и резко опустилась на стул, глядя мне в глаза.

Я не знал, как реагировать на это, в голове творилось что-то невообразимое. Я открывал рот, как рыба, но не мог выговорить ни слова. В глазах Элли был вызов. Я мало что знал об этой болезни, но одно знал точно — что это очень плохо.

— И что ты собираешься делать? — наконец вымолвил я.

— Не знаю. Доктор сказал, что мне надо обратиться в больницу.

— Ты больше не должна… — я запнулся.

Элли встала.

— А почему бы и нет?! — с яростью воскликнула она. — Почему я должна бросить это занятие? Ведь именно благодаря ему я подцепила эту заразу.

— Но ты можешь заразить кого-нибудь.

— А с чего меня должно это волновать? Их ведь не волновало, когда они заразили меня! Так пусть им будет хуже. Я не собираюсь из-за них обрекать семью на голод.

— Пусть это тебя не беспокоит, — сказал я. — Мой хозяин хочет видеть Тома, чтобы поговорить с ним насчет работы грузчика.

Элли с явным недоверием посмотрела на меня.

— Это ты просто так говоришь.

— Нет. Я говорю правду. Он сказал мне, что хочет поговорить с Томом.

Элли поверила мне.

— Вот видишь, — продолжал я, — ты можешь лечь в больницу и вылечиться, о родных тебе не надо беспокоиться.

Она расчувствовалась, но от слез удержалась. Потом подошла ко мне и взяла меня за руку.

— Это так здорово, Фрэнки, — сказала она, улыбаясь. — Но мне все-таки трудно в это поверить.

Вошла миссис Гаррис. Некоторое время она стояла в дверях, наблюдая за нами. Элли подбежала к ней.

— Мама, Фрэнки сказал, что его хозяин хочет поговорить с Томом насчет работы!

Лицо пожилой женщины расплылось в улыбке.

— Это правда, Фрэнки? — спросила она.

Я кивнул.

— Да, мэм, это правда. Он хочет поговорить с Томом прямо на этой неделе.

Миссис Гаррис смотрела на меня с восхищением.

— Господь позаботился о нас, когда Том привел тебя, — сказала она.

Элли и миссис Гаррис были счастливы. Вошел Сэм, и они сообщили ему новость. Через некоторое время я попросил Сэма сходить в магазин и купить пачку сигарет и большую бутылку содовой. Было жарко, и хотелось выпить чего-нибудь холодненького. Элли пошла вместе с Сэмом. Том все не появлялся.

Миссис Гаррис села в свое старое кресло-качалку, и деревянный пол заскрипел. Подождав, пока шаги детей стихнут в подъезде, она заговорила:

— Ты настоящий наш друг, Фрэнки, мы глубоко ценим все, что ты сделал для нас.

— Да я ничего не сделал, — сказал я смущенно. — Вы сделали для меня гораздо больше, и я все равно никогда не смогу отблагодарить вас за это.

Миссис Гаррис помолчала некоторое время, потом продолжила:

— Я никогда не спрашивала тебя от этом раньше, Фрэнки. Может быть, это не мое дело, но есть ли у тебя друзья, кроме нас? Я имею в виду — друзья среди белых людей?

Прежде чем ответить, я подумал о Джерри, Марти и своих родных.

— Нет, — ответил я. — А если и были, то давно.

— А ты никогда не пытался разыскать их, увидеться с ними?

Я покачал головой.

— Вряд ли из этого вышло бы что-нибудь хорошее. Это было так давно, что они, наверное, уже забыли обо мне.

— Настоящих друзей никогда не забывают, — сказала миссис Гаррис, — поэтому не имеет значения, как долго ты не виделся с ними. У тебя должны быть друзья среди белых. — Она слегка замялась. — У тебя должны быть друзья, с которыми ты мог бы хорошо проводить время: парни и девушки твоего возраста.

— Но я прекрасно провожу время с вами, все вы так добры ко мне.

— Но ты никуда не можешь пойти с нами, скажем, на танцы. Мы черные, и это не положено.

— Ну, это меня не волнует, я вообще не люблю танцы.

Она улыбнулась.

— А еще я должна сказать тебе вот о чем: мне кажется, что ты нравишься Элли, но если она будет строить какие-то планы, то это принесет нам одни неприятности. Я не хочу обижать тебя, но это не годится. — Я задумался, а миссис Гаррис продолжила: — Она всю неделю ждет воскресенья, ждет, когда ты придешь, и наряжается к твоему приходу в свои лучшие платья.

Я знал об Элли гораздо больше, чем ее мать, но Элли никогда не говорила мне о своих чувствах и мыслях. Я понимал, что не люблю ее, и ни на минуту не допускал, что она любит меня. У нас были совсем другие отношения: сочетание дружбы и секса; причем отношения эти были настолько запутанными, что не поддавались какому-либо анализу.

— Я понял, что вы сказали, мэм, — наконец вымолвил я. — Все будет в порядке. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас чувствовал себя несчастным.

Она снова улыбнулась.

— Я знала, что ты скажешь это, Фрэнки. Ты хороший парень. Мы подумаем и решим, что делать.

Вернулся Сэм с содовой. Мы открыли бутылку и выпили по стакану. Потом Сэм предложил мне пойти вместе с ним в парк и посмотреть бейсбольный матч.

Я не знал, как поступить — мне хотелось дождаться Тома, чтобы сообщить ему о работе, но миссис Гаррис настояла, чтобы мы шли в парк. Она сказала, что устала и хочет прилечь отдохнуть, а Тому до моего возвращения ничего говорить не будет. Я надел пиджак, и мы с Сэмом отправились. Когда мы спускались по лестнице, он сказал, что Элли пошла к подружке и вернется позже.

В парке было жарко, солнце пекло нещадно. Игра была интересной, и мы с удовольствием наблюдали за ней. Мы купили несколько бутербродов с сосисками и по бутылке лимонада и подкрепились, наблюдая за игрой.

Когда мы вернулись домой, было уже около шести, но Том все еще не приходил. Элли уже была дома и настойчиво пыталась оставить меня на ужин, но я отказался, пошел на Сто двадцать пятую улицу и поел. Потом я отправился в кино и вышел из кинотеатра в начале одиннадцатого, после чего решил снова зайти к Гаррисам, посмотреть, не вернулся ли Том.

Когда я свернул за угол, мимо меня проехала пожарная машина. Колокол звенел вовсю, а пожарные спешно натягивали костюмы. Я посмотрел вслед машине. Чуть подальше горел дом, из окон валили клубы дыма. Я стоял на углу и тупо смотрел на пожар. Только через несколько минут я сообразил, что это горит дом Тома, и бегом бросился туда.

Возле дома уже собралась толпа, которую сдерживали полицейские. Пожарные подвели длинную лестницу к шестому этажу, сильные струи воды били в горящее здание. Пробравшись через толпу в первый ряд, я стал искать глазами кого-нибудь из Гаррисов, но было уже темно и плохо видно. Толпа бурлила; кто-то схватил меня за плечо. Я обернулся. Это был Том.