Гарольд Роббинс - Чужак

Началом нашему настоящему разрыву послужила вечеринка в День Благодарения, которую устроили друзья Марианны. Дни тянулись медленно, и хотя я не был полностью удовлетворен положением вещей, меня, в общем, устраивала моя жизнь. Марианна относилась ко мне, как к своей собственности, и я не возражал против этого. Иногда мне это даже нравилось. Я любил ее, любил ее манеру говорить, ходить, протягивать руки. Я любил, как она прижимается ко мне во время танца, — одновременно интимно и смело.

На вечеринках же, где собирались привычные люди и происходили привычные вещи, все было по-другому. Марианна и я — это было одно, означающее близость, тепло, взаимопонимание; но Марианна, я и посторонние люди — это было совсем другое. Ее, естественно, тянуло к собратьям-художникам и к их разговорам. Я не принимал участия в подобных разговорах, что было вполне естественным, так как я не был знаком с предметом разговора. Поэтому я стоял где-нибудь со стаканом в руке, скучал и мучительно ждал, когда вечеринка закончится и мы отправимся восвояси.

Возвращались мы обычно молча, пересекали Вашингтон-сквер, садились в автобус и ехали до самого дома.

Дома Марианна спрашивала меня:

— Хорошая получилась вечеринка, да?

— Угу, — мрачно откликался я.

Больше вопросов она не задавала, возможно, догадываясь, что мне эти вечеринки не нравятся и я просто не подаю вида.

Та вечеринка ничем не отличалась от других. Марианна была занята разговорами, а я стоял, подпирая стенку. Вечеринка была в разгаре, около десяти подошли новые люди, и сформировалось еще несколько групп. Я уже начал тяготиться своей молчаливой ролью и подумывал о том, чтобы уйти домой. Я поставил стакан и направился к Марианне сказать, что ухожу, но в этот момент кто-то схватил меня за руку. Я обернулся. Это была натурщица, которая как-то позировала Марианне.

— Помнишь меня? — спросила ока, улыбаясь.

— Конечно, помню, — ответил я, обрадованный возможностью хоть с кем-то поговорить. — Как поживаешь?

— Скука смертная, — равнодушно сказала девушка, — паршивая вечеринка.

Я рассмеялся и почувствовал себя лучше от того, что кому-то здесь так же плохо, как и мне.

— А зачем ты тогда пришла? — спросил я.

— Надо, — коротко ответила девушка. — Это моя работа. У меня есть что продать. — При этих словах она провела руками по телу.

— A-а, понял.

Я действительно понял — у нее и правда было что продать.

— Потанцуем? — предложила девушка.

Я кивнул, и мы прошли в тот угол, где играла радиола. Танцевала она хорошо, поэтому и я выглядел рядом с ней хоть куда. Несколько человек прекратили разговаривать и обратили свои взоры на нас. Когда мы проследовали в танце мимо той группы, в которой стояла Марианна, там тоже наступила тишина.

— А они экстравагантная пара, — услышал я слова одного из художников, обратившегося к Марианне. — Почему ты их не нарисуешь?

Мы удалились, и я не услышал ответ Марианны.

— Зачем? — спросила меня моя белокурая партнерша.

— Что зачем? — переспросил я, глядя на нее.

— Зачем ты ходишь на эти вечеринки? Ты похож на рыбу, которую выбросили на берег.

— А что же мне остается? — пожал я плечами.

— Все ясно, — сказала она и бросила через мое плечо на Марианну понимающий взгляд. Ее намек был достаточно прозрачным — приказ хозяйки.

Внезапно мне расхотелось танцевать, я разозлился на себя.

— Как насчет выпить? — спросил я.

Мы стояли у стены и разглядывали присутствующих. Я заметил, что Марианна изредка бросает на нас быстрые взгляды. В конце концов мне это надоело.

— Может, прогуляемся? — предложил я девушке.

Она согласно кивнула, и мы, взяв пальто, вышли на улицу. Войдя в парк, мы прошлись по кругу и остановились всего один раз, разглядывая людей, садившихся в автобус. Она держала меня под руку. Мы просто молча гуляли.

— Мне тоже не нравится эта вечеринка, но я должна там присутствовать, — сказала девушка. — Обещала кое-кому поработать завтра.

У меня создалось впечатление, что если я попрошу ее, то она не вернется туда. Но я промолчал. Некоторое время она стояла, разглядывая меня, потом сделала шаг назад.

— Ты скучный парень, да?

Я не ответил. Она повернулась и вошла в подъезд, а я отправился домой.

Дома, усевшись в большое кресло, я принялся читать утренние газеты. В начале второго вернулась Марианна.

— Привет, — сказал я. — Как тебе понравилась вечеринка?

— Почему ты ушел? — возбужденно спросила она.

Я видел, что она разозлилась, поэтому решил заткнуться. Мне совсем не хотелось сейчас ругаться. Марианна прошла в спальню и вернулась через несколько минут.

— А где Бесс? — спросила она.

Я понял, что она имеет в виду натурщицу. Я посмотрел на нее и улыбнулся.

— Думаю, на вечеринке. Я проводил ее до дверей и пошел домой.

— Я не видела, чтобы она возвращалась.

— Уж не знаю, что она делала после того, как мы расстались, — с улыбкой возразил я. — Успокойся, крошка, не то я подумаю, что ты ревнуешь.

Вот этого мне не следовало говорить. Потому что при этих словах Марианна завопила так, словно на нее обрушился потолок.

— Ревную! К этой дешевой потаскухе! Да черт меня побери! Мне это просто не понравилось, вот и все. Когда ты приходишь со мной, я вправе ожидать, что ты со мной и уйдешь. Что теперь скажут люди?

Я тоже начал помаленьку заводиться.

— Ну и пусть говорят, их ведь не остановишь. Да и какое нам дело до того, что они говорят?

— Меня это не волнует, — кричала Марианна, — но самой-то мне каково, как ты думаешь? Они знают про наши отношения, и вдруг ты уходишь с этой сучкой!

— А как, ты думаешь, я себя чувствую? — парировал я. — На каждой вечеринке меня вешают на вешалку, как пальто, и снимают перед уходом. Ради Бога, не говори глупостей! — Я достал сигарету и прикурил. — Забудь об этом.

— Ты клюнул на эту дешевую шлюху с той самой минуты, как только ее увидел.

— Да она для меня просто милая девчонка! — Я продолжал защищаться. — Что в этом страшного? Чего ты раскипятилась?

— Ничего, — сказала Марианна, опять подходя к дверям спальни. — Но если бы я застала ее здесь, то вырвала бы ей сердце.

Я рассмеялся, слова Марианны позабавили меня.

— Так вот почему ты сразу заглянула в спальню, когда пришла? Неужели ты думаешь, что я настолько глуп, чтобы привести ее сюда в случае чего?

Марианна остановилась перед моим креслом, злобно глядя на меня сверху вниз. Голос ее звучал напряженно, хотя она и старалась держать себя в рамках.

— Послушай и запомни! Ты принадлежишь мне. Всем, что ты имеешь сейчас и будешь иметь впоследствии, ты обязан мне, потому что я дала это тебе. А так как я дала это тебе, то я же могу и отнять. Я могу вышвырнуть тебя туда, откуда подобрала. — При этих словах она щелкнула пальцами. — Запомни, что если ты куда-нибудь идешь со мной, ты должен оставаться со мной, независимо от того, скучно тебе или нет, нравится тебе это или нет. И уходить ты можешь только тогда, когда я скажу.