Кэролайн Грэм - Пока смерть не разлучит нас

— Этот малый — реальный атавизм, если хотите, — провозгласил Трой. — Готов побиться об заклад, тот парень, которого черт знает когда показывали по телику, был вылитый Перро. Гладил злодеев по головке, вразумлял суровым словом и в утешение совал карамельку. Моя бабуля его просто обожала.

— «Диксон из Док-Грина» [17] Речь идет о чрезвычайно популярном в 1960-е гг. телесериале Би-би-си (он шел с 1955 по 1976 г.). Главный герой, констебль Джордж Диксон, типичный лондонский «бобби», успешно борется с мелкими правонарушениями на своем участке благодаря здравому смыслу и пониманию человеческой природы. — Ред. .

— Точно. Реальный атавизм. — Трой, которому постоянно попадались непонятные слова, иногда делал над собой усилие и отыскивал их в словаре своей дочки. Затвердив значение, он вставлял заковыристое словечко к месту и не к месту, пока не надоест или не всплывет новая загадка. В прошлом месяце Трой налегал на «компетенцию», а до того повсюду вворачивал совсем уж диковинного «пахидерма» [18] Пахидерм ( букв. толстокожий) — термин, некогда употреблявшийся некоторыми зоологами-систематиками, которые объединяли по этому признаку в один отряд слонов, носорогов, тапиров и гиппопотамов. — Ред. .

Чтобы хоть как-то остудить лицо, Барнаби покатал по щеке ледяную банку с апельсиновой «фантой», выданной ему автоматом при выходе из участка, и осведомился подозрительно:

— Надеюсь, ты знаешь, куда рулишь?

— Приблизительно. Это недалеко от Комптон-Дондо.

— Никогда о таком не слышал.

— Да ладно, шеф, конечно слышали. Вспомните: целое поместье чудиков, тронутых на религиозной почве. Новомодные течения и всякая прочая муть [19] Имеются в виду религии «нового века» («нью-эйдж») — общее название совокупности мистических течений оккультного, эзотерического и синкретического толка. События, о которых упоминает сержант, описаны в романе Кэролайн Грэм «Смерть под маской» («Death in Disguise»), третьем в серии детективов о расследованиях старшего инспектора Барнаби. — Ред. . Там еще закололи чокнутого старикана в ночной рубашке до пят.

— A-а, точно…

— У меня бы тоже крыша поехала, если бы мне пришлось жить здесь. — Трой высунулся из окна и брезгливо сморщил нос, бледный и тонкий, с небольшой горбинкой, плавно переходящей в элегантную прямую линию, как узкая пластина, прикрывающая нос на шлемах римлян. — Вы только взгляните на это!

«Это» являло собой крытый соломой коттедж поистине сказочного совершенства. Казалось немыслимым, что в нем могут жить человеческие существа, пользующиеся кредитными картами, знакомые с телевидением и штрихкодами. Он, скорее, подошел бы семейству пряничных человечков. Или нарисованному телесиноптику с женой, то выкатывающимся наружу, то закатывающимся обратно через равные промежутки времени, столь же невыразительным в своем совершенстве, как декорации, их окружающие.

— Кому понравится жить в доме с париком вместо крыши? — воскликнул Трой, в чьем голосе сквозило брюзгливое осуждение. Он терпеть не мог баловней судьбы, у которых денег немерено, особенно если эти самые деньги вышвыривают на всякую чушь, вроде кукольного домишки.

Дитя города, сержант был взращен на выхлопных газах, обожал многоэтажные парковки и огромные, усыпанные попкорном кинотеатры-мультиплексы, зиккураты торговых моллов, пронзенных стеклянными шахтами лифтов и содрогающихся от ритмов тяжелого рока, наводненные толпами пабы.

— Я бы скорее умер, чем согласился жить тут, — добавил Трой, который не упускал случая лишний раз вдарить по шляпке уже забитого гвоздя, вколачивая в собеседника давно усвоенные истины.

Они въезжали в Фосетт-Грин, и Барнаби не преминул указать сержанту, что переулок Святого Чеда — это узкий проезд слева. Трой еле удержался от иронического вопроса: куда еще можно свернуть в богом забытом месте, где всего две узкие улочки и хорошо, если одна лошадь на всю округу?

Он был немедля наказан за высокомерие, и самым восхитительным образом. Навстречу им выехала лошадь, безмятежно цокающая копытами. В широком кожаном седле сидела очаровательная девчушка, экипированная как полагается: на голове — бархатное жокейское кепи, на ногах — высокие шнурованные ботинки-джодпуры. Трой, сам отец такой же крошки, к тому же ежедневно сталкивающийся со злом в многочисленных его проявлениях, стал с тревогой оглядываться по сторонам в поисках матери.

Что касается юной наездницы, то при виде автомобиля она спокойно направила лошадь с асфальта на травянистую обочину и жестом дала знать, что они могут спокойно проехать. Трой, который предпочел бы суетливый, заполошный испуг, позволяющий ему выступить в роли авторитетного утешителя, лишь пробормотал:

— Ну и детки пошли…

— Остановись вон там, — велел старший инспектор, — возле мотоцикла.

«Хонда» констебля Перро была прислонена к изгороди «Соловушек» с внутренней стороны у распахнутых настежь ворот. На сиденье лежали желтый защитный жилет и синий шлем с надписью «Полиция». Самого констебля поблизости не было видно.

Трой въехал во двор и выбрался из машины вслед за старшим инспектором. Несмотря на жару, сержант тут же надел безупречно отглаженный, с серебристой искоркой легкий пиджак из хлопка, предварительно проверив воротник и стряхнув с него рыжий волос.

Барнаби решительно постучал в дверь. Никакого ответа. У дома был заброшенный, даже нежилой вид, хотя на подоконнике между стеклом и полузадернутыми шторами по-прежнему стояли вазы и статуэтки.

— Дешевый шик! — поморщился Трой, разглядывая обстановку за окном.

Узкая гравиевая дорожка, огибая гараж, вела за дом. С громким хрустом прошагав по ней, Барнаби и Трой оказались в небольшом, довольно запущенном саду. Зеленые побеги уже наползали на патио, замощенное довольно симпатично, хотя и без особого полета фантазии разноцветными каменными плитами. В замысловатых китайских горшках скукожились засохшие бегонии, никто не потрудился убрать из жаровни прогоревшие угли, а большой гамак (веселые белые маргаритки по синему полю) выглядел сиротливо.

Барнаби, страстный садовод-любитель, сойдя по ступенькам патио, взирал с неодобрением на прелестные лилейники, осаждаемые ползучим пыреем, недавно посаженный, но не политый рододендрон сорта «Джордж Рейнолдс» и явно мучимую жаждой старушку хебе. Впрочем, кое-что здесь куда больше бросалось в глаза.

Небольшой клочок земли неподалеку выглядел более рыхлым и недавно увлажненным. Возможно, Холлингсворт надумал привести сад в порядок, но дальше не продвинулся. Правда, в это верилось с трудом, учитывая, в каком он был состоянии, по словам Перро.

— Сэр! Сюда! Скорей!