Кэролайн Грэм - Пока смерть не разлучит нас

— Ну вот, так-то лучше, — изрек он, валясь в потрепанное кресло. — Это поможет мне продержаться еще малость.

— Как раз наоборот, по-моему.

— Можно жить монахом долгие годы, а потом вжик — и угодить под автобус.

— В монастыре?

— Итак? — спросил Трой, который никогда не поддерживал разговоров, если они не выставляли его в самом выгодном свете. — Есть что-нибудь новенькое?

— Я выяснил, кто такой этот Ф. Л. Комински. — И Барнаби пересказал разговор с торговцем драгоценностями, или, как это, несомненно, именуется в злачных местах респектабельного Мэйфера, «консультантом-геммологом».

Трой выслушал с любопытством и возмущением. С любопытством — поскольку речь шла о громадных деньжищах, возмущало же его то, на что потрачена такая куча бабок.

— Невероятно! — воскликнул он, когда Барнаби закончил. — Да за эти деньги можно купить «феррари» последней модели!

Барнаби между тем записал дату покупки колье. С того дня прошло почти три месяца. Число и месяц показались ему знаменательными. Что-то еще случилось тогда помимо приобретения драгоценности. Он хмурился, но память упрямо молчала.

— Вот бы знать, где оно теперь, а, шеф?!

— Верно. Одно ясно: либо Симона взяла его с собой вместе с обручальным кольцом, либо к тому времени, как она пропала, колье в доме уже не было.

— Вы так думаете? Почему?

— Холлингсворт навряд ли стал бы так унижаться перед Блейкли, если бы мог просто явиться в ювелирный магазин и продать ожерелье.

— Всякий, кто попытается его сбыть, сразу столкнется с трудностями. Любой ювелир средней руки, торгующий в центре, мигом насторожится. У крупных торговцев сразу возникнут вопросы. Тот, кто попробует толкнуть колье, получит лишь жалкие крохи от его реальной стоимости. И то при условии, что обладает достаточной сметкой и связями, чтобы найти посредника.

— Что ж, у нас есть кое-какие осведомители. Проверь, не слыхал ли кто-то из них о чем-то подобном.

— Не удивлюсь, шеф, если окажется, что мы имеем дело с преступным сговором.

— То есть?

— Я считаю, что парень, который ждал ее в Каустоне, попросил прихватить с собой колье.

— Нужно быть полной идиоткой, чтобы не заподозрить неладного.

— Она же думала, что они сбегут и начнут новую счастливую жизнь.

— М-м-м…

Трой пружиной взметнулся из кресла и устремился к окну, поскольку терпеть не мог долго оставаться в неподвижности на одном месте. Забыв о жаре, он приложил ладонь к стеклу и сразу ее отдернул.

— Когда вы сказали про журнал, мне вспомнилось, что о чем-то таком говорили во время обыска.

— Кто говорил? Один из экспертов?

— Кто-то из них либо Перро. Погодите секунду. — Трой нахмурился. Теперь и он скользил по волнам вдоль берега своей памяти, хотя, конечно, больше изображал напряженный мыслительный процесс.

Барнаби наблюдал за сержантом. Трой искренне хотел выдать нечто умное и полезное. И если ничего такого на ум не приходило, тут же придумывал что-нибудь, лишь бы не выглядеть беспомощным.

Сержант вздохнул и нахмурился пуще прежнего. По правде говоря, связь между журналом и теперешней ситуацией все еще ускользала от него, и он уже жалел, что вообще о ней заикнулся. Следовало сначала припомнить, а потом высовываться. Тогда он смог бы упомянуть об этом походя, невзначай, выдав за внезапное озарение. А если бы его похвалили за светлую идею, прикинулся бы, что она не стоила ему ни малейших усилий.

Барнаби прекрасно все это понимал и даже до какой-то степени ему сочувствовал. Что самое трогательное, Трой даже не подозревал, насколько прозрачен. Если бы догадался, был бы страшно уязвлен.

— Есть! — Облегчение и удовольствие тут же расслабили мышцы его плотно сжатых губ. Даже кончики ушей порозовели. — Это сказал старина Полли. На площадке лестницы. Упомянул, что в гостевой комнате была стопка журналов и в одном из них вырвана страница. Спорим, что там как раз напечатали фотку того самого колье!

— Это легко проверить. Займешься? — Затем, предвкушая, как через пару часов вернется в Арбери-Кресент к Джойс и дома будет спаржа, форель и салат «нисуаз», а также потому, что сегодня на него просто нашел добрый стих, Барнаби добавил: — Это ты здорово сообразил, Гевин.

Трой зарделся от удовольствия. И тут же стал переиначивать весь эпизод в целях собственного возвеличивания: «Котелок у старикана, конечно, варит. Однако память уже не та. Сказал, что не представляет себе, как бы без меня обходился. Прямо так и сказал. Он теперь во всем на меня полагается».

Проблема в том, кому об этом рассказать. Естественно, не парням в участке. При всей самоуверенности кретином Трой не был. Морин просто свалится со стула от смеха. Мама? Тоже отпадает — она всю дорогу пыталась ему внушить, что бахвальство до добра не доведет. Остается дочурка, Талиса Лин. Ей всего три, но ужас до чего понятливая. И всегда слушает, когда отец с ней говорит. Чего обо всех остальных не скажешь.

В Фосетт-Грине теперь не говорили ни о чем другом, кроме как о необъяснимой смерти Алана Холлингсворта и возможной судьбе его жены. Новость о похищении Симоны, объявленная проводящими опрос населения копами, распространилась со скоростью лесного пожара. Люди созванивались сразу после того, как наступал их «черед», как назвала это супруга викария. Бекки Латимер сравнивала полицейский опрос с поголовной вакцинацией.

«О чем они спрашивали?» — «Слышала, делом займется Скотленд-Ярд». — «Лично я никогда не верил в эту байку про больную мать». — «Оказывается, ее кот нашелся!» — «А я думала, то была мать Алана». — «Бедное животное, его бросили в канаву и оставили умирать». — «Люди, которые швыряются деньгами, сами напрашиваются на неприятности». — «Ну, уж главного подозреваемого мы все знаем». — «Слышала, его подобрали в канаве на Джерард-Кросс». — «Паттерсон решил рассчитаться с ним». — «Да-да, вместе с котятами!» — «Это же его деньги, по сути…»

В «Аркадии» был день генеральной уборки. К этому времени Хизер сделалась, во всяком случае в собственных глазах, ключевым свидетелем. О своей судьбоносной поездке на «том самом автобусе» она дважды рассказывала полицейским и теперь повторяла всякому, кто готов слушать.

— Я высказалась насчет ее сумки: какой, мол, приятный бисерный узорчик. Потом сказала, что чистить такую — уделаться можно. Пардон за словцо, миссис М. А она только улыбнулась и всю дорогу смотрела в окно, хотя я продолжала с ней общаться. После я сказала Биллу, кабы знать, что все так худо обернется, я бы постаралась ее разговорить.

Миссис Молфри, давно выключившая свой слуховой аппарат, просто покивала, а сосредоточенно лущивший на кухне бобы Кабби вообще не включался.

— Кому больше всего досталось, так это Колину Перро. Я тут столкнулась с его женой, когда забирала из детсадовской группы своего Дуэйна. Эти задаваки из Каустона Колина ужас до чего довели!