Наталья Солнцева - Иллюзион для скептика

Пробираясь между обугленными поленьями, Илья корил себя за легкомыслие: «Надо было проследить за Корнеем, а не полагаться на авось! Я мог предотвратить пожар, но вместо этого предпочел общество Ирины. Что греха таить, мне не хотелось таскаться по морозу за этим горбатым типом! Куда приятнее пить виски и любезничать с красивой женщиной… В общем, я лоханулся, а пострадали другие люди!»

Сожаление, раскаяние и досада мешали Илье сосредоточиться на поисках книги. Она не могла уцелеть в огне, однако… Рукописи не горят! Особенно если это — подлинный Гримуар.

В разоренном дворе не было ни души. Пожарники так и не приехали. Утомленные тушением соседи и зеваки разбрелись по домам. Снег мало-помалу заметал следы катастрофы. Копаясь в черных от сажи остатках домашней утвари, Илья размышлял о сумке с вещами Ани, которая оказалась в сарае рядом с доктором. Кто принес ее туда? Ясный перец, Антон! Больше некому. Но почему из всего имущества он спас чужую сумку?.. Сначала доктор вынес из горящего дома Аню, что совершенно естественно… а после рискуя жизнью вернулся… за ее тряпками? Абсурд!

Если бы Илья описывал эту ситуацию в сценарии, то чем бы он мотивировал странное поведение героя? Что заставило Антона лезть в огонь за никчемной рухлядью?.. Неужели, Гримуар взывал о помощи?

Догадка поразила Илью своей простотой. Интересно, доктор понимал, что именно он спасает, или действовал по наитию, бессознательно? Не подлежит сомнению одно: книга цела, она находилась в сумке среди вещей Ани, а потом куда-то пропала. Поскольку Антон принес свою добычу в сарай, он хотел уберечься от чужих глаз…

« Им руководил Гримуар!» — осенило Илью.

Он направился туда, где манускрипт перекочевал из дорожной сумки куда-то в другое место. По логике, к доктору. Но при нем ничего не было!

Илья потянул на себя дверь сарая, и та с натужным скрипом отворилась. Удивительно, как огонь с пылающего дома не перекинулся сюда…

— Да потому что рукописи не горят, — пробормотал он, освещая фонарем дощатые стены, черный от сырости потолок, поленницу, устланный щепками и опилками пол. Антон собирался прятать Гримуар здесь, в непосредственной близости к пожару? Вряд ли… Даже если и так, ему кто-то помешал! Ударил поленом по лбу… и забрал книгу?

Илья подумал об Ане. Куда она-то исчезла? Была в беспамятстве, но на воздухе каким-то образом очнулась, поднялась на ноги и… ушла? Как далеко она могла уйти?

Пока что поиски ничего не дали. Двор и прилегающая территория были истоптаны людьми, никто в суматохе и панике пожара не видел девушки. Да и откуда бы ей взяться? Каждому известно, что доктор живет бобылем. А когда Катерина Матвеевна хватилась Ани, никто толком ничего не мог сказать.

Илья выскочил наружу и быстро прошелся по улице вперед и назад, заглядывая по обе стороны за чужие заборы и во дворы. Никого. В ближних домах светились окна, — хозяева не спали после пережитого переполоха. Заходить к ним и задавать вопросы сейчас неуместно…

Он зачем-то вернулся в сарай, осмотрел поленницу, затянутые паутиной углы, балки под крышей, переворошил старые рогожи и груду пустых ящиков. Ничего.

Илья оказался в тупике, но привычка сценариста находить выход из любой ситуации взяла верх над логикой и скепсисом. Он вообразил себя на съемках соответствующего эпизода в роли главного героя, принял эффектную позу и воскликнул, обращаясь, как он посчитал, к автору Гримуара со словами:

— Донатус! Укажи мне, где находится твое творение!

Наступила ватная, мертвая тишина. Илья невольно затаил дыхание. Прошло какое-то время, прежде чем он убедился, что ответа нет.

— Донатус! — громче повторил Илья, взывая к изображению старика в чалме, которого он видел на странице древнего фолианта. — Донатус! Укажи мне хотя бы местонахождение Ани. Ты должен знать, где она!

Это было нечто среднее между отчаянием и дерзостью в попытке развернуть интригу в иной плоскости, в иной интерпретации.

«Хорошо, что меня никто не видит и не слышит, — подумал он. — Иначе бы сдали в психушку…»

Корней не собирался возвращаться в усадьбу. Зачем? Теперь он вольная птица.

— Куда хочу, туда лечу…

От удовольствия он начал насвистывать простенький мотивчик, что было ему несвойственно. Все вокруг непривычно радовало его: снег под ногами весело поскрипывал, деревья выстроились вдоль дороги почетным караулом, ветер пел сладкую песню свободы. Давненько Корнею не было так хорошо! Ему удалось обыграть Илью и добиться своего. Что ж, поделом самоуверенному сценаристу! А то возомнил себя…

Внезапно чудесное настроение Корнея было омрачено неким невнятным призывом . Он остановился, как вкопанный, и прислушался к голосу в голове.

— Не может быть!.. Только не это…

Голос в голове не умолкал, а напротив, набирал силу и мощь. Это был уже не голос, а набат! Сопротивляться ему Корней не мог. Ругательства и проклятия посыпались из его уст, словно из рога изобилия. Горбун был мастером отборной брани и не стеснялся в выражениях. Отведя душу, он понуро развернулся и побрел в обратную сторону.

— Как же так… — сокрушался он, пиная ногами сугробы, которые попадались на пути. — Опять я в пролете!.. Но где, где я дал маху?

Вне себя от злости, Корней шагал вперед, подчиняясь незримому приказу. Он предпринял беспрецедентные меры по избавлению от своей зависимости, но судя по результату, не достиг цели. Горбун скрежетал зубами и сжимал кулаки. У него опять ничего не вышло! Когда же закончится этот плен?

В бешенстве он не заметил, как добрался до ворот с фигурами то ли собак, то ли волков на столбах. Они ехидно скалились, выкатив на него каменные глаза.

— Пшли вон! — процедил Корней, проходя мимо. — Так бы и врезал!

Вступать в потасовку с химерами было бессмысленно. Поэтому горбун сдержался, но сбавил темп. Ноги не несли его к особняку, где обитали ненавистные ему люди…

— Господи! Это же Аня! — ахнула Ирина, глядя на девушку, которую принес с улицы управляющий. — Она жива?

— Вы знакомы? — удивился он.

— Она жива? — нервно повторила хозяйка. — Где ты ее нашел?

— Во дворе… лежала в снегу без чувств. Но живая, иначе не бросала бы снежки. Ей повезло, что она попала в окно, а мы еще не спали. — Руслан развернул грязное одеяло, в которое была укутана барышня, и в изумлении воскликнул: — Смотрите, она в пижаме!.. И в теплых носках! Она так и шла в этом по улице?

Снег таял, и на пододеяльнике образовались мокрые пятна.

— А это что за черные хлопья? — спросила Ирина.

Управляющий потирал затылок и пожимал плечами в недоумении. Он решительно ничего не понимал.

— Сажа. И дымом разит! Чуете? Ее бы переодеть… Может, Люду позвать, чтобы помогла?