Ольга Давлетбаева - Портрет Оливии

Несколькими часами ранее.

Мэтт

Когда нас с Ларри вызывают к директору по одному, я уже знаю, что меня там ждет. У меня было с десяток таких взбучек и даже не от одного директора, а этот мистер Смит при знакомстве и вовсе показался мне слабаком, несмотря на высокий рост и шкафоподобную фигуру. Что он может сделать? Максимум – выгонит из школы. И такое бывало. Ничего нового.

А вот Ларри не разделяет моего спокойствия. Он нервничает и мечется, словно загнанный зверь.

– Это Оливия нас заложила! – вопит он. – Надо было сразу ее припугнуть!

– Да успокойся ты, – говорю я. – Рано или поздно это должно было произойти.

– Но не на первой же партии!

– Да чего ты дрейфишь, у них нет никаких доказательств. Мы были в слепой зоне камер. И вообще говори, что ты просто мимо проходил, а остальное я разрулю.

Ларри смотрит на меня, как на ненормального.

– Я ей все равно отомщу, – рычит он. – Подловлю вечером в бассейне, будет знать!

– Забудь, – отмахиваюсь я. – Вот за такое тебе точно влетит! А может, это вообще была Молли?

Тут подает голос Кевин, который во время нашей небольшой перепалки молча пялился в учебники.

– Молли не могла вас заложить! Сами виноваты, и нечего на девчонок валить.

– Че ты вечно за нее заступаешься? – злится Ларри. – Она все время тебя динамит!

– Успокойся, – одергиваю соседа, а сам пялюсь на Кевина.

Он изначально был против нашей затеи немного подзаработать, но отговорить нас не смог, поэтому предпочел не вмешиваться. Хотя кто его знает. Я внимательно наблюдаю за мимикой парня, но он ничем не выдает ни капли волнения.

***

Когда раскрасневшийся Ларри выскакивает из кабинета директора, я спокойно поднимаюсь с кресла в приемной и подхожу к двери, которую боятся все провинившиеся ученики пансиона.

– Мистер Смит? Можно? – спрашиваю.

– Входи, Мэттью, – злобно цедит он, покручивая увесистый перстень на безымянном пальце.

Мистер Смит походит скорее на охранника, нежели на руководителя. Высокий, широкий в плечах, склонный к полноте, но удерживающий вес на грани. Его массивные ладони смотрятся нелепо на директорском столе, заваленном бумажками.

– Ты всего несколько недель у нас, а уже попался, – он сверлит меня взглядом – проверка на вшивость. Я знаю этот прием.

– Не понимаю, о чем вы, – спокойно отвечаю, усаживаясь в кресло напротив директорского стола, хотя мне не предлагали присесть, и легкомысленно закидываю ногу за ногу.

Остается только закурить. От этой мысли я непроизвольно слегка улыбаюсь. Мистер Смит замечает это.

Мое наглое поведение бесит его. Он краснеет на глазах, начинает дышать отрывисто и вполне предсказуемо переходит на крик. Я «выключаю звук» и жду, пока этот гневный директорский припадок закончится.

– Ты хоть понимаешь, какой будет урон репутации школы, если я заявлю на тебя? – разбираю я вопль директора.

Понимаю другое: единственное, что заботит мистера Смита – это репутация его элитного пансиона. Он не хочет разбираться, был ли факт торговли травкой, главное, чтобы об этом никто не узнал. Впрочем, ничего неожиданного. Еще один директор-лицемер.

В итоге я отделываюсь наказанием: запретом на целый месяц уезжать из школы. Вместо отдыха мне предстоит выполнять какие-то работы в выходные и посещать среди недели дополнительный факультатив на выбор. Изощренный попался директор. Зря я его недооценивал. Лучше б сразу исключил. Вот бы отец взбесился.

Я выхожу из кабинета с той же невозмутимостью, с которой заходил, и встречаюсь в приемной с миссис Смит, женой директора и учителем музыки. Она иногда помогает секретарю. В ее взгляде читается укор, но мне плевать.

– Какие у вас тут можно взять дополнительные предметы? – спрашиваю.

Она протягивает список. Я быстро пробегаю взглядом и фыркаю:

– Изобразительное искусство? В выпускном классе? Вы серьезно?

– Да, – отвечает она неожиданно мягко вопреки своему взгляду. – Почему бы и нет? Не все же станут юристами, как ты, Мэтт. Миру нужны и музыканты, и художники…

Я морщусь при упоминании своей будущей профессии, которую за меня выбрал отец.

– Да понял я, понял, – говорю.

– Ты рисуешь? – зачем-то спрашивает она.

Я действительно рисовал в начальной школе, и очень даже хорошо, пока отец не решил, что это просто забава и точно не для мальчиков. Вместо этого он отправил меня на бокс. И сейчас я смотрю на список предметов, рассуждая, что лучше: пару уроков изобразительного искусства или актерское мастерство и прочая муть. В моих глазах рисование явно выигрывает.

– Рисовал в детстве, – отвечаю я. – Как и все.

– Ну, вот сходи, – уже совсем мягко произносит женщина, протягивая мне расписание факультативов. – Можешь всем говорить, что это я выбрала курс за тебя.

Миссис Смит участливо улыбается, а я не могу понять, почему она так ко мне относится, ведь я ДОЛЖЕН БЫТЬ НАКАЗАН.

Я растерянно киваю и отправляюсь в зал. Сейчас по расписанию у меня бокс. Отец и тут не мог не вписать его в мой график. Зато этот навык – весомый аргумент для сохранения нейтралитета по отношению ко мне в каждой новой школе. Кроме того, битье по груше здорово помогает сбросить напряжение и злость, что мне сейчас просто необходимо.

Следующие сорок минут я колочу грушу, представляя то отца, то директора попеременно. Затем принимаю душ, и меня совсем отпускает и злость на мистера Смита, и растерянность из-за мягкого отношения ко мне миссис Смит.

Ну и что с того, что ближайший месяц я не поеду домой? Меня и так там не сильно ждали. Плохо только то, что придется работать в выходные, и пока непонятно, как именно.

Когда я возвращаюсь в комнату, Ларри там нет. Меня охватывает нехорошее предчувствие.

– Где Ларри? – спрашиваю у Кевина. – Уже поздно.

– Не знаю, он давно ушел куда-то.

– Он успокоился?

– Какое там!

Я быстро выскакиваю из комнаты и мчусь в сторону бассейна. Именно там Ларри грозился подловить девчонку. Сначала я врываюсь в мужскую раздевалку, заглядываю в душевую и в бассейн. Там никого нет. Тогда я приоткрываю дверь в женскую душевую и, едва сделав это, слышу гневный голос Ларри. Я тут же врываюсь внутрь и вижу голую, мокрую, забившуюся в угол душевой кабины Оливию. Ее знобит от холода, и мне становится противно из-за поведения Ларри.

Я, конечно, тоже не ангел: могу подраться или продать кому-то косячок, но зажимать слабую девчонку против ее воли… Это как-то подло.

Я машинально заслоняю девушку и пытаюсь вразумить Ларри, что она невиновна. По одному ее виду понятно, что она вряд ли и муху обидит, не то, что на нас настучать. Но Ларри не верит.

Я снимаю свою футболку и, не оглядываясь, протягиваю ее девчонке.