Пётр Некрасов - Маньяк, похожий на меня. Детективные рассказы и повести

Но Майя утверждает, что всю ночь сопела в палатке. Она не просыпалась. Или она проснулась и растолкала меня как раз когда в лесу кого-то убивали, но пока не может в этом признаться? А когда сможет?

Вообще, наверное, если человек убил кого-то в лесу, пусть даже защищая девушку, выехать на ПМЖ в Израиль после этого становится несколько труднее? Не правда ли?

Про кого я ещё не подумал? Про Таню. Про Таню Таволгину, которая всё-таки стёрла себе ноги и ковыляет теперь позади всех с таким видом, как будто у неё не рюкзак отобрали, а вообще всю одежду. Она мне очень нравится. До самого конца поездки я должен вести себя с нею нагло, развязно и по-хамски. А выяснять для неё мотивы, способность и возможности к жестокому убийству я, уж извините, не стану. Эта золотая лошадка даже кошку ногой пнуть не смогла бы. Обязательно бы промахнулась…

…Чухонские Оселки производили странное впечатление, особенно по сравнению с Оселками Верхними. Там – милый дачный посёлок, разноцветные домики над речным обрывом, магазин на одном холме, водокачка на другом. Чухонские Оселки казались чужды этого легкомыслия. Населённый пункт тянулся вдоль шоссе. По одну его сторону, там, где болталась на столбе жёлтая табличка автобусной остановки с траурной надписью «ПОСАДКА», теснились довольно симпатичные, но совершенно вымершие на вид деревянные одноэтажные избушки деревенского типа. Стены из брёвен, ни один дачник в таком домике не поместится. А по другую сторону торчала ужасающего вида панельная пятиэтажка. Одна-одинешенька.

– Совхозный многоквартирный дом, – экскурсоводческим тоном пояснил Брославский и добавил: – Надо бы посмотреть расписание. Тут автобусы ездят ещё реже.

Шустрый Миша Левин вприпрыжку побежал к остановке, похожей на мачту вросшей в землю пиратской шхуны с жёлтым флажком, где забыли нарисовать череп и кости. Вообще-то, жёлтый флаг на кораблях поднимают, когда кого-то вешают. Словно опасающийся этой участи Марецкий уже мрачно сидел в тени совхозной многоквартирной уродины, держа гитару перед собой как оружие обороны. Таня, чтоб быть подальше от него, да и от всех, вцепившись в чей-то частный забор, рассматривала теперь огород с дотошной пристальностью безработного шпиона. Что ж, все при деле.

– А таксофона тут нет? – поинтересовалась Майя.

– Должен быть, раньше за этим домом был, – припомнил Саша. – А зачем тебе?

– Виктор Сергеевич уже дома у себя, скорее всего. Позвонить ему надо. Сказать, что всё у нас нормально. Он же за нас волнуется.

Какая заботливая девочка. На самом деле она хочет поговорить со мной так, чтобы никто больше не услышал. Ладно, пойдём позвоним.

– Можете считать, Александр, что это я вас разбудила.

– Считать я могу овец, когда не сплю. Будила ты меня или нет?

– Будила.

– На часы посмотрела?

– Нет.

– В лесу кричали?

– Кричали.

– Кто?

Майя остановилась, потому что увидела, что у телефона-автомата, привинченного прямо к стене дома, уже стоит Брюс. Майя подумала, что сказать. Уточнила:

– Кто в палатке был? Лев. То есть Миша.

– Тогда почему ты разбудила меня, а не его?

Майя снова не ответила, и Брославский, вручив монету, пропустил девушку к таксофону. Брюс стоял молча, как обычно, с сигаретой в зубах. Посмотрел, как таксофон сглотнёт, и протянул другую монетку, покрупнее, сообщив:

– Здесь тариф другой.

Какой заботливый мальчик.

Майе пришлось ждать недолго, не больше пары гудков.

– Алё! Виктора Сергеевича можно попросить? Нет, это Майя. Это Майя из «Бригантины». Здравствуйте. Не вернулся ещё? Нет, что вы, я в поход не пошла, у меня обстоятельства. Я потому и звоню. Думала, они уже приехали в город. Да вы не волнуйтесь! Нет, там ничего не случилось. И у меня всё в порядке, просто не смогла пойти в поход. Что вы. Не за что…

– Это кто у Светлова дома такой заботливый?

– Это у него папа, – сказала Майя печально. – Он старенький совсем и очень волнуется всегда, когда я звоню. Он всегда спрашивает: «Это кто, это Танечка?».

– Автобус через полчаса, – угрюмо сказал Брюс. У него вдруг пропала охота трепаться.

– Это ещё по-божески, – утешил Брославский. – Считай, идеально подошли.

Если бы Светлов оказался дома, если бы он взял трубку и сказал Майе, что все мы сволочи, можно было бы успокоиться. Не видел я этой дубины у моста. Померещилось. Кепку он потерял и не смог найти в темноте. Деревенский мужик кепку подобрал и примерил. Деревенского мужика убил ночью другой деревенский мужик, по своему деревенскому поводу. Не поделили канистру с самогоном, например. А муравейник ночью загорелся потому… Потому что потревоженный пионерской байкой маньяк на секунду встал из могилы и щёлкнул своей призрачной зажигалкой. Бывают в жизни совпадения…

И тогда найдут менты через полдня розысков брошенное становище на поляне и придут к выводу, что в лесу останавливалась банда опасных туристов-почтальонов, Сжигателей Муравейников. Все как один старые, страшные, в коричневых шляпах. Ну и пускай ищут этих злодеев до скончания века, благо недолго осталось…

…Но Виктора Сергеевича Светлова дома нет. Прошла ночь, прошла уже часть дня, двадцать раз можно было доехать до города на электричке. Но его пожилой и нервный отец полагает, что сын в походе, близ бывшей их дачи в посёлке Верхние Оселки. Той самой, где некогда отец позволял сыну бегать кроссы по лесным тропинкам, снабдив наручными часами…

Если верить Майе и Левину, Светлов хороший и умный человек. Майя уверена, что «Виктор Сергеевич за нас волнуется». А он и правда волнуется хоть за кого-нибудь? Может хороший и добрый человек бросить в лесу семерых друзей и нарочно не звонить домой, дожидаясь, пока позвонят другие? Чтобы уж точно у старенького папы инфаркт был.

Может. Он ведь творческая личность, бард. Поэт и романтик. Он родителей скорее до инфаркта доведёт, чем сознается, что поехал в лес своего детства с друзьями и с Танечкой, а вернулся совершенно один. Родители станут сочувствовать и задавать неприятные вопросы. Они, почитай, тоже романтики.

А если с Витькой по дороге домой всё-таки произошло что-то непредвиденное? Настолько плохое, что дома его не дождутся?

У Толи не было повода убивать Виктора Светлова. Чтобы это случилось, Светлов должен был бы у старого дота, в лесу, где ни зги не видно, каким-то невероятным образом продать Веру, Царя и Отечество. Во всех остальных случаях Толя просто обхватил бы приятеля могучими руками и предложил бы спеть пару песен Мурашова.

Таню Светлов крепко обидел. И будь Брюс рыцарь-заступник, он мог бы догнать Светлова на мосту и вызвать на дуэль. Но что это за дуэль, когда Виктор Сергеевич Светлов удирает сломя голову двести метров по откосу от малолетнего труса и болтуна, да при этом ещё и диким голосом орёт? Воля ваша, но не было такого, не было!