Пётр Некрасов - Маньяк, похожий на меня. Детективные рассказы и повести

– Катей зовут! – бодро пояснил Костя, как будто обо всём остальном уже договорились. – Она посмотреть трупы хочет, ей интересно. Ну я обещал.

– Посмотреть… – повторил препаратор и слез с табурета. Что-то звякнуло у него на поясе под халатом. – Посмотреть-позырить… И чего ты с ней тут сделать хочешь, со своей девчонкой, студент?

– Ну это, как пойдет! – самодовольно хохотнул Костя. Надо бы ещё подмигнуть, но раз этот Жокей отводит взгляд, какой тогда смысл? – А у тебя тут есть где? Если что?

– С какого курса девчонка? – спросил препаратор, как будто прикидывая, не сдать ли, в самом деле, одну из аудиторий под любовные утехи.

– Школьница ещё! – гордо сказал Костя. – Одиннадцатый класс.

– Ты чего, спятил, студент?

– А чего? – не понял Костя. – Я же заплачу. Тебе что, деньги не нужны?

Маленький препаратор с кафедры анатомии, по совместительству где-то охранник, наконец-таки взглянул на Костю, снизу вверх, мельком, но с ненавистью. И быстро пошёл к своей комнатке с окошком. Это у него наручники на поясе, сообразил Костя. На поясе наручники и баллончик с газом – обычная экипировка охранника. А дубинку и пистолет он в комнатке где-то прячет, в шкафу рядом с формалином.

Костя достал из кармана тёмные очки, надел их и пошёл следом, стараясь не сильно отставать от Жокея в белом халате…

…Котельная в институте работает всегда. В январе или в мае, это без разницы. И работает одинаково плохо, только это мало кто видит. Сюда, наверное, не заходит даже тот милицейский патруль, который важно прогуливается по главной аллее института между корпусами. Шутка ли сказать, чтобы дойти сюда, скажем, от анатомички, нужно обойти два заброшенных одноэтажных барака, за каждым из которых вроде бы нет ничего кроме кустов. Потом ещё теплицу, и тогда среди торчащих из почвы веток увидишь окутанный паром домишко, где из окна выходят стальные трубы и втыкаются прямо в землю. Одна обязательно подтекает, пар вырывается с ревом и свистом – это так отапливается институт, все его сорок шесть учебных и клинических корпусов. Если починить одну трубу, обязательно тут же прорывает другую, так что на них давно махнули рукой.

Зато, если знаешь эту лазейку, здесь можно быстро пройти к столовке. Или – в другую сторону, к двадцать шестому корпусу, где аж четыре этажа и шесть кафедр. Ещё на первом курсе Костя Лесовой сказал Димке Лаврову, что наверняка скоро запишется на СНО судебной медицины. Это же страшно интересно. Там на стенах в специальных витринах развешаны ножи и кастеты, там есть страшный музей, там же вообще учат раскрывать преступления! Легкомысленный Димка Лавров с иронией покосился на приятеля, который больше ничего не говорил. Но всё равно по лицу Кости было сразу заметно, что именно раскрытие страшных преступлений и есть единственная задача, сопоставимая с огромным умом Лесового, колоссальной проницательностью Лесового и знанием жизни Константином Лесовым.

Костя, правда, никуда так и не записался. Зато на СНО, то есть в студенческое научное общество кафедры судебщиков, через пару месяцев пришёл Димка Лавров. Через полгода весёлый второкурсник был уже на хорошем счету, ещё через год его вписали в соавторы статьи в одном научном журнале. Косте Димка об этом не говорил, чтобы особенно не расстраивать. Костя узнал про статью сам, читая журнал в библиотеке. Неделю потом не разговаривали.

Лавров назначает свидания у ревущей и свистящей дырявыми трубами котельной не из оригинальности, а потому что из окон кафедры судебной медицины видно, пришла уже Наташка Филонова или ещё опаздывает.

Сегодня Наташка не придёт, они с Димкой смотрят кино. А Костя, похоже, скоро тут оглохнет, если не отойдёт подальше.

Костя подошёл поближе к стене котельной, так, чтобы никаких окон не было видно, и прижавшись спиной к ободранной штукатурке, осторожно потрогал сквозь футболку заткнутый за пояс пистолет. Я ведь не умею стрелять из пистолета, подумал Костя. Точнее сказать, я никогда раньше из пистолета не стрелял.

Наручные часы Костя как-то не привык носить, но по всем прикидкам оставалось не больше десяти минут до восьми вечера, то есть до срока, когда Димка Лавров назначил тут свидание Наташке Филоновой. Если сюда кто-то ещё заявится, то вот сейчас. Костя посмотрел сквозь клубы пара и ветки кустов.

Она шла со стороны двадцать шестого корпуса. Конечно.

На ней надет джинсовый костюм. Не такая уж идеальная фигура, но в общем, можно было бы при желании обвести руками изгибы тела. К сожалению, она заметно прихрамывает на левую ногу.

Она лет на пять меня старше, некстати подумал Костя. Плосковата грудь, толстоваты бёдра. Это ещё не беда по сравнению с тем, что перекошен угол рта, она шепелявит, она хромает. Чем она болела? Инсульт? В двадцать пять? Тогда энцефалит в детстве? И так ли важно сейчас об этом размышлять?

Костя отлично понимал, что, если просто попадётся навстречу, она невозмутимо пройдёт мимо. Что тут такого, если сотрудница кафедры решила пойти перекусить в институтскую столовую? Правда, столовский корпус давно закрыт, но сотрудница может миновать и его, выйти через дыру в заборе на пустырь и прогуляться до автобусной остановки. Пусть уж она остановится. Пусть оглядится. Так вернее.

Костя дождался, пока она остановилась, но оглядываться не стала. Ей не пришло в голову, что кто-то другой спрятался за клубами пара. Не все же так любят театральные эффекты, как Костя Лесовой. Она теперь просто ждёт своего Жокея. Нет, не просто ждёт. У неё в кармане что-то.

Стараясь ступать твердо, Лесовой вышел из за трубы. Шагов не слышно, всё учтено. Женщина стояла к нему спиной, держа руки в карманах джинсовой куртки.

Как только Костя вытащил из кармана пистолет, она обернулась. Их разделяло шагов десять. Костя подумал, что окажется полным идиотом, если сейчас женщина поступит естественно. Так, как должна поступить женщина, у которой за спиной вдруг вырос из-под земли, лохматый психопат в тёмных очках, футболке и единственной чёрной перчатке, а в перчатке зажат пистолет. И происходит это в институте, в где за последнюю неделю убили и разрезали на куски уже шесть человек или больше. Нормальная женщина заорёт и бросится бежать, пока не встретит милицейский патруль. Получится глупо и банально.

В глубине котельной что-то клацнуло, свист прервался, и белое облако возле труб стало с тихим стоном оседать на землю. Восемь часов. Котельная медицинского института закончила свою полезную работу.

Женщина не кричала, не падала на колени, умоляя о пощаде, не бежала никуда. Глядя на Костю, она дождалась, пока станет тихо, и спросила:

– Ты отобрал у него?

– Да, я отобрал пистолет у твоего приятеля, – сказал Костя. – Что он охраняет?