Валерий Уколов - Равнина Единорога

– Именно?

– Воин-чужестранец одолеет Единорога.

– И все? Это понятно без объяснений.

– Точнее сказать, римский воин… – копер Вервий взял короткую паузу – Легат Семениус, этим воином изображены вы. Единорог будет повержен вами. Все дело в вас.

Легат недовольно нахмурился.

– Я ценю силу искусства, но на вас она действует непомерно. Мне не нравится этот разговор.

– Он состоялся слишком рано, чтобы вы поверили нашим откровениям. Вы не готовы, легат Семениус.

– В Риме достаточно своих занятных легенд. Я мог бы вам рассказать с десяток схожих на вашу. Легенды учат детей уважению к прошлому, а взрослых пониманию настоящего. Но никто не полагается на них, как на путеводную нить.

– Это не просто легенда.

– Не хотел бы вас обижать, копер Вервий, но это, действительно, не легенда, это – обычный, человеческий сон или фантазия.

– Не важно, каким образом пришло озарение. Арканий передал нам кроме рисунков также словесное послание, правда, очень короткое и неоднозначное. До сегодняшнего дня, то, о чем он говорил нам, так или иначе, происходило в нашей жизни.

– Я привык верить фактам и своим глазам – равнодушно произнес легат.

Копер Вервий смутился. Он не хотел спешить в своих разъяснениях, прекрасно понимая, что вопросы веры так просто не объяснить.

– Что же вы можете сказать о нашем народе. Я задаю нескромный вопрос и конечно, преждевременный…

Разговор и без того странный стал расширяться. Семениус ощутил себя в некой зависимости от вопросов, как будто, он оправдывался в своём непонимании мироустройства здешнего народа.

– Если сказать коротко, думаю, вы счастливый народ. У вас свои устоявшиеся представления о жизни, хотя некоторые вещи мне непонятны. У вас нет армии, но удивляет не только это.

Семениус заметил, как на стену палатки упал свет предзакатного солнца и ярким пятном медленно пополз вниз. Быстрый закат на глазах погружал всю равнину в сумерки.

– Мне кажется, вас на самом деле ожидают испытания – закончил легат.

– Рано или поздно, у всякого народа случаются трудные, поворотные времена. Вопрос в преодолении испытаний – заметил копер.

– Верно. И еще в том, чего будет больше – потерь или приобретений.

Семениус хотел добавить еще что-то, но промолчал, уловив внутреннее движение копера Вервия. Одухотворенность его лица была не ясна для Семениуса. Пришло на ум пророчество Аркания. Неужели его здесь ждали, его – римского легата. Для чего? Где этот Единорог, которого он должен победить? Пусть это все легенды и все же копер Вервий не производит впечатления человека, лишенного рассудка. Эта вера в миссию должна основываться на чем-то реальном, чем-то подтверждаться, иначе легенда не устоит в случае несовпадения. Глядя на этот чудной народ, казалось, что с подобными ошибками они до сих пор не знакомы.

Семениус ничего не сказал, напротив, дав Вервию закончить их разговор.

– Пока еще не пришло время – сказал копер Вервий – вы сами все поймете…

В последующие дни Семениус избегал серьезных разговоров со Страбдием, задавая ему вопросы, касающихся исключительно обеспечения жизнедеятельности армии, расположившейся c присущим ей порядком. Семениус привыкал к тому, что находясь здесь среди чужого неизвестного народа, он не находит настоящих доводов против здешних устоев. Это удивляло его, но он не хотел себе сознаваться в убедительности мироустройства чужаков. Их философия о миссии свыше раздражала и в тоже время подкупала своей простотой. Еще немного, он будет готов согласиться с тем, что кроме лучшей участи искать смерть в бою, возможно, есть другие, простые и не менее справедливые. Легат не сомневался в непреложности слов отца, но глядя на жизнь на равнине, приходили на ум непривычные размышления, следом появлялось некое раздражение и усталость. Тогда Семениус отправлялся проверять своих солдат, находя понимание и уверенность среди преданной армии.

Армия любила Семениуса, и он отвечал ей тем же. Легат был для солдат всем: командиром, другом, а в длительных походах, когда армия забиралась на задворки империи, Семениус становился по своей сути, императором. Его слово являлось непререкаемым по мысли и по духу. Авторитет легата был абсолютен. Сейчас, счастливым образом военный поход обошелся без потерь, и Семениуса ничто не огорчало. Обходя лагерь, он отмечал умиротворенное настроение солдат, и то, как легко они находили общий язык со здешним народом. И хотя им не разрешалось вступать в тесный контакт с местным людом, на сей раз Семениус благоразумно позволил некоторое отступление, считая, что настоящей угрозы ни внешней, ни внутренней просто не существует. До приезда префекта может пройти еще достаточно времени. Соблюдая общий военный порядок, Семениус решил дать отдых своим солдатам перед обратным походом.

И все же, как армия ни любила Семениуса, поделиться своими размышлениями он мог только с одним единственным старинным другом Маврием, знавшего того еще по военной школе.

– Скажи, Маврий. Мы стоим на этой равнине совсем недолго. Нет ли у тебя такого чувства, будто мы тут давно находимся, что все здесь, будто, даже рады нашему приходу, словно бы нас тут ждали? Как ты вообще находишь местный народ?

– Признаться, первые несколько дней я был в растерянности. Держал себя как перед боем, но чем дальше, тем нелепее становились мои приготовления. Их армия – горстка вооруженных пиками обыкновенных людей, пригодна только для того, чтобы пасти да защищать от волков своих овец, которых тут не счесть. И вообще, разве это можно назвать армией. Возможно, это храбрый народ, но они не воины. Один наш легионер стоит их десяти.

– А что скажешь по поводу их отношения к нам?

– О, тут, Семениус, ты полностью прав. Странно видеть и чувствовать себя не завоевателем или победителем, а просто гостем, к тому же ожидаемым. Не знаю как, но может быть, они о нашем приходе узнали еще гораздо раньше, как их обнаружила наша разведка.

– Что ж, мирная провинция упрощает нашу задачу. Как только прибудет префект, думаю, армия сразу отправится в обратный поход. Здесь для поддержания порядка не потребуется оставлять и половины армии. Ты не хотел бы здесь остаться, Маврий. Сейчас более спокойного места не найти во всей империи.

– Поход сюда был легким, здесь тоже стоим без дела. Ты ведь знаешь меня, Семениус, я долго так не смогу. Если останусь, разленюсь, стану хандрить или еще хуже, начну искать врагов в округе. Нет, долой отсюда.

Маврий бесхитростно рассмеялся. Перспектива остаться в сонном легионе его действительно не радовала.

– И все-таки, друг Маврий, при внешнем спокойствии, мне видится, что события здесь еще произойдут. Сдается еще, твоему мечу найдется дело.