Тимур Штоль - Июль. Добро и Свет

– Не обращайте внимания, – сказал Алексей, усаживаясь в кресло напротив, – он немногословен. – Сотрудник федеральной службы охраны показал рукой в сторону молчаливого наблюдателя у окна.

– Понятно, – смиренно ответил Егор Ильич. – Так что за дело-то у вас? Может, расскажете? И почему это меня вдруг касается. Если что по нашей с Сергеем работе, так пришли бы сразу к обоим. Адрес ведь вам говорить не надо. Да и приглашения – не самая важная для вашей братии вещь. Так ведь?

Алексей вздохнул.

– Вы не волнуйтесь, Егор Ильич. Всё хорошо. Просто нам удобнее решить с вами вопрос отдельно. Без вашего молодого друга. Зная его, мы уверены, что Сергей начнёт проявлять ненужную активность. А она только помешает одному делу государственной важности, в котором вам обоим придётся участвовать.

Егор Ильич залез в карман и достал бумажный платок. Вытер им губы. Скомкал и положил обратно. Движения его были размеренными, где-то даже нарочито затянутыми. Он словно отодвигал время обсуждения самого вопроса. Словно предчувствовал что-то нехорошее.

–Ладно, давайте к сути перейдём, – наконец сказал он.

Старик заметил, как губы Алексея вздрогнули лёгкой усмешкой. Он поёрзал на сидении. Поморщился.

–Давайте, выкладывайте уже, – сердито произнёс он. – Не люблю я с вашим братом засиживаться. Хорошо, конечно, что вы есть. Но лучше если где-то далеко.

Алексей кивнул.

– Понимаю. А вы рассказали вашему напарнику, что у вас с нашим братом, как вы сказали, были в своё время тесные взаимоотношения? Или утаили? Не хотели огорчать? – Алексей уже не скрывал ехидной улыбки.

Егор Ильич нахмурил брови и цокнул языком.

– Не сказал. Дело прошлое. К сегодняшнему не относится.

– Опять понимаю, – закивал головой собеседник, – но для нас прошлых дел не бывает. Вы ему рассказали, как мы использовали вашу подругу, чтобы французов на рынок не пустить? И вы нам очень помогли в этом, не так ли?

Егор Ильич потёр ладони. Посмотрел на второго человека в салоне микроавтобуса. Поморщился.

– Так ведь пустили же, – резко ответил он фэсэошнику.

– Пустили, – подтвердил тот. – Но на наших условиях. А Анна при этом, подруга ваша покойная, понесла только убытки. И всё благодаря вашему содействию, Егор Ильич.

Старик недовольно всплеснул руками и выпалил:

– Зато жива осталась! Если бы не я, вы бы ей устроили что-нибудь. Отказ тормозов или выезд на встречку. У вас же всё просто. Проблема есть, пока человек жив. А если он мёртв, то и проблема рассосалась. Так ведь? —Егор Ильич замолчал на пару секунд, раздосадованный, что не сдержался. – Я её от вас спас, можно сказать. А деньги она себе ещё заработала. – Махнул рукой старик.

Алексей вздохнул. Покрутил головой. Суставы его шейных позвонков захрустели.

– Не вы спасли, – заговорил он. – А мы дали возможность вам это сделать.

– Да что вы заладили?! – снова возмутился Егор Ильич. – «Мы», «вы»! Не надо мне это рассказывать. Я знаю всё. Лучше вашего, думаю. – Он с брезгливостью осмотрел человека, сидевшего напротив. – Вы тогда ещё, наверное, в институте вашем, или как он там назывался, штаны просиживали и борщ государственный лопали. Рассказываете мне сейчас, как много сделали для Родины.

– Да что ж вы шумите-то, Егор Ильич? – мирно улыбаясь, спокойно спросил Алексей. – Я, конечно, в вашей истории не участвовал, в силу, как вы правильно подметили, возраста. Но у нас ведь всё записано. А что написано пером, сами знаете, остаётся на века под грифом секретно. Тут важно доступ к материалам иметь. Я имею. – Алексей не скрывал удовольствия. – Читать люблю, опять же.

– Ну и что вы там вычитали? Чем меня напугаете? – Егор Ильич сцепил ладони в замок.

Алексей пожал плечами.

– Да ничем, собственно. Ну, разве только ваш напарник случайно узнает, что вы нечестный человек и друзей можете кинуть. Из убедительных источников информацию получит. Тогда вашим тёплым взаимоотношениям конец. Ваш Сергей переживёт, конечно, он парень самодостаточный. А вас ждёт одинокая старость и квартира в городе Видном. Однушка, если я не ошибаюсь. Вам же больше не надо, правда?

Егор Ильич скривился снисходительно.

– Что там всё так под вашим грифом секретно и написано?

Алексей, улыбаясь, закатил глаза.

– Ну не то, чтобы прямо так. Но мы-то с вами знаем, Егор Ильич, из одного и того же сюжета можно извлечь совершенно разные смыслы. Ведь главное что? Главное – правильно расставить акценты. Что-то подчеркнуть, о чём-то умолчать. Где-то приукрасить, а где-то намеренно нивелировать. Так ведь можно и из любовной переписки сделать грязный донос. И наоборот, из отвратительного пасквиля – хвалебную оду. Ты же знаешь, Ильич, – фамильярно завершил свою тираду гэбист.

Егор Ильич посмотрел по сторонам равнодушно. Он понимал, что эти люди добьются своего, и всякое сопротивление ничем хорошим не закончится ни для него, ни для Сергея.

– Короче, главнокомандующий, говори, что хочешь, – выдохнул он. – Вижу, отцы – командиры тебя научили, как поступать со старшими и отработанными.

Алексей не скрывал удовлетворения от содеянного. Лето. Жара. И никого не пришлось сильно уламывать, призывая в помощь негуманные методы воздействия. Он наклонился вперёд к Егору Ильичу и стал тихо рассказывать:

– Я сейчас покажу вам фотографию одного интересного человека, который придёт к Сергею в качестве клиента. Ваша задача передавать нам всё, что тот попросит, кого закажет, и что ваш друг будет делать, когда вы примите заказ. От вас нам нужна информация – кого, когда и зачем. Дословно, понятно? – спросил Алексей, ожидая положительной обратной связи.

–Дословно – да. Но зачем? – спросил помощник сыщика, понимая, что ответа не получит.

–Просто – надо. Вы не задумывайтесь, Егор Ильич. Задание простое, донельзя. Просто передавайте нам вводные и последующие за ним действия. Кого куда направить, мы сами решим. А вы нам в этом поможете. Вы умеете. Мы знаем. Так будет удобно и для вас, и для нас. Остальное в архивах быльём порастёт. Будьте уверены.

Егор Ильич закивал равнодушно. Он понимал, что любой его поступок снова будет записан в «анналы истории», и как бы он ни продолжал жить, эти ребята его разыщут, когда возникнет необходимость. Используют. И ни разу не задумаются над его самочувствием, даже если пять пуль внутри его лёгких будут мешать сделать последний выдох перед смертью.

– Показывайте, молодой человек, – лениво произнёс он, не забыв сделать вид, что ему всё равно и он готов на любые поступки, лишь бы не разрушить иллюзии своего друга по поводу бытия и всего, что с ним связано.

– Вот и хорошо. – Алексей засунул руку в правый внутренний карман. Достал сотовый. Потыкал в него большим пальцем, удерживая на широкой ладони. И протянув, к лицу старика, сказал: