Майкл Бранд - Сказания Древних

Девушка завороженно следила за его действиями, пытаясь понять, почему ему так легко удаётся справиться даже с таким занятием. А тем временем Грегор, проверив свою работу, отошёл на шаг назад, сотворил знак Лазрар, еле собрав пальцы в правильную позицию, и направил руку на свои вещи. Вспыхнувшее в ней пламя разделилось на искры, которые быстро высушило все, что висело напротив Грегора. Теперь его одежда была чистой и слегка горячей, как он и любил.

Наёмник быстро оделся и, обернувшись, увидел Беатрис, внимательно наблюдавшей за ним из своего укрытия. Она подошла к Грегору, и, виновато опустив глаза, произнесла:

– Я не удержалась, прости.

– Ох, ещё и непослушная, – он добродушно улыбнулся и провел рукой по ее слегка влажным волосам, – Люблю тебя.

– И я тебя, – ласково ответила она и, прикоснувшись к его теплой одежде, прибавила, – А ты расскажешь мне о твоей магии? Она очень завораживает.

– Это ты ещё магию Каспара не видела, – с лёгким смехом отметил Грегор, возвращаясь в спальню, – Расскажу, конечно. А ты уже готова?

Беатрис кивнула, и он лёгким движением закрепил ножны на своей спине, прицепил кошелек к поясу и, перекинув через плечо походный мешок Беатрис, произнес:

– Тогда не стоит заставлять Гертруду ждать, верно?

Они покинули трактир, и стоило им переступить его порог, как они с удивлением отметили – на улице было лишь несколько горожан, торопливо проходивших мимо по своим делам, и потому им казалось, что вся Галерия ещё спит, хоть солнце уже давно встало и освещало ярким светом все её окрестности.

– Ты все ещё хочешь услышать рассказ о моей магии? – неожиданно спросил наёмник, пройдя с Беатрис одну улицу в томительном молчании.

Девушка оживилась, удивленно взглянула на него и, улыбнувшись, одобрительно кивнула.

– Так… С чего бы тогда начать… – задумчиво произнес Грегор и, ненадолго замолчав, медленно продолжил, – Я уже говорил, что мы, наёмники, можем сотворить всего лишь восемь знаков. Давай расскажу о каждом по порядку, хорошо?

Беатрис согласилась, слегка кивнув головой, и приготовилась внимательно слушать своего спутника, который наконец начал свой рассказ:

– С одним знаком ты уже знакома – это знак Игриф. Он вызывает активное свечение того объекта, о котором ты думаешь, и крайне необходим при расследованиях.

– Ты, вроде, использовал его в библиотеке, да? – участливо спросила девушка, – Когда мы ещё искали фолианта для Каспара?

– Верно, – улыбнулся Грегор, – Тогда я расскажу об оставшихся семи знаках. Те знаки, что привлекли сегодня твое внимание, называются Регорд и Лазрар. Первый помогает в походе, а именно очищает одежду от грязи и неприятного запаха, а второй создает огненную волну, которая помогает разжечь костер и разогреть еду. Хотя Лазрар наверняка можно было использовать в бою, если бы не трудность его сотворения…

Наёмник похрустел пальцами и невольно вспомнил о длительных и порой мучительных тренировках управления своей волей и внутренней силой, которые всегда тратились на использование любого из знакомых ему знаков.

– Из твоих уст звучит так просто… – осторожно заметила Беатрис, – Но ты ведь очень этому долго учился?

– Да. И с некоторыми знаками все равно трудно управляюсь, – Грегор ненадолго задумался и через мгновение продолжил, – Я ещё не рассказал тебе про знаки Керд и Ваальд. Они взаимно исключают друг друга – один ослепляет жертву и затуманивает ей сознание, а второй оживляет ее, создавая волну, снимающую все отравляющие эффекты и лечащую почти любые раны.

– Всего пять, – загибая пальцы, заметила девушка, – Осталось ещё три.

Грегор слегка улыбнулся, довольный внимательностью своей спутницы.

– Верно, Беа. Также есть знак Фаогр – он помогает тебе проснуться в нужное время. Если ты используешь его, то точно можешь спокойно спать – он всегда разбудит тебя и в случае опасности… И заключительные два знака – Дийон и Ургадж, – применяются исключительно в бою: первый используется для защиты себя и своих напарников, а второй накладывает руну, которая испепеляет все вокруг.

– Ого, – удивленно произнесла Беатрис, – И после этого ты говоришь, что магия Каспара лучше?

– Мой друг гораздо сильнее меня. По крайней мере, в магии уж точно. Просто… – наемник невольно содрогнулся, – Просто ты не видела, на что он способен в гневе…

– Расскажи об этом, пожалуйста. Я ведь почти ничего не знаю о Каспаре.

Грегор задумался и через несколько секунд одобрительно кивнул.

– Хорошо – у меня есть одна история. Только не упоминай об этом при нем – он очень не любит вспоминать эти моменты…

Девушка согласилась, и Грегор неторопливо начал рассказ о чародее, пытаясь вспомнить все, что тогда упоминал Каспар, и опустить те моменты, от которых Беатрис могло стать плохо.

У моего друга когда-то была семья – жена Фейлония и дочь Миранда. Они жили в Галерии и были счастливы вместе, пока один несчастный случай не разрушил их крепкую семью.

Фейлония была эльфийкой, и однажды представители ее народа попросили показать путь новым купцам в Маралд. Она согласилась, и, спросив разрешения у Каспара, забрала с собой дочку, чтобы немного отдохнуть вместе с ней. Однако он и не подозревал тогда, чем все может обернуться…

Где-то на середине их пути на обоз купцов было совершенно нападение. На месте никто не выжил, однако найденный список с именами всех купцов показал, что трое из этого списка смогли уйти невредимыми. И среди этих счастливцев оказалась его дочь Миранда.

Каспар был вне себя от горя, и как только он опознал Фейлонию, которая приняла яд, чтобы избежать участи страшнее смерти, решил найти и отомстить убийцам, также попросив Сарема помочь ему в поисках дочки.

Прошел месяц. Каспар отыскал тот отряд, что был виновен в смерти его жены. Прочитав ещё раз письмо Сарема о том, что Миранду до сих пор не нашли, он, едва сдерживая слезы, направился к капитану отряда.

Он думал, что не сможет убить их, и потому уже прощался с этим миром. Однако он смог – тридцать пять вооруженных до зубов и натренированных солдат королевской армии были убиты в собственном гарнизоне в Маралде. Очевидцы говорили, что наблюдали огненный дождь в течение нескольких минут, а кто-то даже видел каких-то существ, которые добивали раненых солдат.

Я был в тот день в этом городе и не решился проверять, что оказалось причиной такого массового убийства. Потом меня вызвали расследовать это дело, и увиденное меня поразило – весь гарнизон был выжжен, не осталось ни одной живой души. А тела были настолько изуродованы, что их почти невозможно было опознать. Вся земля вокруг была залита кровью, а дерево, стоящее посередине гарнизона, продолжало догорать.