Савелий Новодачный - Домашний рай

Принесли дымящийся, покрытый белыми кружочками лука шашлык с зеленью. Гия разлил вино по бокалам. Бирюков молча присоединился.

Дато воскликнул:

– Вот ты говоришь, – и указал пальцем на Евгения, – знал бы прикуп, жил бы в Сочи, а у меня там уже и так домик есть!

Он захохотал:

– А мне что говорить, а? Может быть, знал бы прикуп, в Москве бы жил, да? Надо немного побегать, – закрытый город, документы, прописка. Но ничего. Как, студент, шашлык? Вкусный? Приезжай ко мне в гости, я тебе настоящий шашлык приготовлю. Из барашка, который горным воздухом дышал и чистую травку кушал. А этот шашлык разве шашлык? Это вино разве вино?

Впрочем, все с удовольствием пили вино и ели мясо. Нахимов слегка отпил из бокала чуть саднящий язык напиток, и оно, к его удивлению, понравилось. Вкус оказался терпкий, но приятный на вкус. Дато проглотил последний кусочек и, потирая руки, сказал:

– Я не из тех, кто проигрывает. Александр, давай еще одну пулю, но, – он хитро подмигнул ему, – по два рубля за вист? Мы же серьезные люди, а не гуляй-трамвай.

– Хорошо, – быстро согласился Нахимов.

Бирюков, не ожидавший этого от Саши, вздрогнул и даже поперхнулся вином.

Однако во всем его виде ощущалась подавленность и какая-то безнадежность. Он как будто на все махнул рукой.

Через пару раздач ошеломленный Дато, видно, посчитавший свой и Гии проигрыш чисто случайным невезением, в сердцах воскликнул:

– Да у тебя что, в башке счетчик, что ли?

Подозрительно огляделся, не подает ли заскучавший Бирюков тайных знаков, подсматривая расклад, но это выглядело лишь жестом отчаяния.

Преферанс – игра, где есть воля случая, теория вероятностей, но та же самая теория благоволит именно тем, кто умеет считать комбинации. Повезти может раз, другой, но не все время. Кирилл Зорин сетовал, что Нахимов не хочет играть профессионально. «С твоими способностями мы бы всех обули, даже Катина. Ты, знаешь, как он, собака играет?! По своим картам, прикупу и ходам соперника сразу в голове рассчитывает всевозможные комбинации и понимает, у кого какие карты. Как с таким играть? Его хоть через месяц спроси, какие расклады игрались на «пульке» у Коляна, он, не задумываясь, все воспроизведет, скажет, кто мизер играл, со сколькими взятками ушел и каким способом ловили. А ты еще пятизначные числа в уме перемножаешь, да и в степень возводить умеешь». Нахимов только усмехался в ответ, а Семен предупредил его строго, чтобы он даже не лез туда. Пример Бирюкова у всех был перед глазами. Парень катился по наклонной плоскости, сам того не сознавая.

Дато откровенно начал нервничать. Казалось бы, совершенно легкая добыча ускользала из рук, как нежная сладкомясая газель из лап прыгнувшего хищника. Нет, Нахимов вовсе не являлся ягненком для заклания. Дато попытался быстро отыграться и рисковал больше, чем следует опытному игроку, и раз за разом проигрывал. Гия, несмотря на молодость, хладнокровный и спокойный, совсем не суетился, но дела его тоже не шли в гору, хотя сама «гора» и увеличивалась.

Пухлая пачка, откуда Дато вытягивал деньги официанту, таяла на глазах. А в кармане Нахимова постепенно вырастало целое состояние. Теперь он в какой-то мере понимал и Бирюкова, подсевшего на азартную игру, и свое государство в лице института и коменданта общежития, пресекавшего картежные посиделки студентов. Человек, а в особенности студент, богатым быть не должен. Ну, если только ты не золотодобытчик или шахтер, выдающий стране угля сверх плана. Деньги, приходящие простым путем, государство воспринимало как преступление, а людей, увлекающихся постыдным занятием, отлавливало и водружало на законное место.

Когда Нахимов в очередной раз не дал сыграть мизер Дато, с легкостью загнав бедолагу в угол, лицо того посерело. Он подливал себе вина в бокал, но пил без всякого удовольствия. Гия с удивлением разглядывал Александра, не понимая, как так вышло, что простой студентик порвал их, как тузик грелку.

– Давай еще раз! – хмуро процедил Дато, и тогда Бирюков, неподвижно сидевший на диване и медленно пьющий из бокала вино, встал и, дернув Александра за рукав, сказал:

– Друзья, извините, мне тут надо с ним перетереть.

Дато недовольно ощерился, но ничего не сказал, жестом указав, что «тереть» следует не в коридоре, куда поначалу двинулся Нахимов, а на балконе.

Они вышли на балкон. Хотя дверь и стояла открытой, но свежий дурманящий воздух опьянил Нахимова больше вина. В домах зажглись огоньки, москвичи, вернувшись с работы, переодевались, готовили ужин, ели, читали, занимались уроками с детьми, смотрели «Международную панораму», где Генрих Боровик или Валентин Зорин, как могли, боролись с тлетворным западным влиянием. Телевизор в номере Дато, только сейчас понял Нахимов, был включен, но на нулевой громкости, поэтому вся пропаганда шла мимо ушей.

Бирюков помолчал, потом сказал Александру:

– Кончай выигрывать, Сашок, это тебе не игрушки. Они тебе не дадут уйти с такими деньгами. Выиграть не смогут, тогда начнут думать про другие варианты.

На верхнем этаже кто-то начал бурно отдыхать и развлекаться. Игорь Скляр зажигательно пел «На недельку до второго я уеду в Комарово». И какие-то подвыпившие девушки вразнобой подпевали и танцевали под песню.

Нахимов опешил.

– Подожди, Жека. Ты же сам сел с ними играть. Значит, не боялся?

– Сначала не боялся, потом понял, из какого они теста. А потом думаю, выиграю у них пару тысяч. Дадут уйти – уйду, нет – пусть делают, что хотят.

– Их же двое всего, Женя. Что они вдвоем могут сделать?

Бирюков усмехнулся.

– Это гастролеры, «налапники», ездят большой группой. Он сейчас поднимет трубку, скажет пару слов на своем языке, и конец. Здесь все прикормлены: и администраторы, и официанты, и милиционеры, которые детей с жвачками шугают. Я одного не пойму, как у тебя получается, а?

Нахимов рассмеялся:

– Да я пока у тебя за спиной сидел, их маяки успел запомнить. Дело нехитрое. Хочешь расскажу?

Евгений недоверчиво посмотрел на прыткого первокура.

– Надо же, какой, недооценивал я тебя, Сашка.

– А если бы ты выиграл? – спросил Нахимов.

– Я сейчас в таком состоянии, Сашка, что, поверишь, по фигу мне стало, – выдохнул Евгений. – Херовато мне очень.

– Почему? Из-за Семена?

Тот взглянул на Нахимова резко, в упор, так, как будто не вопрос задан ему, а крупной солью сыпанули на свежую рану.

– Потом расскажу, ладно?

Нахимов помолчал.

– Я ведь тебя выручить хотел, думал, ты из-за денег переживаешь.

Евгений безнадежно махнул рукой.

– Знаешь, есть такие моменты, когда упираешься в тупик. Некуда жить, понимаешь? Ни цели, ни смысла, ничего. Как будто все остановилось. И все кругом предают, и ты тоже – предатель.