Арти Бринк - Каждый верил в рай

– Ваше самобичевание, конечно, занимательно, но куда интереснее, что за ним последует, – сказал я, посмотрев на мэра через плечо.

– Узнаешь. Сегодня узнаете… Иначе после смерти я не смогу… не посмею взглянуть в глаза Элен и Мии, – застонал Виктор, ухватившись за сердце.

По исхудалому телу мэра пробежала судорога. С приколотой к лацкану пиджака бутоньерки, уже развеявшей по салону едва уловимый сладкий запах, сорвался бледно-розовый лепесток и пал на колени. Фирнум бережно ухватил его кончиками пальцев, поднял к глазам, осмотрел и, вдохнув, аккуратно вложил во внутренний карман.

Бдительные взоры митингующих не упустили очертания мэра даже сквозь тонированные стекла. В один миг толпа развернула направление своего недовольства. «Они надеются, что их дикий облик сотрясет колени демократов. Но фокус в том, то все эти ругательства, плакаты, баллончики и летящие предметы отскочат от властей, наткнувшись на их невозмутимое безразличие».

Сквозь людей к нам клином пробилась гвардия, и перед тем как покинуть машину и скрыться за щитами и дубинками, Виктор Фирнум выразил твердое желание видеть нас двоих на выступлении.

– Его можно понять, – произнесла девушка, вместе со мной озираясь по сторонам в поисках одного единственного свободного места, чтобы припарковаться.

– Можно.

– Тогда почему вы считаете, что отпетый убийца или насильник не должен заслуженно понести наказание?

– Почему же, должен. Но в случае смертной казни, новичок, реабилитация невозможна. А риск ошибки есть всегда, и он далек от несущественного.

– Да, но такой способ же гуманнее, чем целую жизнь находиться в заключении. Там, – указала она на парковочное место рядом с приземистым автомобилем без номеров, – прямо под камерой. Скажите, в чем отличие инъекции от жизни в бетонных стенах с запланированными выходами подышать почти свободным воздухом?

– Как по мне, это более жестокое наказание, чем просто смерть. А что насчет обученных палачей, которые в зале суда сейчас исполняют приговор, получается, они, – рассуждал я, глуша форд, – узаконенные серийные убийцы?

– Они избавляют общество от опасных элементов. Преступник же может сбежать или продолжить свое дело за решеткой.

– Допустим. Тогда как считаешь, резонно ли сегодня Гейл отправил человека на смерть за кражу еды и угон – за относительно незначительное правонарушение? Разве такой виновный не имеет права на исправление?

В лукавой улыбке новичок приподняла уголок губ.

– Какое еще исправление? Аргументы закончились? – легко посмеиваясь, спросила Вита. – А если он угрожал людям в магазине или, допустим, сбил бы кого-нибудь во время преследования? Его «исправление» кормилось бы за счет порядочных граждан. Даже с налогов близких жертв. Сколько по отчетам было сохранено бюджета за этот год, м? Это раз. Второе, народная мудрость гласит: око за око.

– Переходим на народные мудрости?

– Да. К тому же его смерть, считаю, будет лучшим сдерживающим фактором.

– Значит, он все-таки не всецело заслуживает инъекции? Как бы то ни было, сдерживающий фактор – очередное насилие, порождающее последующее в кровопролитном круговороте.

– Возможно, – накручивая хвост, произнесла девушка. – Но соглашаться с неразумностью смертной казни не стану. Вы, детектив Соден, интересный собеседник, даже что-то голова закружилась.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Пневмокониоз – необратимое и неизлечимое заболевание легких, вызванное длительным вдыханием производственной пыли и характеризующихся развитием в них фиброзного процесса.