Сергей Баев - Персонажи вокруг нас

– Как работа над романом, Сергей Юрьевич? Не забыли, через неделю последний срок сдачи главы? Договор ещё никто не отменял. Вы уж, дорогой мой, постарайтесь. Обязательства необходимо выполнять.

«Брюзга старая, даже не поздоровался», – подумал я, а вслух произнёс:

– Здравствуйте, Самуил Соломонович, ужасно рад вас слышать. Не волнуйтесь, дело продвигается, в сроки уложусь.

– Ну, ну… А мне нашептали, что вы в отчаянном пике, так сказать, в глубоком, гм… творческом кризисе? – продолжал гнуть свою линию неугомонный ворчун.

– Разведка жесточайшим образом ошиблась. Я почти закончил первую главу, передо мной 57 страниц убористым почерком. Осталось их причесать, и… – ответил я хитро, держа фигу в кармане.

Он минуту молчал, не веря своим ушам, потом задумчиво вымолвил:

– Да уж… Ну хорошо, хорошо, – и, не прощаясь, отключился.

Его можно понять: новый, ещё не написанный роман стоял в плане выхода на следующий месяц. Выплачивая мизерные гонорары и имея с продажи книг до 90% от прибыли, издательства нагло зарабатывали на авторах хорошие деньги. Выражаясь не литературным языком, они просто беспардонно доили их, как коров.

«Вот индюк жирный, клоп ненасытный, пень трухлявый», – подумал я и снова взялся за перо. Только вот голова отказывалась соображать, и тут я неотвратимо осознал, что сладостное вдохновение улетучилось, а Муза обиделась и ушла ублажать другого писателя.

Сидя за столом, я тупо пялился на чистый лист, напрягал возбуждённые извилины, отчаянно пыжился как детсадник на горшке, однако всё оказывалось тщетно, на выходе – бублик с дыркой. Ну, Самуил, весь кайф испортил.

«Надо срочно что-то делать», – с умным видом размышлял я, машинально шагая на кухню за пивом, наивно полагая, что это волшебная палочка-выручалочка.

После второй бутылки в голове окончательно утвердилась мысль: сегодня больше ничего не накропаю – и окончательно угомонился. Между прочим, десять страниц за день – тоже неплохо.

В памяти всплыл странный утренний разговор с упрямой посетительницей, и неожиданно захотелось ей позвонить. Номер до сих пор оставался в сотовом, надо всего лишь нажать на нужную кнопку. Взяв телефон, замираю в неуверенности: «И что я скажу? Выдам монолог про то, что улетучилось потрясение от услышанного, и что история про московскую подругу – бред сивой кобылы? А если не бред? Может быть, совпадения случаются?»

К слову сказать, у каждого человека по миру гуляют, как минимум, шесть двойников. Представляете, ходит сейчас по Парижу какой-нибудь Серж Бове, вылитый я, только калякает по-французски, или какой-нибудь Сержио Педро – испанец, или Сергуль Баевич – израильтянин, или ещё кто-нибудь. А однофамильцев и тёзок, наверное, сотни на постсоветском пространстве. Интересно, существуют ли одновременно двойники, и чтобы инициалы совпадали? Наверное, да? Сколько же их жило раньше, до моего рождения? А сколько ещё родится? От таких мыслей крыша точно поедет. Хорошо бы взглянуть на московскую Риту. Может быть, она действительно похожа на ту Риту, в которую я когда-то был по уши влюблён?

Напряжённо сжимая телефон, я, тем не менее, не давил на кнопку, потому как не знал, о чём говорить с Еленой. Вместо этого взял записную книжку, всю истрёпанную и старую, отыскал номер одноклассницы, проживающей в далёком дальневосточном Биробиджане. Логично рассудив, что евреи, оставшиеся в России после всеобщего переселения на историческую родину, должны компактно проживать в Еврейской Автономной области, а Рита Блюмберг являлась чистокровной еврейкой, набираю нужный номер.

Гудки пошли через бескрайнюю Сибирь, пролетели над хмурым Байкалом, прозвенели по Дальнему Востоку и упёрлись в славный Биробиджан.

– Наташа, привет, это Сергей из Томска.

– Какой Сергей?! Плохо слышно!

– Одноклассник, Серёжа Баев; ну и память у тебя девичья.

– Привет, Серёга. Сто лет тебя не видела, наверное, с десятого класса.

– Я по делу. Прости, сейчас нет времени окунаться в школьные воспоминания и предаваться ностальгии. Это обязательно случится, но потом, когда родной Томск навестишь.

– Ты прав. Что за дело?

– Возьми, пожалуйста, телефонный справочник и найди абонента Блюмберг М. М.; если таковой найдётся, продиктуй номер.

– Одну минуту.

Через некоторое время в трубке послышалось хриплое сопение, болезненное чиханье и незабываемый Наташин голос.

– Извини, простыла. По твоему запросу сообщаю – у нас с такими инициалами аж два абонента. Записывай. Забыла спросить – зачем тебе это? Подругу юности разыскиваешь?

– Почти угадала. Спасибо, думаю непременно увидимся в этой жизни.

– Тебе спасибо, что помнишь о моём существовании.

Взглянув на часы, прикинул, что в Биробиджане давно полночь и резонно сообразил: не стоит беспокоить незнакомых людей так поздно.

На чистом листе написал все города и страны, какие смог вспомнить, где проживали друзья и знакомые, получился весьма внушительный список. Права оказалась дотошная гостья, к пятидесяти восьми годам накопился обширный круг людей, знавших меня.

«Пожалуй, завтра и займусь этой рутиной», – смекнул я и, вдруг вновь ощутил страстное желание вернуться к неоконченной писанине. Очевидно, Муза, неудовлетворённая другим бумагомарателем, вознамерилась вернуться. Ну и славненько!! Быстро усевшись за стол, с неистовым вдохновением принялся сочинять. Процесс продвигался как по маслу, и к полуночи накропал ещё десяток страниц.

Бывает же такое: за два месяца вообще ни строчки, а тут за один день – двадцать страниц. Если так и дальше пойдёт, уложусь в срок и хоть что-то заработаю.

Мне безумно нравилось писать под гипнозом вдохновения, обожаю присутствие Музы за спиной. Жаль, эта дама такая непостоянная, взбалмошная и капризная.

Чем бы её приманить, чтобы оставалась рядом, не уходила, не изменяла мне постоянно? Два месяца простоя – большой срок для писателя, можно запросто стать литературным импотентом. Впрочем, это ненужные эмоции, пора в постель на встречу со снами.

В тёмно-серой комнате серая пыль укладывалась спать на старый серый шкаф, серые будни сменились тёмной ночью, и я провалился в тревожное небытие.

В полудреме изменённого состояния сознания всплывали замысловатые сюжеты ненаписанных книг, одна лучше другой; персонажи проживали эффектные жизни, а я глубже засыпал, наслаждаясь эксклюзивным кино. В общем, всё как всегда, так случилось прошлой ночью, так же произойдёт и будущей.

Интересно, другие писатели тоже сочиняют во сне или пытаются что-то выдумать при солнечном свете? Наверное, у каждого свой секретный план творчества. Суть состоит в том, что получится в сухом остатке – обалденный шедевр или примитивное чтиво.