Андрей G - Zамороченные. Детектив

Вернее, нет. Сначала пролистывает журнал, безмолвно шевелит губами, будто читая что-то, хмурит брови и говорит:

– Важные записи тут, конечно, но ладно, для тебя ничего не жалко, отдашь потом, только не потеряй.

Если бы позволяли правила орфографии, я бы вообще его речь писал без запятых, он всегда так разговаривает, будто торопится куда-то.

Где уж он берет этот «Soldier of Fortune», ума не приложу, я, по крайней мере, ни в киосках «Союзпечати», ни на книжных развалах такой ерунды никогда не встречал. Раз из любопытства я взял почитать, но заскучал где-то между статьями «Расправиться с максимальным эффектом» и «Будильник – непобедимое оружие душмана». Саныч говорит, что это знаменитое издание американских наемников, соврать, что привозят прямо из Америки было нельзя – журнал-то на русском – поэтому мне была рассказана легенда о каком-то там братстве десантников, которые доставляют специализированную литературу в нашу глушь из столицы.

Расспрашивать подробнее я не стал, чтобы не смущать, видно было, что история еще сырая и придумана на ходу. Саныч делает вид, будто у него этих журналов целая кипа, выворачивает наизнанку, чтобы обложки не было видно. А на самом деле их всего-то три. Три, ей-богу, не вру. Как-то, когда его не было дома, я делал уборку и нашел их, любовно сложенные в папку у него в тумбочке. Номера 2,3 и 12, и все за 1994 год. Тот, что он дал мне обмотать дубинку, был, к примеру, за декабрь 94-го.

Саныч старше меня на три года и кажется мне таким умудренным жизнью, что дальше некуда. Он откуда-то издалека, чуть ли не из Казахстана. Учится на четвертом курсе физфака, потому что никуда больше поступить не смог, но ему на это совершенно наплевать, дать сыну высшее образование хотели родители, а сам Саныч уверен, что после универа непременно пойдет в армию, и именно в этом и есть его настоящее предназначение. Естественно, в воздушно-десантные войска. Кроме пресловутой МА-1 почти всегда носит армейскую линялую серую майку, камуфлированные штаны с карманами на коленях и джинсовую бейсболку с длинным козырьком. Он стрижется под расческу, и почему-то вырастил светлую бородку клинышком.

Десантников с бородой я, если честно, никогда не встречал.

Завербоваться в университетскую охрану – это идея Саныча. У него какие-то связи в профкоме, и, как он сказал, придя однажды в крайнем возбуждении, именно там ему «слили информацию» о возможности «на халяву поднимать реальные деньги». Слон сразу отказался.

Вообще, друг Саныча – это именно Слон, они с ним в одной комнате три года живут, а меня только в этом году подселили. Третьим. Потому что на двоих там было слишком много жилплощади.

Слон – маленький, чернявенький и в очках, и прозвище у него вовсе не от слоновьей комплекции, как вы, наверное, уже поняли, а потому, как он сам объясняет, что много слоняется по университету. Как его на самом деле зовут? Понятия не имею. Честно. Слон – эстет, читает Шекспира и Шиллера в подлиннике.

Я бы тоже так хотел.

Он знает два языка, английский и немецкий, и даже, как рассказывает, переводит фильмы. Его послушать, так это именно он вещает тем самым знаменитым гнусавым голосом. По крайней мере, у нас в комнате есть, пожалуй, единственный на все общежитие видеомагнитофон «Sharp» и куча кассет у платяного шкафа. Такое ощущение, что Слон-то, уж точно, все их пересмотрел. И не только их.

– Странная штука, – говорит он, к примеру. – Вчера в порнухе главная героиня была – ну, вылитая студентка с нашего журфака.

Ладно, такие заявочки, но ведь он делает вид, что без него вся фабрика грез, как минимум, объявила бы забастовку. Вид глубокомысленный, глаза, по обыкновению, красные, очки спускаются на самый кончик носа.

– Джеки Чан, говорят, скоро выпустит фильм в Голливуде.

У Слона это называется «вести интеллектуальную беседу». Он так и говорит нам, будто снисходя со своей каннской пальмовой ветви:

– Ну, что, парни, затянем интеллектуальную беседу?

Он, Слон, вообще всегда странно выражается. И это его протяжное «парни», и «беседа», думаю, не довели б его до добра, разговаривай он так в коридорах нашего малоинтеллектуального общежития. Если б не Саныч.

В блокноте я записал:

« Саныч – физ. фак, 3 курс, каратист, Слон – фак. романо-германской филологии, 4 курс, ботаник »

Джеки Чан – любимый актер Саныча.

– Техничный и без пафоса, – говорит о своем кумире сам Саныч.

Фильмографию он знает наизусть и, кажется, подними его среди ночи, назовет без ошибок и «Big and Little Wong Tin Bar» (1962 год), первую кинематографическую работы Джеки, и даже, скажем, какой-нибудь «The Himalayan» (1976 год), в котором у знаменитого китайца крошечное камео. На стене у Саныча, естественно, плакаты. «Drunken Master» (1978 год) и «Armour of God» (1986 год) – эти работы каждый пацан знает.

Это я сейчас свободно сыплю названиями, а поначалу ведь учил серьезнее, чем к семинарам готовился. Тут надо учесть еще и то, что Джеки Чан, между прочим, начиная с самого дебюта, каждый год в трех-четырех-пяти лентах снимался.

В моем блокноте пять страниц посвящено одному только перечислению названий, на русском и на английском.

Попробуй, запомни.

Настоящие фанаты именно так и делают.

Саныч занимался и карате, и кунг-фу. Он с легкостью жонглирует терминами, рассказывая об истории и школах боевых искусств, и фильмы «шаолиньского» цикла смотрит так внимательно, будто шедевры мирового кинематографа, и в такие моменты его лучше не трогать. Пару раз я видел, как Саныч, смешно пыхтя становился в какие-то стойки и делал, как он утверждал, дыхательные упражнения, а однажды даже продемонстрировал «йоко-ту-би-гири», так он называл удар ногой в сторону в прыжке. Во время этих экспериментов Саныч всегда имел вид насупленный и самодовольный.

Я долго думал, что это одни понты.

Пока к нам не пришли «местные».

«Общага» у нас стремная, то есть такая, где в любое время дня и ночи шастает всякая шантрапа, и всегда есть шанс нарваться на вражеский кулак. Такие персонажи – закачаешься. Ночью в темном переулке ни с кем из них я добровольно бы точно не стал встречаться.

Был Казбек, кажется, дагестанец, с прической а-ля Элвис Пресли и в вечном синем с тремя белыми полосками «адидасовском» костюме, который непременно насиловал каждую появившуюся новую симпатичную первокурсницу, и все ему сходило с рук, потому что, как рассказывали, его папаша заправлял в нашем захолустье кавказской мафией.

Был Зуй, тип с пудовыми кулаками и микроскопическим мозгом, трезвый – милейший улыбающийся идиот, зато стоило ему выпить, и на ушах стоял целый этаж. Зуй никого не узнавал и норовил уничтожить весь мир, и как-то даже оторвал от стены пожарный гидрант, после чего все обитатели близлежащих комнат полночи героически спасали свои жилища от потопа.