Даниэль Клугер - Непредсказанное убийство

— Как ты могла, Мирьям?! — глаза Головлевой наполнились слезами. — Ведь ты говорила, что даже не виделась с ним!

Натаниэль неспешным шагом подошел к Мирьям, в лице которой не осталось ни кровинки и вдруг положил руку на ее плечо. Она вздрогнула, подняла на него невидящие глаза.

— Успокойтесь, Мирьям, — мягко сказал детектив. — Я ведь сказал: предположим. Я прекрасно знаю, что в действительности все было по-другому. Вы ни в чем не виноваты. Простите за это испытание.

— Что ты опять затеял? — недовольно спросил инспектор. — Что за испытание?

Натаниэль повернулся к Головлевой.

— Вы ведь хотели, чтобы я — или полиция — пришли именно к такому заключению, верно? — тихо спросил он. — Отсюда и якобы вера в гороскопы, и якобы звонок незнакомого мужчины. И главный аргумент: вы руководствовались гороскопами в соответствии с реальным днем рождения. А об этом знала только Мирьям.

— Что значит «якобы»? — спросил адвокат.

— Видите ли, Цвика, — сказал Розовски. — Эти ежедневные гороскопы сочиняет один симпатичный молодой человек из редакции «Ежедневной почты». Просто сочиняет, понимаете? В отличие от еженедельных гороскопов, составляемых профессиональным астрологом. Понимаете, Цвика? Если они и сбываются, то случайно и изредка. И то — не сбываются, а лишь могут создать иллюзию этого. Потому что упомянутый мною молодой человек старается писать их обтекаемыми общими фразами. Следовательно, госпожа Головлева не могла, приехав в Израиль, проникнуться непоколебимой верой в стопроцентно сбывающиеся гороскопы. Просто потому, что они не сбываются, — Натаниэль замолчал, задумчиво глядя на адвоката.

— Но позвольте, — сказал Цвика, — это ведь еще ничего не значит. Это…

— Вы ошибаетесь, Цвика, — сказал Натаниэль. — Это значит очень много. Это значит, что попытка Мирьям подменить текст гороскопа с тем, чтобы обмануть Ларису, выманить ее из дома и в конечном счете свалить на нее совершенное убийство, не могла иметь места. То есть, как я уже объяснил, версия о виновности Мирьям в смерти Шломо Мееровича оказалась ложной.

Грузенберг снова попытался что-то сказать.

— Позвольте я продолжу, — Розовски нахмурился. — Откуда нам известно о фантастической сбываемости гороскопов? Исключительно из слов самой Головлевой. Как я уже сказал, этого не могло быть. Откуда мы знаем о звонке мужчины, назначившего ей свидание? Из того же источника. Логично предположить, что и эта информация не соответствует действительности. Остается последний гороскоп, который мы читали собственными глазами и который содержит указания, приведшие к печальным последствиям. Как быть с этим? Предположение, повторяющее аналогичное из предыдущей версии. Кто-то из редакции упоминавшейся газеты, знакомый госпожи Головлевой. А не Мирьям Шейгер, поскольку с Мирьям мы только что сняли обвинения. Опять-таки, пока не уточняю, кто именно. И это она попросила его внести в прогнозы текст, придуманный ею. Кстати, в тексте имеется намек на участие в преступлении родственников, видимо, Мирьям. Помните, Цвика? «Не доверяйте близким родственникам». И так далее.

— Это ложь! — крикнула Головлева. — Вы лжете!

— А вот и еще одно, — сказал Натаниэль. — Ответ на вопрос: кто звонил в полицию? Мы ведь исходили из того, что госпожа Головлева не знает иврита, — он повернулся к женщине. — Вот уже добрых десять минут, с момента изложения мною последней двух версии, мой помощник молчит. Как мы и договорились, — он улыбнулся чуть смущенно. — Тем не менее вы поняли все настолько хорошо, что даже обвинили меня во лжи. Но я ведь говорю на иврите, — он обратился к инспектору Алону. — Таким образом, Ронен, не было никакой свидетельницы, вызвавшей полицию. Была преступница, сама бросившая на себя тень подозрения. Кстати, логика в подобном поведении, безусловно, имеется. Полиция будет искать звонившую, все более утверждаясь в мысли, что задержанная Головлева — жертва. Рано или поздно выйдет в своих подозрениях на Мирьям, но тоже не получит необходимых доказательств. В конце концов, запутавшись в этих поисках, поддастся давлению адвоката, и… — он красноречиво махнул рукой. — Я сейчас говорю о логике преступника, — пояснил он после небольшой паузы.

Ронен откинулся в кресле и уставился на Натаниэля.

— Но зачем? — спросил он. — Каков мотив?

— Отомстить бывшему мужу, бросившему ее, и двоюродной сестре, которую она считала виновницей всех своих несчастий, — ответил Розовски.

Инспектор поднялся из кресла.

— Ну-ну, — сказал он. — Выходит, наша первоначальная версия оказалась справедливой?

Натаниэль, не отвечая, вернулся за письменный стол.

— У тебя хватит терпения выслушать меня еще минут пятнадцать? — спосил он инспектора.

Тот нехотя кивнул.

— Я не убивала!! — истерически закричала Головлева. — Клянусь, я никого не убивала!!. — крик замер на ее губах, когда она столкнулась взглядом с ледяным взглядом Мирьям.

После продолжительной паузы Розовски сказал:

— Я вам говорил, Цвика, странная семья.

— Что?… — адвокат очнулся от невеселых мыслей. — Что вы сказали?

— Да, — Розовски повернулся к Головлевой. — Да, Лариса, я знаю, что и вы не убивали. А моя вторая версия — всего лишь зеркальное отражение первой.

Адвокат и полицейский молча переглянулись.

— Видите ли, друзья мои, — сказал Натаниэль. — При столь точном совпадении двух версий могут появиться сомнения в достоверности обеих. Верно? И такие сомнения у меня появились. В самый последний момент, вчера. И мне вдруг подумалось: что, если существует и третья версия? И чем дольше я над этим думал, тем яснее видел, что за всей этой историей стоит некто третий, очень удачно воспользовавшийся враждой двух женщин для решения своих проблем.

— Итак, Цви, я собирался дать отчет по расследованию, — Натаниэль обращался теперь исключительно к адвокату, словно в кабинете больше никого не было. — Вы поручили мне отыскать человека, позвонившего в полицию и сообщившего о совершенном убийстве, верно?

Адвокат кивнул. Его лицо сохраняло недовольное выражение.

— Я сделал это. Человеком звонившим в полицию была сама Лариса Головлева. Должен ли я считать свою работу выполненной? — спросил Розовски.

Адвокат несколько растерялся. Инспектор Алон резко поднялся со своего места.

— Снова твои шуточки, Натан? — мрачно спросил он. — Хорошо, ты нам только что объяснил, что Мирьям Шейгер не совершала преступления. Далия Меерович — тоже. Только что ты заявил, что и Лариса Головлева не убивала. Может быть, ты оставишь в стороне все эти театральные эффекты и объяснишь нам — почему, все-таки, ты уверен в этом? Ее звонок в полицию выглядит всего лишь желанием сбить с толку следствие — кстати, твои же слова!