Владимир Весенний - Анатомия смерти

В спальне наблюдалась та же картина разорения. Матрац свален с кровати на пол, одеяла выброшены из гардероба. Синтепон из растерзанных подушек валялся повсюду: на тумбочках, на полу, на подоконнике… Сорванный со стены плазменный телевизор лежал на туалетном столике. Его экран треснул от удара.

Брюки, пиджаки, куртки, плащи, костюмы, рубашки – все вещи, где имелись карманы. Всё выкинули из кладовой комнаты. Карманы вывернули.

На кухне кастрюли, сковородки, ножи, вилки и ложки вперемешку с битой посудой валялись где попало. Из раскрытой духовки торчал наполовину выдвинутый железный поднос.

В ванной всё выглядело так же, как и на кухне: всё, что могло разбиться, было разбито; всё, что можно было вытряхнуть с полок, – вытряхнули.

Курбатов догадался: искали флешку. «Тем интереснее узнать её содержимое. Если тебе дадут до неё добраться», – размышлял Максим, собирая разбросанные по полу купюры. Деньги он положил во внутренний карман пиджака. «Если бы они знали, что флешка со мной, затолкали бы в машину и вытряхнули её из меня. Дойдёт и до этого, погоди. Знают, что флешки при мне нет. Осведомлённые ребята. Следят», – решил Максим и осторожно посмотрел из-за занавески в окно. У обочины дороги теснились припаркованные автомобили. Из одного из них, возможно, наблюдают за его окнами.

Курбатов отодвинулся от окна и набрал по мобильнику номер бывшей жены. Инициатор развода, она считала его виновным в их разрыве. Максим не оспаривал её точку зрения, хотя имел на этот счёт своё собственное мнение. Ты что, не знала за кого выходишь замуж? А если знала и тебе не нравится его профессия, зачем выходила? Думала, ради тебя он переквалифицируется в бухгалтера или в «домохозяйку»? Женская логика: раз ты мой, значит и поступать должен так, как я хочу. С детьми так же. Я мать, только я знаю, чего вам надо, лучше, чем вы сами знаете. Вот и решила за детей. Детям нужен отец, а не живая легенда. Теперь у детей есть «второй папа», как дядю Петю в шутку называл старший сын. Дядя Петя хорошо готовил, был незаменимым помощником по хозяйству, водил в зоопарк и катал на санках, но не умел отличить ТТ от макарова и в детстве ни разу не подрался. Зато в половине седьмого дома и на выходных в семье. Ни тебе командировок, ни срочных вызовов, ни дежурств. Благодать. Однако от этой нескончаемой благодати Марина казалась всегда раздражённой.

– Зачем тебе машина? У тебя есть своя! – сказала она взвинченным голосом.

Оба знали, что он вписан в страховку и что Марина автомобилем не пользуется. Её возит муж на своей машине.

– Уже нет.

– Продал?

– Нет, козни врагов. Спалили вместе с избушкой.

– Шутишь?!

– Какие уж тут шутки. Вчера вечером…

– Всё серьёзно?! – голос в трубке смягчился до сочувствия.

– Более чем. Гомельских убили.

Марина вскрикнула. Она уважала Павла и, как женщина, сочувствовала Вике. Их решение усыновить ребёнка Марина восприняла с воодушевлением.

– Миша…

– С мальчиком всё в порядке, – поспешил успокоить бывшую «половину» Курбатов. – Так как насчёт машины?

– Да, да, конечно!

На улице огромная капля ударила Максима по щеке. Он задрал голову. Увесистая сосулька свисала с козырька у входа в подъезд. Курбатов помянул недобрым словом коммунальщиков и поспешил сойти со ступенек на заснеженную дорожку. Не хватало стать жертвой чужого разгильдяйства. На пути к метро он не успел дойти до угла дома, как снова зазвонил телефон.

– Максим! – голос Екатерины Сергеевны звучал пронзительно громко. – Нашу квартиру перевернули вверх дном, пока мы ходили в булочную!

– Я же просил не выходить до моего возвращения!

– Может быть, нас и спасло то, что мы вышли. Что, если бы они расправились с нами, как с Павлом и с Викой?!

– Вызывайте полицию, я сейчас подъеду.

В квартире Екатерины Сергеевны царил тот же беспорядок, что застал у себя Курбатов. Всюду были разбросаны вещи, раскрыты шкафы и выдвинуты ящики. Всюду царила атмосфера разгрома.

Полицейский в тёмно-синей форме почитал удостоверение Курбатова и отдал после заявления Екатерины Сергеевны о том, что он явился по её просьбе.

– Вещи на месте? – спросил полицейский.

– Вроде бы да, – Корнеева ещё раз обвела взглядом квартиру.

– Деньги, ценности…

– Вроде бы не тронули.

– Вроде бы или точно?

– Точно, – утвердительно кивнула Екатерина Сергеевна.

– Наверное, не успели, – предположил другой полицейский.

Он, в форме сержанта, стоял в прихожей у входной двери. На его плече висел короткоствольный автомат дулом вниз.

– Сколько времени вы отсутствовали? – поинтересовался полицейский в лейтенантских погонах.

– Не больше получаса, – ответила Корнеева.

– Видимо, подельники с улицы предупредили о том, что вы возвращаетесь, – предположил сержант.

– За нами следили? – догадалась Екатерина Сергеевна.

– Разумеется.

– Не знаю, что их могло прельстить. Драгоценностей у меня нет, больших денег тоже. Техника? Кому она нужна…

– Квартира в престижном районе. Шли наудачу, – предположил сержант.

– Домушники, – подхватил лейтенант. – Заявление писать будете?

Корнеева вопросительно посмотрела на Курбатова. Тот не вмешивался в разговор. Он догадывался о причине визита неизвестных, но делиться соображениями на этот счёт с полицейскими не видел смысла.

– Ничего не украдено, – предложил подсказку сержант. – Если мы их даже возьмём – предъявить нечего…

– А если они снова явятся? – Корнеева с тревогой смотрела на полицейских.

– Пишите, если есть охота. Будем разбираться, – вздохнул лейтенант.

Полицейские потоптались некоторое время и ушли.

– И что нам теперь делать? – спросила Корнеева растерянно. – Ждать новых гостей?

Миша прислонился к ногам няни спиной. Он держал её руки обеими руками. Оба наблюдали за Курбатовым и ждали, что он ответит.

– Возьмите необходимые вещи. Поживёте у меня. Так будет безопаснее.

– Вы думаете, нам что-то угрожает? – спросила Екатерина Сергеевна.

К ней вернулось её обычное самообладание. Она говорила ровным, без эмоций, голосом.

– Возможно, – уклонился от прямого ответа Максим.

Он не был уверен, что в его квартире им будет лучше, но искренне желал, чтобы Екатерина Сергеевна с Мишей оставались рядом. Так они хотя бы будут у него на виду.

Корнеева уложила в дорожную сумку свои и Мишины вещи. Курбатов заметил в числе необходимых предметов шахматную доску. Женщина вызвала такси по телефону. На заднем сиденье жёлтого «Рено» мальчика усадили в детское кресло. Миша смотрел в окно и указательным пальцем водил по стеклу с недовольным видом. Что-то его разозлило. Всю дорогу молчали. Заговорили только в квартире.

– Смотрю, вас тоже не обошли вниманием! – горько усмехнулась Корнеева, оглядывая разгром. – Вы правда думаете, что здесь мы в безопасности?