Эллина Наумова - Будьте здоровы, богаты и прокляты. Полина и Измайлов

– Доброе утро.

Он бы ни за что не решился войти к нему неодетым, хотя в юности бывало, шалил. Натянул в спальне носки, трусы, брюки и рубашку. В облачении явился роялю и нетерпеливо поднял крышку, обнажив строгую клавиатуру. Ему это было можно. Мизинцы Андрея как-то своеобразно поджались, сделались незаметными. И тугой невысокой волной пальцы покатились по октавам, не ломая плавной линии очертания кистей. Даже непонятно было, отчего клавиши погружаются и выныривают. Страсть, растерянность, все, с чем он проснулся, стекали с кончиков его пальцев в прямоугольные углубления и испарялись из рояля звуками. Андрей привычно начал день. Через два часа он вдруг прекратил занятие.

– Я не у себя, мне в школу надо, – ошарашено воскликнул музыкант.

Во взгляде, приласкавшем замолчавший рояль, слово столкнулись на бегу взрослая горечь и детское обожание. Хотя на самом деле все обстояло иначе. Маленький Андрей не чаял, как соскользнуть с лакированного крутящегося табурета, и влюбился в свое «орудие пытки» только, оценив его пригодность для упражнений в самозабвении. «Неоригинально», – подумал он и не расстроился – прошла та пора. Напольные часы пробили девять. Андрей опаздывал. Давненько он не жертвовал спешке завтрак, однако, вновь пришлось. Ничего страшного, он чувствовал себя моложе, играя в недоедание и суету.

Андрей с обывательской точки зрения был несчастнейшим из смертных, потому что ему часто доставало мужества быть честным с самим собой. И на сей раз, сделав шаг по покрытому зимними осадками во всех их метаморфозах тротуару, он признался, что боится прошлого, из которого сплошь состоял для него этот город. Андрей так мучительно пережил здесь свое человеческое начало, что временами впадал в мрачную уверенность – эти улицы привиделись ему в причудливой круговерти бессонницы. Да, переправа наяву вброд через собственные ночные кошмары сулила мало удовольствия.

Наверное, он сам себя запрограммировал на цейтнот, забыв за роялем о преподавательском кресте. Он желал торопиться, сосредоточиться на ширине и частоте шага и поменьше смотреть по сторонам. Тогда стремление к цели – к людям, перед которыми мать организовала ему обязательства, пересилило бы буйствующий в нем ужас.

– Не пойду никуда. Только бы доехать до вокзала или аэропорта и убраться отсюда немедленно. Мама выкрутится: купит больничный, на худой конец расскажет правду о замужестве и скоте сыне. Конечно, она будет ненавидеть меня, я сам себя буду ненавидеть, но сейчас кажется, что это легче, чем кружить здешним адом, – бормотал Андрей тем особым мысленным бормотанием, когда, словно слышишь в голове собственный голос.

Он не мог сладить с маниакальной потребностью побега. «А вдруг за ночь в школе трубы прорвало? Вдруг из нее украли все рояли? Тогда занятия отменят, и я исчезну», – расфантазировался Андрей. Удивительно, какой глупостью в панике может утешиться неглупый человек. Он знал, что ничего не случилось с трубами и роялями, понимал, сколь гадко накликать стрессы на ни в чем неповинных перед ним педагогов, и напрасно напрягать детей и их родителей, но уже верил в шанс очутиться вечером в Москве, прильнуть к собственному инструменту и постараться забыть происходящее с ним сейчас.

Когда-то Андрей полагал, что одиночество – это отсутствие людей рядом. Теперь он владел иным опытом, от которого предпочел бы избавиться. Да вот беда, обосновавшееся в голове не выселишь, словно задолжавшего жильца. Да, мешающий радостным ощущениям опыт пытаются спровадить подобру-поздорову, насильно всучивая или безоглядно даря кому-нибудь. Андрей дарил, садясь принародно за рояль, молясь за перестрадавшего тем же композитора и благодаря Бога за талант делать это не словами, а аккордами. Слова же он уважать перестал. Он говорил с близкими о своем одиночестве, весьма умело пользуясь лексикой русского языка. И слышал в ответ обидное:

– Чего тебе не хватает, капризный, кокетливый везунчик? Уж мы ли с тобой не носимся, как с писаной торбой? Постеснялся бы ныть, баловень судьбы. Умеете вы, пресытившиеся даже триумфами, муки изображать. Кстати, и скучны все до оскомины. Хоть бы одну новенькую жалобу на свою завидную участь потрудились выдумать. Знаешь, где у нас геморроем висит ваше непоправимое одиночество наедине с деньжищами и славой?

– Знаю. Там же, где наши творческие потуги, оторванность от реальности и отвратительный характер, – вздыхал Андрей. – Вы бесспорно правы. На свете слишком много по-настоящему несчастных.

Но из патологической неспособности примкнуть к счастливцам и относиться к известности и гонорарам, как они, снова и снова искал нужные слова для самовыражения. Как объяснить людям свою жажду идеальной, все понимающей и прощающей любви? Андрей очень постепенно догадывался, что одиночество – суть непонимание. Свято место внутри человека пусто не бывает, и занять его никто кроме Бога не может. А человек все усаживает на него родных и друзей и умоляет не ерзать. Но, выговорив вслух: «Бог», Андрей всегда болезненно ощущал коросту самозванства в славе. Он начинал стесняться ее. «Все от Бога. Бог дал, Бог и взял», – навязчиво твердил молодой музыкант. Он еще не мог смириться с этим, он еще убеждал себя, что от Бога только дар, а остальное от него, одаренного Андрея. Но все сильнее и сильнее чувствовал, что если познал одиночество, деваться скоро будет некуда. После подобных разборок с собой выживают лишь два вида творцов. Либо болезненно трезвые с чувством юмора, либо пьяные до неспособности соорудить петлю или влезть на подоконник. Андрей был из первых.

Поэтому далее ему предстоял обычный маршрут возвращения на грешную, но держащую себя в рамках приличий землю. И топанье по ней все-таки в направлении центральной музыкальной школы, а не в аэропорт. Рамки, будь они неладны! Утонченную натуру сына сильной женщины посетила экзальтированная готовность к самопожертвованию ради детишек, которых амбициозные мамаши часами томили за купленными для их «всестороннего развития» пианино. Не пропадать же усилиям страстотерпцев, мечтающих под гаммы о карьерах спортивных чемпионов и фотомоделей.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.