Сергей Распопов - Ещё не вечер. Рассказы. Новеллы. Повести

Кирсанов, встретив Беляеву в вестибюле института, предложил ей проехать с ним к следователю на беседу.

– Что я там забыла? – уперлась она. – Я никуда не поеду.

– Поедешь, – многозначительно подтрунил Кирсанов, – и не только туда куда я тебя пытаюсь пригласить, а еще подальше.

Перепуганная с самого начала курсистка, едва появившись в кабинете строгого следователя, заявила:

– Что это значит? По какому праву вы меня сюда привезли? Я ничего не знаю и вам не скажу.

– Любишь пятерочки задарма получать, люби и на вопросы отвечать, – съязвил лейтенант Ловчинов.

– Что вы хотите от несчастной девушки? – не сдавалась Беляева.

– Правды. Содействия. Человек же умер не своей смертью, а это статья, доченька.

Девушка нахмурила брови, опустила глаза в замешательстве.

– В квартире у преподавателя Воропаева на столе обнаружены бутылка с вином и два стакана, на одном из них, барышня, и я в этом не сомневаюсь, следы ваших напомаженых губ. Вы станете что – либо отрицать, гражданка Беляева?

– При чем здесь я? Мало ли что?

– А в постели на окровавленной простыне, наверняка, думаю, будут обнаружены ваши красивые светлые волосы, – указал Ловчинов на ее короткую стрижку. – Экспертиза это покажет, не сегодня, так завтра.

Девушка, не решаясь излить душу, нервно заикала.

Следователь подал стакан минеральной воды:

– Ну что, говорить будем?

После минуты молчания Беляева тихо произнесла:

– Будем.

Она поведала следователю картину происшедшего в ночь с субботы на воскресенье.

– Семен Кузьмич поставил мне два раза пятерку, назначил свидание, и я согласилась. Примерно, в час ночи я была у него. Мы выпили по полстакана вина, он включил музыку. Я принесла с собой магнитолу. Когда мы уже оказались в постели, внезапно появилась женщина в белом халате прямо возле нас, занесла руку с длинным ножом и воткнула Воропаеву в спину. Я была в шоке. Его теплая кровь потекла по мне. Я не могла ни шевельнуться, ни крикнуть. Просто окаменела от такого поворота. А эта женщина возьми мне и скажи: «Этот подлый мужлан мне глаза не успел закрыть, а уже тебя, дуру молодую, затащил к себе в кровать. Какой позор, какая обида, мне лучше не жить». Не стала трогать меня, развернулась и ушла.

Через десять минут я пришла в себя и рванула из этой квартиры что есть духу.

Инспектор Куракин, неспеша зарулив в поселок на красной «Оке», пропилил мимо дома, где жила семья Воропаевых, и свернул на огромную территорию психбольницы, известной на всю область. Остановился возле морга. Сюда свозят из местной округи некриминальных покойников, которые покинули сей бренный мир вследствие старости либо тяжелой болезни. Там, застыв в вечной позе на холодном керамическом полу, среди прочих мертвых ждало своего погребения тело жены Воропаева.

– Где я могу увидеть завморгом? – спросил участковый седого мужчину в белом халате, столкнувшись с ним в ритуальном зале.

– Я перед вами.

– Не откажите в любезности, – расплылся в располагающей улыбке строго одетый по форме милиционер, – уделите мне несколько минут.

– Да, ради Бога.

– Меня интересует, скажем так, ваша «клиентка» – Воропаева.

– Ах, да, – сморщив лоб и напрягая память, живо откликнулся заведующий. – Четвертый день ждет погребения, но родственники запаздывают. Она поступила в пятницу. Скончалась от сердечного приступа. Через несколько часов пришел странный мужчина, представился родственником. Спросил, будут ли ее вскрывать. Я ответил что, вскрывают в городе на экспертизе, если есть подозрение на насильственное лишение жизни. А в этом случае все ясно. Порок сердца, естественная смерть. У нас, как правило, вскрывают редко, чисто из научных целей. Наши молодые патологоанатомы – кандидаты наук. Любители покопаться в чужом теле, поизучать органы, поисследовать их видоизменения в результате каких-нибудь заболеваний. И все пишут и пишут свои диссертации. У меня это давно уже в прошлом. Мужчина назвался братом Воропаевой и попросил не вскрывать труп сестры, так как они близнецы и он чувствует на себе ее боль. Брат рассказал мне, что когда ей вырезали аппендицит, естественно без наркоза, поскольку с ее пороком сердца он категорически противопоказан (она может не проснуться), он чувствовал все ее болевые ощущения. Объяснив в чем суть его визита, он предложил мне деньги. Но я отказался и согласился выполнить его просьбу. Вот собственно и все.

Инспектор поблагодарил врача, не упустив возможности подлечиться казенным медицинским спиртом. Живым он все же нужнее чем усопшим.

Вытерев седые усы после приема «лекарства», Куракин не поспешил удалиться, а задержался возле стеклянного шкафчика, вперившись в него глазами.

– Вы хотите, чтобы я еще вам налил, – задал вопрос все понимающий завморгом, протирая очки о полу белого халата.

– Простите, я задумался, – вернулся к разговору с врачом участковый. – Подскажите мне, любезный, кто из вашего персонала дежурил в ночь с субботы на воскресенье?

Через минуту Куракин беседовал с пожилым санитаром.

– Ну, я принял немного на грудь, – промямлил нетрезвый сторож. От него несло спиртным. Это соответствовало образу жизни таких как он. – Задремал за столом. Потом раз, голову поднял, смотрю, а халата нету.

– Какого? – уцепился Куракин.

– Иван Иваныча, – он поднял палец кверху, – моего начальника. Халат вот на этом гвозде обычно висит.

– Ну и что?

– Иван Иваныч мне его сюда повесил, чтобы моя бабка его постирала. Больница обычно стирает свои тряпки в банно-прачечном комбинате. А Иван Иваныч терпеть этого не может. Там гладильными машинами расплавляют пуговицы и их неудобно застегивать.

– Ну и что дальше-то было? Что ты мне со своим халатом-то голову морочишь? – вскипел Куракин.

– Дальше. Когда я часа через три после того открыл глаза, вижу, халат как ни в чем не бывало на прежнем месте. Вот, видишь, капитан, какая чертовщина! Я подумал, что перебрал немного, и не придал этому значения. Потом сделал (время было уже под утро) обход и обнаружил, что дверь в морг открыта, хотя снаружи этого не сделать, потому что я всегда не доверяю замкам, а закрываюсь изнутри на запор. А из живых ночью я здесь всегда один.

Куракин не стал ему объяснять, какие у него догадки и версии, а просто пошутил:

В другой раз закусывай, дружок, – похлопал Куракин по плечу санитара, – тогда и не будет глюков.

Два дня спустя Кирсанов и Куракин получив зарплату заглянули в сельский магазин. В очереди им повстречалась бабка Клава.

– Привет, сыщики! – сказала дворничиха. – Я вот за коровьим молочком зашла. А вы, видать, за «хлебным»?

Менты в ответ ухмыльнулись.

– У тебя, старая метла, глаз микроскоп что ли? Угадала, сорока, – добродушно заметил Куракин.