Керен Певзнер - Чисто еврейское убийство

– Она правильно говорит. Вот не научишься правильно есть, привезут тебя на бал, где принц Золушку будет выбирать, возьмешь и опозоришься.

Дашка фыркнула:

– Очень мне надо, чтобы меня выбирали. Знаешь, сколько я по интернету сама могу найти – миллион! Какие-то у тебя устаревшие представления.

Все, пиши пропало, я уже для своей дочери предок пещерный, не поспеваю за техническим прогрессом.

– Есть будешь?

– Да, – крикнула она мне из соседней комнаты. Там уже мерцал экран.

На скорую руку разогрев в микроволновке рыбные котлетки, я приготовила салат, сделала пюре из картофельных хлопьев и позвала Дарью обедать.

– Мам, что это? Гамбургеры?

– Это котлеты из «Принцессы Нила».

– Рыба? Не хочу. Дай мясо!

– Ешь, что дают, рыба полезная, в ней много фосфора.

– Я что, светиться буду, как собака Баскервилей?

– Нет, умная будешь, фосфор полезен для клеток мозга.

– То-то я вижу – чукчи самые умные, – пробурчала моя дочь и принялась за еду.

Она действительно держала вилку в левой руке. Нет, решено, буду отправлять ее к Элеоноре по меньшей мере дважды в месяц – на краткосрочные курсы воспитания. А то я сама не справляюсь.

Зайдя в свою комнату, я разделась и решила немного полежать – усталость набросилась на меня, как американцы на Ирак. Мысли крутились вокруг событий сегодняшнего дня. Потянувшись за сумочкой, я достала из нее письмо и стала всматриваться в буквы незнакомого языка. Глаза стали слипаться и я провалилась в бездонную черноту.

В десять утра я уже была дома у Дениса. Он уже давно был на работе, но собственно говоря, мне нужна была его мать, а не он.

Как всегда, седые волосы Элеоноры были тщательно уложены, на ней был надет длиннополый халат с отложным воротником. Неяркая помада тронула губы.

– Садитесь, Валерия, я заварю вам чаю.

– Спасибо.

– У вас замечательная дочь. Она напомнила мне Дениса в детстве.

– У Дарьи появились хорошие манеры. Это ваша заслуга.

Элеонора засмеялась.

– Ну, это только начало. Там есть еще над чем работать. Жаль только, что вы так рано вернулись и вам с Денисом не удалось отдохнуть.

– Оставаться там не было никакой возможности.

– Кошмарное убийство! Даже два. Как вы полагаете, Валерия, кто убийца?

– Убийца уже пойман, наша доблестная полиция оказалась на высоте.

– Да что вы говорите?!

– Им оказался бармен того ресторана, где играл на гитаре бедный Марик. Бармен взял с подрядчика много денег, обещая поспешествовать в получении выгодных контрактов, но обещания своего не выполнил, а деньги возвращать не захотел. Вот он и отравил Йоси.

– Какой ужас! Сколько преступлений совершается в этом мире из-за денег!

Элеонора отпила из своей чашки и произнесла уже другим тоном:

– Почему вы спросили меня, знаю ли я французский? Вы расширяете свое переводческое бюро?

– Вы знаете, это мысль… Но меня привело к вам не это.

Достав из сумки письмо, я положила его на стол и тщательно расправила. От многократных перекладываний оно несколько потеряло свой товарный вид.

Элеонора взяла очки, похожие на перевернутые полумесяцы и водрузила их на нос.

– Дайте-ка я посмотрю…

Она раскрыла письмо и стала внимательно его проглядывать. Мельком взглянула на фотографию и отложила ее в сторону. Потом сказала мне:

– Валерия, письмо написано не на чистом французском, а на каком-то из его диалектов, поэтому некоторые слова мне не совсем понятны. Более того, его писал не очень образованный человек, который может быть учился этому языку только в детстве, а потом практически на нем не писал. Но скудость словарного запаса в данном случае нам только на пользу, – она встала с места и принесла мне несколько журналов. – Вы пока просмотрите это, а я займусь переводом.

– Вы все сказали совершенно правильно, Элеонора. Йоси – выходец из Алжира, подрядчик по профессии. Это послание даме сердца – Тамаре. Письмо она получила от его адвоката.

Примерно около сорока минут я читала «Огонек», «Зеркало» и еще около пяти различных журналов. А Элеонора поскрипывала пером, изредка заглядывая в толстый французско-русский словарь. Наконец она отложила ручку и сказала:

– Ну все, кажется. Прочитать вам?

– Конечно…

И она начала читать перевод своим хорошо поставленным голосом:

– «Здравствуй, дорогая Тамара. Если ты читаешь это письмо, значит меня нет уже на свете. Все, что здесь написано, я никогда бы не решился сказать тебе лично и поэтому пишу на языке моей матери, так, как она разговаривала со мной в детстве. Я надеюсь, что ты найдешь среди своих знакомых образованного человека, который переведет тебе мои последние слова. Ты необыкновенный человек. Я полюбил тебя в тот же миг, когда увидел тебя. Ты замужняя женщина, у тебя двое детей и зачем я нужен тебе со своими горестями. Но когда ты ответила мне на мои ухаживания, я полюбил тебя еще больше! Ты никогда не требовала от меня денег и подарков – напротив, мне казалось, что я мало дарю их тебе, никогда не устраивала мне скандалов и не таскала по своим родственникам»… – тут Элеонора сделала паузу, а я подумала, что видимо у Йоси был несчастливый опыт общения с женским полом, по сравнению с которым Тамара выглядела просто ангелом.

– Продолжайте, пожалуйста…

– «Ты знаешь, Тамара, что я не женат и никогда не был женат. А мне скоро пятьдесят. Как я хотел создать семью, но от меня отшатывались, как от прокаженного! Я стал богатым, но и это не помогло – я по-прежнему не находил ту, которая захотела бы стать моей женой. И я даже ослаб, как мужчина. Открою тебе причину, которая навлекла на мою голову эти несчастья – я мамзер и если бы у меня были бы дети, то еще семь поколений моих потомков страдали бы от этого!..» – Элеонора оторвалась от письма и посмотрела на меня. В ее взгляде сквозило недоумение.

– Страшное дело, – сказала я ей. – Я интересовалась этим вопросом. Хотите, расскажу?

– Да, пожалуйста, Валерия. Ведь насколько я знаю, мамзер – это незаконнорожденный, то есть сын женщины, которая родила его вне брака? Но что в этом постыдного, я имею в виду – для него?

– Нет, это весьма распространенное заблуждение. Я как-то интересовалась этим вопросом, у меня на работе был подобный случай. Мамзером человек называется только в двух случаях: либо он – сын замужней женщины, которая родила его не от мужа, либо он родился от связи между прямыми родственниками, то есть в результате кровосмешения или инцеста.

– И что тогда?

– Очень плохо! Мамзер ущемлен во всех правах, ему не разрешается жениться. А если он все-таки женится, то это определение переходит на его потомков, вплоть до седьмого колена. Проклятие висит над ними всю жизнь. Именно об этом и пишет Йоси. Видимо поэтому он и не хотел заводить детей.