Алексей Хапров - Сын Духа Святого

Я торжествовал. В моей душе трубили фанфары и били барабаны. Мне казалось, что кривая моей судьбы прекратила свое падение, и пошла вверх. Но начавшее вроде исправляться прошлое не сдавалось. Оно с каким-то поразительным упорством стремилось к своему повторению.

Наступил вечер. Мы со Славиком сидели у меня дома и азартно резались в настольный хоккей. В дверь раздался звонок. Думая, что это вернулась мать, я вышел в прихожую. Но то, что я увидел, когда отпер замок, заставило меня вздрогнуть от неожиданности. На пороге стояли Гребенюк и Андреев. Они приветливо улыбались, но в их глазах сверкал недобрый блеск.

— Привет, — как ни в чем не бывало, сказал Гребенюк. — Вот, решили заглянуть к тебе на огонек.

И он продемонстрировал три бутылки "Жигулевского".

— Может, впустишь? — спросил Андреев.

Я в нерешительности замялся. С одной стороны, существовал общепринятый этикет, гласивший, что некрасиво выгонять того, кто пришел к тебе в гости. Но с другой, я прекрасно помнил, чем закончился этот вечер в моей прошлой жизни. Второе явно перевесило первое, поэтому я решительно преградил им дорогу.

— В другой раз. Извините за бесцеремонность.

После этого я закрыл дверь.

— Кто там? — спросил Славик, когда я вернулся в комнату.

Я только молча махнул рукой, и мы продолжили игру.

Этот вечер получился хорошим, спокойным и приятным. Я с удовольствием отмечал, что с моей души словно свалился тяжелый камень, который давил на нее на протяжении многих лет.

За окном стемнело. Время приближалось к позднему. Славик засобирался домой. Мы тепло с ним попрощались. Когда он ушел, я взял принесенную им мне в подарок книжку, — "Всадник без головы" Майна Рида, и прочел надпись на обложке. Это была та же самая надпись, что и прежде: "Другу Игорю в день четырнадцатилетия с наилучшими пожеланиями. Здоровья, счастья, успехов в учебе! Слава". Но теперь эта надпись уже не вызывала во мне мучительной душевной боли и угрызений совести.

В тот момент я даже не подозревал, что прошлое будет себя защищать.

"Что бы ты ни делал, что бы ты ни пытался предпринять, ты не сможешь изменить судьбу других людей. Кому суждено быть униженным, тот будет унижен…".

На следующий день Славик не пришел в школу. Как и в прошлый раз. Меня это, конечно, удивило. Такого не должно было быть. Ведь я все исправил, и накануне мы расстались друзьями. Может, он просто заболел? Чувство беспокойства охватило меня тогда, когда я обратил внимание на Гребенюка и Андреева. Они сидели какие-то притихшие. Их глаза светились тревогой. Они явно чего-то опасались. Их поведение походило на поведение людей, которые нашкодили, и теперь боялись наказания. А не произошло ли вчера у Славика что-нибудь с ними?

Еле-еле дождавшись окончания уроков, я отправился домой к своему другу. У самого подъезда я столкнулся нос к носу с его бабушкой, Агафьей Тихоновной, которая выходила с мусорным ведром в руках.

— Здравствуйте, — произнес я.

— А, Игорь, здравствуй, здравствуй, — приветливо ответила она. — Ты к Славе?

— Да, — сказал я. — Скажите, а почему он сегодня не был на занятиях?

Агафья Тихоновна вздохнула и нахмурилась.

— Да мы сами не можем этого понять, — негромко произнесла она. — Он вчера вечером был у тебя?

— У меня, — кивнул я. — Я его приглашал на свой день рождения.

— Вы не поссорились?

— Нет, не поссорились. А что?

— Он вернулся домой какой-то сам не свой, весь бледный, как полотно. Заявил, что в эту школу больше никогда не пойдет, и чтобы мы перевели его в другую. Спрашиваем, что случилось — не отвечает. Закрылся в своей комнате и молчит. Может, он тебе расскажет? Ты уж мне тогда шепни как-нибудь. Хорошо? А то ведь мы волнуемся. Не бойся, я тебя не выдам.

— Хорошо, — пообещал я.

— Ты в звонок не звони. Заходи сразу. Я дверь не захлопывала.

Я стал подниматься по лестнице. По всей видимости, мои опасения были небеспочвенны. Сопоставляя сегодняшнее поведение Гребенюка и Андреева с тем, что поведала мне Агафья Тихоновна, можно было уверенно предположить, что между всем этим есть какая-то связь. Неужели они сделали со Славиком то, на что толкнули в прошлый раз меня?

Забегая вперед, скажу, что подтверждение своих опасений я получил в тот же вечер. Когда я возвращался домой, я невольно услышал разговор двух соседок, стоявших у подъезда.

— В наш подвал просто зайти страшно, — жаловалась одна. — Вчера какие-то двое затащили туда третьего. Что они с ним там делали — не знаю. Но он, бедный, так кричал, что просто дрожь по коже пробирала.

— Что ж ты милицию не вызвала? — с упреком спросила вторая.

— Да что ты! — испуганно отмахнулась первая. — Они ж, твари, мстительные. Еще стекла побьют, а то и вообще дом спалят…

Подойдя к двери квартиры своего друга, я открыл ее и осторожно вошел внутрь.

— Славик, ты здесь? — громко спросил я. — Это я, Игорь.

В ответ ни звука.

Я немного постоял, затем разулся и прошел в его комнату. Славик лежал на кровати, уткнувшись лицом в стену.

— Привет, — бодро бросил я. — Ты чего? Заболел, что ли?

Славик нехотя повернулся и поздоровался. Я видел, что ему не хотелось со мной разговаривать. Обычно общительный и приветливый, сейчас он был хмур и подавлен.

— Что случилось? — спросил я.

— Ничего, — отмахнулся он.

— Я тебе домашнее задание принес. Будешь переписывать?

Славик поднялся с кровати, вытащил из сумки дневник, но затем вдруг резко отбросил его в сторону.

— Нет, — отрезал он. — Мне это уже ни к чему.

— Значит, это правда, что ты решил перейти в другую школу?

Славик вопросительно взглянул на меня. Откуда я это знаю?

— Мне твоя бабушка сказала, — разъяснил я. — Я встретил ее на улице.

Славик молча кивнул в ответ.

— Почему?

Славик помолчал.

— У меня есть на это причины, — наконец тихо пробурчал он.

— Ты можешь рассказать, какие? — попросил я. — Может, я в чем виноват?

Славик резко помотал головой.

— Нет, что ты.

— Тогда что у тебя произошло? Мне, своему другу, ты можешь это рассказать? Когда ты вчера от меня уходил, с тобой было все нормально.

Славик молчал.

— Ты встретил этих недоумков? — спросил я, имея в виду Гребенюка и Андреева.

Славик нахмурился.

— Они что-то сегодня об этом говорили?

— Нет, они ничего не говорили, — ответил я. — Я просто об этом догадался. Они же ко мне вчера заходили — я их не пустил. Вот я и подумал, что они могли остаться где-то недалеко. Затем увидели тебя, и между вами что-то случилось.

Глаза Славика покраснели.

— Случилось, — глухо произнес он.

— Что они тебе сделали?

По тому, как побледнело лицо Славика, я понял, что этот вопрос ему лучше не задавать.

— Почему ты не расскажешь об этом родителям?