Алексей Хапров - Черная повесть

— Нет, — усмехнулась Патрушева. — Подобные фантазии — удел Вишнякова. А я как-то больше предпочитаю цивилизацию.

Из домика вышел Алан и посмотрел на меня.

— Ну что, пойдем?

— Пойдем, — кивнул я и поднялся.

— Вы к вертолету? — спросила Лиля.

— Ага, — подтвердил Тагеров.

— Ребята, вы там только поосторожнее, ладно?

— Хорошо, хорошо. Не волнуйся, — успокаивающе проговорил Алан, — Вернемся целыми и невредимыми. Это я обещаю.

Дым над деревьями больше не поднимался. Очевидно, в этом постарался прошедший накануне ливень. Но его отсутствие не помешало нам сориентироваться. Мы хорошо помнили, в какой он был стороне, и направились прямо туда.

Идти было приятно. Солнце уже достаточно нагрело воздух. Ветки кедров, елей и сосен приветственно шелестели на слабом ветру. На душе было легко и хорошо. Но как только впереди показался сгоревший остов МИ-2, наше настроение стало снова наполняться мраком.

Подойдя к тому, что еще накануне было вертолетом, мы остановились. Тагеров задумчиво покачал головой, поцокал языком, и разочарованно сжал губы.

— М-да, — крякнул он.

Его надежды найти исправную радиостанцию явно поубавились. Он принялся не спеша обходить вертолет. Я последовал за ним. Должен признаться, что я всячески избегал смотреть на эту смердящую гарью кучу металлолома. Меня откровенно страшило снова увидеть обгоревшие останки Николая. Зрелище было не из приятных, и даже простое воспоминание о нем вызывало у меня дрожь. Я старательно отводил глаза в сторону, но так и не смог удержаться от мимолетного взгляда на эту жуткую картину. Даже мимолетного взгляда оказалось достаточно, чтобы мне снова стало не по себе. В этот раз зрелище было еще ужаснее, чем накануне. Тело Николая было не только разорвано на части, но и обглодано до костей. Алан брезгливо отвернулся и сморщился. Казалось, что его вот-вот вырвет.

— Кто же это его так? — пробормотал я.

— Известно кто, волки, — пояснил Тагеров.

— Как бы они не принялись за нас, — заметил я.

— Днем они нас не тронут, — успокоил меня Алан. — А к ночи нас уже здесь не будет. Во всяком случае, я на это надеюсь.

Мы прошли по кругу вперед, и остановились перед дверным проемом вертолета, сквозь который проглядывала сплошная чернота. Тагеров осторожно заглянул вовнутрь.

— Там все сгорело, — с тяжелым вздохом констатировал он.

— Может, стоит оставить какую-нибудь записку, что мы неподалеку? — предложил я. — Спасатели ведь придут сначала сюда.

Глаза Алана одобряюще вспыхнули, но тут же снова погасли.

— А у тебя есть ручка и бумага? — бросил он.

Я грубо выругался, досадуя на недостаток смекалки. В самом деле, как можно было не догадаться взять с собой такую нехитрую вещь?

— Мы сделаем по-другому, — сказал Тагеров, и направился к поломанным деревьям. — Это будет даже лучше, чем записка.

Спустя несколько минут на земле красовалась большая стрелка, составленная из обломанных веток, которая указывала в сторону охотничьего домика. Мысленно восторгаясь находчивостью Алана, я тоже внес свою лепту в сооружение указателя нашего местонахождения, и вывел крупными буквами на земле: "Мы там".

— Для тех, кто будет нас искать, все должно быть понятно, — резюмировал я.

Тагеров согласно кивнул головой.

— Интересно, видно ли это с неба? — спросил он, и поднял голову.

Я сделал то же самое, и уверенно заключил:

— С небольшой высоты заметят.

Мы в последний раз взглянули на обугленный МИ-2, на котором накануне так хорошо начиналось наше путешествие в царство дикой природы, и отправились в обратный путь.

Когда мы вернулись к избушке, Сергей и Ваня были уже там. Рюкзак, лежавший у ног Попова, свидетельствовал, что их миссия прошла успешно, и котлеты с салом на завтрак нам обеспечены. Но нашими мыслями завладело не это. Нас заинтриговал Вишняков. Он явно был какой-то не такой. Таким взбудораженным я его еще никогда не видел. Даже беглого взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять, что с ним произошло нечто экстраординарное. Его глаза сверкали восторженным блеском. Этот блеск был до того ярким, что чем-то даже походил на дьявольский.

— Ты так радуешься оттого, что нашел это ружье? — насмешливо спросил Сергея Алан.

Только тут я заметил, что через плечо Вишнякова была перекинута ржавая двустволка старинного образца с треснувшим прикладом.

— Нет, — хмуро ответила за него Лиля. — У него есть находка посерьезнее.

В ее голосе явственно ощущалось раздражение.

Я вопросительно посмотрел на Попова, как бы спрашивая его, что произошло. Но Ваня не пожелал давать разъяснений, и только смущенно переминался с ноги на ногу, впившись глазами в землю. Я снова перевел взгляд на Сергея. Но тот от счастья, казалось, лишился дара речи.

— Ну, ладно, хватит выкобениваться! — бросил Тагеров. — Показывай, что у тебя там есть.

Вишняков сглотнул слюну.

— Значит так, — начал он; его голос восторженно дрожал. — Достали мы с Ваньком с дерева рюкзак, идем обратно, и вдруг видим — заяц. Поскольку у нас с провиантом не густо, дай, думаем, его поймаем. Из зайца можно сделать шикарное жаркое. Мы за ним — он от нас. Короче, гонялись за ним, гонялись, но он, подлец, все же удрал.

— Подлец! Настоящий подлец! — иронично покачал головой Алан. — Не захотел стать обедом для шестерых голодных студентов.

— Развернулись мы назад, — продолжал Сергей, — и вдруг видим у подножия одного старого-престарого дуба что-то подозрительное, словно там кто-то сидит. Подходим ближе. У меня волосы встали дыбом. Человеческий скелет! А рядом с ним — вот эта двустволка.

— На скелеты нам сегодня везет, — усмехнулся я.

— Ванек со страха задал стрекача. Я же стою как вкопанный. Хочу дать деру, но ноги словно к земле приросли. Потом немного пришел в себя и думаю: "А чего здесь, собственно, бояться? Ну, скелет. Ну и что? Что он мне такого сделает?". В общем, постоял я так еще немного, затем набрался храбрости, подошел ближе и стал его разглядывать. Кости высохшие, белые. Видать, он давно уже там сидит. Одежда висит лохмотьями, вся истлевшая. Трясусь от страха, но все же начинаю ее ощупывать, Может, в ней какие-нибудь документы остались. Вдруг чувствую, что-то твердое. И что я нахожу!…

С этими словами Вишняков сунул руку в карман куртки и достал оттуда свою главную находку. Сначала я даже не понял, что это, вообще, такое. Вроде, какой-то булыжник. Неровный, закругленный, похожий на крупную кривую картофелину. Но почему-то блестит, и отдает желтизной. И только потом до меня дошло: да это же золото! Это же самый настоящий золотой самородок! Вот так находка! У меня непроизвольно открылся рот. Напророчил нам декан, напророчил!

— Джигиты-вакхабиты! — изумленно воскликнул Тагеров, и жадно протянул руку к самородку, явно намереваясь его взять. Но Сергей тут же спрятал свою находку обратно в карман. Алан нахмурился.