Степан Янченко - Утраченные звезды

— Ты точно Васса Железнова, хотя и не совсем так, но по некоторым признакам ты — Васса Железнова.

Софья молча посмотрела на мужа и ничего не сказала. В точности не зная, какая она, та Железнова, Софья только предложила Ивану:

— Иди, досыпай, завтра в Москву поедем, — и сложила в пачку купюры, которые приготовила в Москву.

А когда вернулась из Москвы, вечером специально зашла к Татьяне Семеновне и попросила книжку почитать о Вассе Железновой. Татьяна Семеновна, слышавшая разговор молодых Шумеевых, не удивилась желанию Софьи познакомиться с горьковской Вассой Железновой, но и не поняла этого желания. Через два или три дня Софья, возвращая книгу, на вопрос, как ей понравилась пьеса, ответила:

— Ну что ж, Васса — так Васса… Новая Васса!.. — и, запрокинув голову, весело рассмеялась. — Пароходов, конечно, пускать я не буду, ну а другое — чем черт не шутит…

Татьяна передала этот разговор мужу, спросила, что он об этом думает?

— А что тут думать: многих из них капитал сам заставляет строить такие планы, — и, рассмеявшись, добавил: — По доброму знакомству надо забить у нее рабочее место в строительстве или эксплуатации пароходов.

Но через несколько дней и Петру Агеевичу и Татьяне Семеновне подвернулись рабочие места и, кажется, на длительное время, если не на постоянно.

Рабочая совесть — успех мастерства

Ремонтом машины Петр увлекся до того, что не замечал, как перешел на двусменную работу. С двигателем он провозился три дня с вечерами, а потом, пока двигатель был снят, проверил механизм управления и все другие системы, обычно скрытые под двигателем. И все сделал на совесть, как он это делал когда-то в цехе завода. Цеховой конвейер был для него высоко сложный и умно организованный механизм, и каждый агрегат в нем должен быть не только отлаженным, но и подогнан к общему цеховому технологическому комплексу, и тут каждые руки имели свое строгое место, как и механизмы.

Чтобы запустить двигатель потребовался аккумулятор, при машине его не оказалось. Был ли он вообще или его кто-то воровски снял, но так или иначе, его следовало купить. Когда Галина Сидоровна слышала, что для магазина требуется дорогая покупка, ее такое известие повергало в тяжелое волнение, отчего она усиленно начинала потеть, на лбу у нее внезапно выступали светлые бусинки пота, она доставала из стола носовой платочек и осторожно промокала пот. Так было и на этот раз, когда Петр сообщил о необходимости купить аккумулятор и истратить порядочную сумму. Галина Сидоровна долго промокала пот, не глядя на Петра, потом спросила осипшим голосом:

— А без аккумулятора нельзя опробовать?

Петр услышал в ее вопросе сомнение в успехе ремонта, однако не обиделся:

— Хорошо, для опробования двигателя я приеду на своей машине и от своего аккумулятора заведу двигатель. Но потом все же покупать придется, — улыбнулся Петр на скряжнические странности Галины Сидоровны. Но эти странности ее шли от бережливости женщины, имеющей дела с общественными деньгами, которыми она жонглировала каждый день, и сберегала даже на мелочах. Но и мелочи бывают важны в экономике. Это Петр понимал по своим житейским навыкам не хуже директрисы магазина. Однако замечание по этому вопросу сделать поостерегся, все еще помня о своей временности и второстепенности в коллективе.

В этот день он поработал над коробкой передач, перебрал задний мост, проверил тормозные колодки, подкачал камеры и практически поставил машину на ход. А на другой день он приехал во двор магазина задолго до рабочего времени, залил масло, заправил своим бензином, не думая о собственных расходах, — запустить двигатель ему было важнее. С этой магазинной машиной, как это было ни странно, связывался вопрос его дальнейшей работы в магазине, и ради этого личные издержки отходили на второй план.

Как только жильцы начали выходить из дома, что указывало на то, что гул двигателя никого уже не разбудит, завел мотор. Он завелся легко, и Петр готов был прыгать от радости, внимательно его прослушивал, потом глушил и опять заводил несколько раз, и, наконец, сказал себе: Все, Петр Агеевич, победа за тобой. А жители дома, проходя мимо, задерживали шаги и смотрели на него, как на победителя. Петр дождался прихода работников магазина и перед тем, как пойдут в кафе на завтрак, еще раз завел двигатель, и все вышли посмотреть на ожившую развалюху и на того, кто вернул ее к трудовой жизни. А директриса обошла машину кругом два раза и сказала, не пряча радости:

— Спасибо, Петр Агеевич, за то, что наделил нас край нужной машиной, и за то, что снял с меня клеймо стыда за мое хозяйственное неумение, — и все другие работники радовались за новое приобретение и благодарили за его мастерство. По существу еще за одно мужское мастерство, а в женском коллективе мужское бескорыстное мастерство ценится вдвойне.

За завтраком разговор о машине продолжался, что ставило Петра Агеевича в центр жизни коллектива.

— Сколько времени, Петр Агеевич, вам еще понадобится, чтобы выехать? — спросила Галина Сидоровна, а, за ее вопросом стоял уже какой-то план, и за ее планом стоял и он, Петр Золотарев, временно вспомогательный рабочий, а потом зачисленный в постоянного шофера, и Петр с поспешной готовностью отвечал:

— По ремонтному делу за два дня управлюсь, а потом не мешает косметику навести, перед регистрацией это обязательно.

— Это что такое? — спросила Зоя Крепакова, уж ей-то машина нужна на каждый день.

— Покрасить надо кабину, кузов, который, если по-хорошему, новый бы сделать, сидение в кабине заменить, — и, улыбнувшись, добавил: — Ведь в ней вам придется ездить.

— Сколько же потребуется в итоге денег на все это? — опять с тревогой спросила директриса и очень выразительно посмотрела на Петра. И Петр понял ее выразительный взгляд и с такой же выразительностью ответил:

— Ежели купить такую новую машину, то на это потребуется близко к миллиону, впрочем, точно не знаю, может, и больше миллиона, а эта машина сколько нам стоит? Колеса еще походят, и вся машина в хороших руках послужит не меньше новой, конечно, расходов будет требовать.

Директриса помолчала, не меняя выразительности взгляда, затем спросила

— А фургоном можно ее устроить? — и залпом выпила чашку чая без сахара.

— Нет проблем, — уверенным тоном заявил Петр. — Можно заказать фургон, а дешевле будет, когда это сделаю я сам. Только уж материал прядется купить, — добавил Петр с понятной другим улыбкой.

Поднимаясь из-за стола, Галина Сидоровна позвала Петра в кабинет к себе тоном, в котором слышалось удовлетворение успехами будущего шофера в восстановлении бросовой машины. А может, и больше того — удовлетворением отношениями с рабочим человеком, обладателем руками и головой мастера. Именно такими словами хотелось Петру называться, а не ограничиться формальными деловыми отношениями. В словах деловые отношения ему слышалось нечто чуждое строю его натуры и строю его мыслей, нечто заговорщически тайное от него, рабочего человека, нечто такое, что делается за счет рабочего, но без его ведома. И вообще, какие могут быть деловые отношения между людьми, объединенными одним рабочим ритмом дыхания, одним планом действий, одной ясной целью, то есть одним объединяющим их делом, которым только и требуются взаимно понятные рабочие отношения? По его мнению, деловые отношения выдуманы людьми, которые имеют различные намерения и добиваются их исполнения за счет других. Ему эти отношения не подходят. В нем живет другая натура, воспитанная на общем деле, на общей пользе, на общем труде для общего блага.