Бретт Холлидей - Когда танцует Доринда

— Ну и что из этого? — возразил тот добродушным тоном.— Юлия любит танцы, ее отец — политику.

— Не будьте таким идиотом! — выпалила она сердито.— Вы пользуетесь тем обстоятельством, что я в силу объективных причин не решаюсь назвать вам имена моих друзей. Поверьте мне, что даже намек на возможность скандала поставит точку на карьере судьи. Малейший намек породит такую лавину слухов и сплетен, что обозревателям желтых газет не надо будет прилагать особых усилий, чтобы покончить с ним. И Юлия знает об этом. Она знает и то, что подобный поворот событий способен убить ее отца. Неужели вы и теперь не в состоянии понять, почему мать Юлии и я сама убеждены, что за этим с виду достаточно банальным событием стоят вполне определенные враждебные нам силы, вынудившие девушку вопреки ее воле пойти на столь отчаянный шаг.

— Иными словами вы намекаете на то, что политические враги отца Юлии состряпали заговор, чтобы дискредитировать его в глазах общественности,— сухо комментировал Шейн.

— Я ни на что не намекаю. Я просто передаю вам очевидные факты, мистер Шейн. Должна ли я заключить из ваших слов, что вы отказываетесь помочь мне?

Шейн безнадежно развел руками:

— Что я могу сделать, мадам?

— Установите истину. Встретьтесь с Юлией и поговорите с ней. Выясните для себя, какого сорта эта девушка и почему она занялась этим ужасным делом. Поговорите с управляющим клубом, найдите, кто стоит за ним. Наконец выясните, кто был автором анонимного письма и какими мотивами он руководствовался.

Шейн задумчиво забарабанил пальцами по столу. Дело ему определенно не нравилось. Ему уже не раз приходилось сталкиваться с похожими обстоятельствами. Весьма неохотно он взял карандаш, подвинул к себе рабочий блокнот и заметил безразличным тоном:

— В любом случае прежде чем окончательно решить для себя, возьмусь ли я за это дело, мне необходимо знать ваше настоящее имя.

— Но я уже говорила вам,— резко возразила миссис Дэвис.

— Я не могу официально действовать от лица неизвестного клиента,— объяснил детектив твердо.— Если вы не способны довериться мне в таком пустяке, как сообщить свое настоящее имя, о чем вообще можно говорить в столь серьезном деле, как ваше. Между нами, мне и так не слишкомулыбается встревать в сложные отношения между дочерью и ее родителями. С другой стороны, я, естественно, не могу не питать искренней симпатии к добропорядочному либералу, сподвижнику Франклина Рузвельта, озабоченному тем, как помочь своей стране.

— Уверяю вас, что мое имя действительно миссис Дэвис,— произнесла она с достоинством.— И живу я в Вашингтоне.— Она порылась в своей сумочке и протянула детективу визитную карточку.— Я пришла к вам по поручению моей старой подруги, которая слишком больна, чтобы заняться этим делом самостоятельно. Неужели даже после этого вы не способны доверять мне? Уверяю вас, что все обстоит именно так, как я рассказала:

«Миссис Элберт X. Дэвис»,— медленно прочитал Шейн, роняя визитку на письменный стол.— Скажу только, что я буду доверять вам ровно настолько, насколько вы доверяете мне, мадам. Простите, но я не могу заниматься таким делом, как ваше, не имея о нем заслуживающей доверия предварительной информации.

Миссис Дэвис нервно поджала полные красные губы. Выражение неуверенности появилось в ее глазах.

— Я обещала Салли,— начала она, но тут же полностью овладев собой, продолжала.— Полагаю, что вы все-таки правы. Хорошо, пусть будет по-вашему. Имя отца Юлии — Нигель Лэнсдоун. Теперь вы понимаете, насколько важно поручение, с которым я пришла к вам.

«Подумать только, судья Нигель Лэнсдоун!»

Шейн даже не пытался скрыть изумления и внезапно пробудившегося интереса к столь банальной истории.

Человек, на которого шла откровенная охота всей шайки истерических кликуш справа чуть ли не с первого дня после смерти президента Рузвельта. Можно было не сомневаться, что подобный скандал, связанный с его именем, обошел бы первые страницы всех крупнейших американских газет.

Воспользовавшись его колебанием, миссис Дэвис в очередной раз приоткрыла сумочку и извлекла из нее увесистую пачку банкнот.

— Семейство Лэнсдоунов не богато,— объяснила она.— Правительство демократов не слишком щедро к своим приверженцам. Судья был вынужден оставить свою практику в суде, чтобы отправиться в Вашингтон в первые дни Нового курса своего президента, и ему пришлось пойти на известные финансовые потери.

Она сняла резинку с пачки банкнот и положила их перед детективом.

— Здесь ровно две тысячи долларов в сотенных купюрах. Все, что имелось на личном счете Салли. Если ваши расходы потребуют большей суммы, необходимо будет поставить в известность судью. При этих словах ее голос слегка задрожал и глаза предательски затуманились.

— Держите ваши деньги пока при себе, миссис Дэвис,— буркнул Шейн.— Лучше объясните, как в случае необходимости мне побыстрее разыскать вас.

— Я остановилась в «Уальдорф Тауэрс». Ноя настаиваю и я уверена, что Салли поддержала бы меня… Одним словом, вы обязаны принять хотя бы задаток, мистер Шейн.

Она отделила от общей пачки четыре сотенных купюры и подтолкнула их к детективу.

— Скажите мне, если этого недостаточно. Как я поняла, вы собираетесь немедленно заняться этим делом, прямо сегодня, не так ли? — К ее голосу, освобожденному от давившего на нее напряжения, вернулась прежняя музыкальность.

— Мой секретарь передаст вам расписку перед тем, как вы покинете мою контору,— сообщил Шейн.— Деньги оставьте у нее. Можете не сомневаться, что я увижу Доринду сегодня же вечером и постараюсь сделать все, что в моих силах,— заключил он, устало откидываясь на спинку кресла.

Миссис Дэвис собрала банкноты в кошелек и поднялась.

— Я уверена, что вы сумеете добиться успеха,— сообщила она слегка дрожащим от волнения голосом.— Я не могу выразить, как я вам благодарна, мистер Шейн. Честно сознаюсь, что у меня было немало сомнений, когда я переступила порог вашей конторы, но теперь,— ее голос на секунду прервался,— я знаю, что могу доверять вам. Ваша репутация…

— С этим лучше пока подождать, мэм,— прервал ее Шейн, в свою очередь поднимаясь с места. К своему стыду он и сам чувствовал себя немного взволнованным. Случалось и раньше, что клиенты доверяли ему, но он не мог припомнить случая, чтобы кто-нибудь с таким волнением говорил о его достоинствах еще до того, как он приступил к делу. Он подал руку молодой женщине и проводил ее до двери.

У дальней стены приемной сидел человек.

— Выдайте миссис Дэвис расписку и запишите номер ее телефона,— распорядился Шейн, бросая косой взгляд на нового посетителя.

— Одну минуту, мадам,— произнесла Люси приятным низким голосом, заполняя бланк и протягивая его миссис Дэвис.— Кстати, джентльмен хочет видеть вас, мистер Шейн.