Милан Николич - Современный югославский детектив

Похоже, я задремал. Волны с шумом накатывались на песчаную отмель и откатывались обратно, с криками носились чайки, а солнце не хуже самых искушенных любовниц ласкало мое тело, жаждущее покоя, воздуха и нежных прикосновений.

— Простите, — обратился ко мне толстяк в красной соломенной шляпе и забрал с моего голого живота кусок помидора, выпавшего у него из нейлонового пакетика.

Женщина в зеленом купальнике, которого бы хватило покрыть приличный стадион для бейсбола, не иначе забыла дома очки и потому прошлась по мне, направляясь к продавцу кока-колы.

Очаровательная веснушчатая девчушка с длинным «конским хвостом» прилепила мне на грудь кусок хлеба, намазанного мармеладом.

— Вы еще не отдохнули, шеф? — спросила Кэт, поддев пальчиками ноги меня под ребра. Моя секретарша в своем мини-бикини растянулась в довольно-таки вызывающей позе, что не подобает скромной служащей сыскного агентства.

— Отдохнул? Да я нуждаюсь в медицинской помощи. И содействии городской службы чистоты! — пробурчал я, смахнув с лица комок мороженого, откуда-то свалившегося на меня.

— Пошли же наконец в воду! — взмолилась Кэт. — Атлантика вас и освежит, и вылечит!

Не бог весть с какой радостью я покорился ее желанию и присоединился к неисчислимой массе купальщиков на пляже, протянувшемся на неизмеримое расстояние.

— Извините, — моего плеча коснулся крохотный мужчина с цыплячьей грудью, на которой под микроскопом можно было бы разглядеть даже кое-какую растительность.

— Что?

— Вы не видели где-нибудь здесь мою супругу?

Я удивленно посмотрел на него и указал пальцем на находившиеся за моей спиной сотни тысяч женщин, подставлявших свои тела солнечным лучам.

— Мне кажется, она где-то там! — ответил я как можно любезнее.

Похоже, это сообщение искренне обрадовало моего незнакомого собеседника.

— Вы думаете? — он даже подпрыгнул на месте. — Вы в этом уверены?

Я не ответил ему, не желая уточнять, где бы он мог отыскать свою супругу, ибо, во-первых, я до сих пор никогда не встречал его самого и вовсе не знал, как выглядит его супруга, и, во-вторых, Кэт уже проявляла нетерпение, выражая его многократными призывами. Разумеется, я двинулся за своей секретаршей, и мы вместе направились туда, где, по нашим предположениям, должно было находиться море.

Спустя примерно минут восемь неутомимого бега по воде, глубина которой не достигала колен, мы встретились с первой волной. Это произошло довольно неожиданно, особенно для меня, так как горизонт мне закрывала колонна человек в двести, бегом устремившаяся в морс.

Водная стихия, напоминающая фасад трехэтажного каменного дома, накрыла меня в какую-то долю секунды, сбила с ног, поволокла, подняла на гребень, затем сбросила, и я, беспомощный, перепуганный и неспособный противостоять этой чудовищной силе, глотая тошнотворную жидкость, похожую на слабый раствор нефти, захлебываясь, боролся за свою жизнь, молотя руками и ногами, вдруг осознал, что это конец и спасенья мне нет.

Но спасенье пришло так же неожиданно, как и волна. Через какую-то десятую долю секунды, которая показалась мне годами, я был выброшен на песок, как ненужная тряпка, избитый, жалкий, наглотавшийся воды.

— Что за чудо барахтанье в море! — услышал я голос Кэт, которую волна выбросила неподалеку.

— Да, прелестно, — пробурчал я, выплевывая морскую траву, — и все-таки остаток своих дней я бы с большей радостью провел в Сахаре.

— Как вам угодно! — согласилась Кэт и потянулась всей своей изящной фигуркой, уже опаленной солнцем.

Мы возвращались на место своего временного пристанища, осторожно и аккуратно прокладывая тропку среди множества тел, заполнявших пляж. Это было нелегким делом, ибо каждый неверный шаг порождал протесты, проклятия, рыдания или воинственные возгласы.

Кто-то опять похлопал меня по плечу.

— Вы не видели моей супруги? — спросил человек с цыплячьей грудью.

— А вы ее там не нашли?

Он качал головой и внимательно смотрел на мой рот, ожидая решения своей проблемы.

— Тогда поищите там! — указал я пальцем через плечо в сторону океана.

— Невозможно!.. Это невозможно! — услышал я за своей спиной его комментарий, который, однако, не произвел на меня ни малейшего впечатления.

Мы нашли свой оазис, и я опустился на песок. Раскинул руки и ноги на все четыре стороны света. Я был утомлен.

Слышал, как Кэт ворчала, что я невыносимый, скучный брюзга и что она никогда больше не поедет со мной купаться, но меня это не трогало. Я чувствовал, что погружаюсь в сон.

— Шеф, — донеслось до меня словно издалека. Затем голос, сопровождаемый потряхиванием правого — или левого? — плеча, стал громче. С трудом я открыл один глаз и встретился со взглядом секретарши. Ее лицо едва не касалось моего.

— Кэт, ну как вы можете?!

— Шеф!..

— Замолчите!

— Шеф, там…

Голос ее дрожал процентов на тридцать от страха.

— Что случилось?

— Там!..

— Что-то пропало?

— Ничего не пропало! Наоборот… Кое-что лишнее!

— Ох!

— Шеф!

— Ну что лишнее?

— Палец! Палец ноги!

Я снова закрыл глаз.

— Кэт, я не люблю глупых шуток!

Моя секретарша не сдавалась.

— Его схватила собака… Грызет и тащит… Ой, не могу этого видеть!

— Кого? Кого схватила собака?

— Палец!

Я засмеялся, не открывая глаз.

— Ну и что? Пусть ее прогонят… эту собаку! Или еще проще… пусть уберут ногу! Из-за этого вам не следовало бы меня…

— Не прогонят… Я не думаю, что это можно сделать… убрать ногу! Такие не в состоянии шевелить ногой или отгонять собак! Ведь это труп!

В вышине парил рекламный шар, призывающий нас усладить свою жизнь освежающими конфетами «Унифрикс», из транзистора ревел Элвис Пресли, какой-то малец во всю глотку звал маму, а моя секретарша поминала покойника.

— Там, — указывал ее палец, из-за чего во мне опять пробудилась тетушка Полли… Кэт не задумывалась о тетушке Полли. Для нее важнее был покойник и какая-то собака, возившаяся с чьим-то пальцем.

Я вскочил и водрузил на нос очки. Затем посмотрел в направлении, куда неприлично указывал палец моей секретарши. И похолодел, невзирая на палящее солнце.

Псина, по всей вероятности жившая под покровительством Лиги Наций, поскольку в ней соединилось по меньшей мере с десяток пород, остервенело тащила из песка палец с красным ногтем. При этом она фыркала, урчала и махала хвостом.

Я оглядел находившихся поблизости людей, особенно тех, кто сидел, лежал или стоял рядом с местом, где орудовал бесстрашный четвероногий, но никто не обращал на собаку никакого внимания. Ближайший к ней дебелый колосс в псевдоморской белой фуражке, надвинутой на левое ухо, сидел спиной к месту происшествия, создавая псине даже приятную прохладу. Увлеченный игрой на губной гармонике, которую огромными ручищами затолкал в пасть, обросшую усами и бородой, он не замечал происходящей возле него драмы. Остальные несколько тысяч отдыхающих развлекались каждый на свой лад или бессмысленно таращились в пустоту, равнодушные ко всему, что их не касалось.