Кэрри Гринберг - Темная Прага

Ева ничего не ответила, хотя понимала, что ее друг, сам того не зная, оказался прав. Ведь она уже знала, как выглядит убийца, Эдвард Плантагенет. Стоило лишь уточнить, один ли он в Праге, или гастролеров несколько. При благоприятном стечении обстоятельств она сможет быстро распознать вампира среди обычных людей, так же, как на площади, днем ранее, она узнала Эдварда.

О, до него она еще доберется! И не дай Бог ему заявиться на кладбище сегодня — это лишь подтвердит домыслы охотницы. Но на этот раз она хотела быть во все оружие. Он больше не сбежит от нее. От этих мыслей ее отвлек голос Карела:

— Если ты так хочешь ехать, то стоит поторопиться.

Он аккуратно взял ее под руку, и они прошли до кареты.

— Я вчера разговаривал с инспектором Тесаржем, который занимается этим делом, — как бы невзначай произнес он.

— И как продвигается расследование?

— О, ничего хорошего, — с легкой грустью ответил детектив, — нет даже подозреваемого.

— Он скоро у них появится, — улыбнулась охотница.

— Разумеется, я не мог просто так заявить полиции, что их убийца — это мифическое существо из старых сказок, — продолжал он, — во что люди готовы верить в последнюю очередь, так это во всякую нечисть. Но Рихарда я подтолкнул к некой мысли…

Они подъехали к старому кладбищу, где собралось уже достаточное количество людей. Многие лица были знакомы Еве из газет, и лишь в очередной раз она подивилась глупости вампира, совершившего это злодеяние — в конце концов это не убийство нищего на улице, или даже какой-нибудь симпатичной, но никому не нужной барышни. Интересно, кто будет следующим? Сам император Австро-Венгрии?

Однако, несмотря на толпу, на кладбище царила благоговейная тишина — острый слух женщины различал лишь редкие приглушенные голоса.

Постепенно люди стали подниматься в старинный костел, где находилось тело покойного.

Эдвард занял свое место возле сестры, и карета тронулась. Мартина много бы отдала, чтобы оказаться где угодно — даже в лавке своего отца, не разгибая спины работающей при неверном свете, но только не в этой роскошной карете, на мягких шелковых подушках под безразличными взглядами двух благородных господ. Подумать только — когда-то в разговорах на кухне с прислугой она сама вслух удивлялась, как не похожи эти брат с сестрой, но теперь Мартина совершенно отчетливо видела их сходство. Да, эти двое слеплены из одного теста — взгляды, манера держаться, отстраненность… Мартина показалась себе глупой и неуклюжей девчонкой.

Дорога до кладбища тянулась бесконечно, карета катила по колее, прихваченной ночным морозцем, подскакивая на ухабах. Когда, наконец, показались кладбищенские ворота, церковная ограда и два древних дуба, стороживших въезд, горничная даже вздохнула с облегчением. Хотя кладбище — это не то место, где хотела бы оказаться добропорядочная девушка. Это место внушало страх, в голове мгновенно всплывали страшные рассказы, услышанные поздней ночью от тетушки Мадлен, про то, как в полночь на кладбище из могил встают мертвяки, чтобы пить кровь людей.

Мартина сощурилась, выходя из темной кареты, и придержала дверь, пока выходила графиня… Первым из кареты выпрыгнул Эдвард и галантно подал руку сестре. Анна опустила на лицо вуаль, переглянувшись с ним. Мартине этот обмен взглядами был непонятен — казалось, эти двое разговаривали друг с другом без слов.

Анна прибыла на похороны далеко не первой… Когда Мартина проходила следом за Эдвардом, поддерживающим под руку Анну, она замечала взгляды других людей, устремленные на них. Немногочисленные близкие, друзья, съехались на похороны Фридриха фон Валленштайна. Некоторые приехали из Пруссии, но родственников покойного здесь было немного — он успел испортить с ними отношения до того, как переехал в Богемию.

Несомненно, многие из присутствующих винили в его смерти саму Анну. Конечно, многие считали ее всему причиной небезосновательно — красивая, но обедневшая любовница, предстоящая женитьба на которой для многих была неприятной неожиданностью. И никто так и не нашел завещания герцога: неизвестно, кому перейдет его состояние, счета в швейцарских банках, недвижимость. К счастью, эта английская выскочка не претендовала на деньги герцога и его семьи, иначе бы она стала первой подозреваемой.

Люди шептались за спиной у Анны. Ведь она — по сути никто. Уже не невеста, и даже не вдова.

Некоторые все же подходили выразить свои соболезнования, Анна отвечала сдержанным кивком.

В толпе Мартина заметила шляпу и трость инспектора Тесаржа.

Постепенно процессия устремилась в церковь, где стоял роскошный гроб из красного дерева с серебряными ручками.

Мартина подняла голову к небу — прямо на нее смотрел строгий готический фасад из красного камня. Сквозь витражные окна были видны сотни белых свечей, раскаленных до прозрачности. Язычки пламени колебались на сквозняке…

— Пани? — Мартина видела, как запнулась графиня на первой церковной ступеньке. Рука ее мгновенно метнулась к карману, в котором лежал флакончик с душистой нюхательной солью. — Вам дурно?

Молодая девушка в глухом черном платье и густой вуали, плотно закрывающей лицо, остановилась на ступеньке перед входом и замерла. Несколько секунд она простояла неподвижно, пока служанка хлопотала вокруг нее, затем двинулась дальше.

— Кто это? — тихо спросила Ева.

— Анна, графиня Варвик, невеста герцога, теперь уже бывшая, — пояснил Карел, — живет в поместье под Прагой, доставшееся ей в наследство от тетки.

Ева припоминала что-то о графине — слухи ходили по городу, особенно быстро они распространялись в высшем свете, и многие уже обсуждали несчастье этой графини-англичанки. Она потрясла головой, словно скидывая с себя наваждение — вряд ли эта девушка могла быть той, кого она искала. Но в будущем ей будет просто необходимо поговорить как с ней, так и с ее слугами, ведь они могут стать важнейшими свидетелями в расследовании!

То же самое думал сейчас и Карел, однако он не вычеркнул так просто кандидатуру графини из списка тех, кто может быть причастен… да и сам список состоял пока всего из одного имени — графини Анны. И хотя логика подсказывала, что небогатой невесте нет никакого резона убивать своего жениха-герцога, против логики выступала интуиция, которая подсказывала, что следует побеседовать с этой женщиной tete-a-tete.

Анна осторожно переступила порог костела.

Она не любила все эти церкви, соборы. Будучи при жизни верующей, она ощущала себя здесь чужой, изгнанной, неугодной Богу. Вампирше было здесь неуютно, и это было самое мягкое определение. Церковь, храм Божий для спасения души, в жизни и смерти. Но что делать, когда души нет?