Ли Чайлд - Этаж смерти with W_cat

С Джо такой вариант не проходил. Мой брат был профессионалом. Он много лет служил в военной разведке. Его пароль должен представлять собой случайный набор цифр, букв, знаков препинания, в верхнем и нижнем регистрах. Его пароль расколоть невозможно. Если он известен Молли-Бет Гордон, значит, Джо сам сказал ей его. Только так. Значит, он действительно ей доверял. Они были близки. Поэтому в моем голосе прозвучала нежность.

— Молли, это было бы замечательно, — сказал я. — Мне очень нужна эта информация.

— Знаю. Надеюсь завтра же ее скопировать. Я перезвоню вам сразу как смогу, как только что-нибудь узнаю.

— Здесь, в Джорджии, печатают фальшивые деньги? — спросил я. — Все дело в этом?

— Нет, — сказала она. — Это происходит совсем не так и не в Штатах. Все рассказы о пугливых человечках в темных очках, печатающих фальшивые доллары в темных подвалах, — полная чушь. Такое осталось в прошлом. И в этом заслуга Джо. Джек, ваш брат был гений. Несколько лет назад он ввел строгий контроль за продажей специальной бумаги и краски, так что если кто-нибудь и вздумает заняться этим делом, его схватят через считанные дни. Стопроцентная защищенность. В Соединенных Штатах фальшивые деньги больше не печатают, Джо об этом позаботился. Все фальшивые доллары поступают из-за границы. Вот чем сейчас занимался Джо. Международными фальшивомонетчиками. Почему он оказался в Джорджии, я не знаю. Честное слово. Но завтра же я это выясню, обещаю.

Я дал ей телефон полицейского участка и предупредил, чтобы она не говорила ни с кем, кроме меня, Роско и Финлея. Затем Молли поспешно положила трубку, словно опасаясь быть застигнутой врасплох. Я сидел за столом, пытаясь представить, как она выглядит.

В участок вернулся Тил. Вместе с ним пришел старший Клинер. Они долго стояли у стола дежурного и разговаривали вполголоса друг с другом. Клинер говорил с Тилом так, как перед тем говорил с Ино в ресторане. Вероятно, о делах фонда.

Роско и Финлей стояли у камер. Я подошел к ним. Заговорил тихим голосом.

— Фальшивые деньги. Джо занимался в казначействе борьбой с фальшивыми деньгами. Вы ничего не слышали о подобном в ваших краях?

Оба пожали плечами и покачали головами. Я услышал, как открылась входная дверь. Обернулся. Клинер вышел на улицу, а Тил направился к нам.

— Я уже ухожу, — сказал я.

Пройдя мимо Тила, я открыл дверь. Клинер стоял на стоянке у черного пикапа, очевидно дожидаясь меня. Он улыбнулся, обнажив волчьи зубы.

— Примите мои соболезнования, — сказал он.

У него был негромкий, поставленный голос, в котором чувствовалось хорошее образование. Голос никак не вязался с загорелым, обветренным лицом.

— Вы оскорбили моего сына, — продолжал Клинер.

Он пристально посмотрел на меня. В его глазах вспыхнул огонь. Я пожал плечами.

— Ваш мальчишка первый оскорбил меня.

— Чем? — резко спросил Клинер.

— Тем, что живет и дышит, — сказал я.

Я направился через стоянку. Клинер забрался в черный пикап. Завел двигатель и тронулся. Он повернул на север. Я повернул на юг. Пошел пешком к дому Роско. Мне предстояло пройти полмили по первой осенней прохладе. Десять минут быстрым шагом. Я вывел «Бентли» из гаража. Поднялся назад в город. Повернул направо на Главную улицу и медленно прокатился по ней. Я смотрел налево и направо под аккуратные полосатые маркизы, ища магазин одежды. Нашел его в третьем здании к северу от парикмахерской. Заплатил полученными от Чарли Хаббл деньгами угрюмому продавцу средних лет за брюки, рубашку и пиджак. Светло-коричневый цвет, так близко к строгой официальности, на которую я был готов пойти. Без галстука. Я надел новые вещи в примерочной. Сложил старую одежду в сумку и бросил ее в багажник «Бентли».

Пройдя три дома на юг, я поравнялся с парикмахерской. Тот из стариков, что помоложе, как раз выходил на улицу. Остановившись, он взял меня за руку.

— Как тебя зовут, сынок? — спросил он.

Не было никаких причин ему не отвечать. По крайней мере, я их не видел.

— Джек Ричер.

— У тебя здесь были друзья-мексиканцы?

— Нет.

— А теперь есть. Двое. Ищут тебя повсюду.

Я посмотрел на старика-негра. Он равнодушно глядел на улицу.

— Кто они? — спросил я.

— Никогда раньше их не видел. Маленькие, в пестрых рубашках, коричневая машина. Ходили и спрашивали у всех Джека Ричера. Мы сказали, что никогда не слышали ни о каком Джеке Ричере.

— И когда это было?

— Сегодня утром, — сказал старик. — После завтрака.

Я кивнул.

— Я все понял. Спасибо.

Негр распахнул передо мной дверь.

— Заходи. Мой напарник тебя обслужит. Но сегодня утром он какой-то чересчур веселый. Наверное, стареет.

— Спасибо, — повторил я. — Увидимся.

— Надеюсь, надеюсь, сынок, — заулыбался старик.

Он не спеша удалился по Главной улице, а я зашел в парикмахерскую. Старший из двух негров был там. Сморщенный старик, чья сестра пела вместе со Слепым Блейком, и больше никого. Кивнув старику, я сел в кресло.

— Доброе утро, дружище, — приветствовал меня он.

— Вы меня помните? — спросил я.

— Конечно, помню. Вы были нашим последним клиентом. После вас у нас больше никого не было.

Я попросил, чтобы он меня побрил, и старик стал взбивать пену.

— Я был вашим последним клиентом? — спросил я. — Это же было в воскресенье. А сегодня вторник. Дела всегда идут так плохо?

Выпрямившись, старик махнул бритвой.

— Уже много лет, — сказал он. — Старый мэр Тил к нам не заходит, а что не делает мэр, не будут делать и остальные белые. Кроме старого мистера Грея из полиции, он как часы заходил к нам три или четыре раза в неделю, пока не повесился, упокой Господи его душу. Вы первый белый клиент с прошлого февраля, да, сэр, это точно.

— А почему Тил сюда не заходит? — спросил я.

— Наверное, боится. По-моему, ему не по душе сидеть закутанным в простыню, когда рядом стоит чернокожий с бритвой в руке. Наверное, он опасается, как бы с ним чего не случилось.

— А может случиться?

Старик издал короткий смешок.

— Полагаю, риск очень большой, — сказал он. — Осел.