Александра Маринина - Фантом памяти

- Зависит от того, каким временем ты располагаешь, - деликатно вывернулся я. - Будет жаль, если мы увлечемся чем-то одним и не успеем ничего другого.

- Успеем, - лукаво улыбнулась Вероника. - Времени достаточно.

- Выпить хочешь? - предложил я, открывая мини-бар.

- Самую капельку. Ты же знаешь, я не любительница этого дела. Ох, прости, - спохватилась она, рассмеявшись, - ты ведь и вправду не знаешь. Мне "Кампари", пожалуйста.

Протянув руку, она погладила меня по волосам, пока я, сидя на корточках, выискивал бутылочку "Кампари" для нее и коньяк для себя. Я перехватил ее ладонь и прижался губами к пальцам. Действовал я на полном автомате, даже не оценивая степень близости, просто именно так я делал всегда, если дама меня интересовала.

Разлив напитки в бокалы, я подал Веронике ее "Кампари" и уселся в кресло по другую сторону низкого круглого журнального столика.

- Расскажи мне обо мне, - попросил я, сделав маленький глоточек и слегка поморщившись: коньяк оказался не на высоте, впрочем, от гостиничного мини-бара ничего особенного ожидать не приходится. - Как мы познакомились, что я тебе рассказывал, чьи адреса ты мне давала, к кому я ездил и что говорил тебе после поездки. Все, что можешь вспомнить.

- Задачка! - усмехнулась Вероника. - Если бы знать еще тогда, как все обернется, я бы каждый день все подробно записывала. А так... Какие-то моменты я помню очень отчетливо, какие-то совсем стерлись. Ты позвонил мне в офис, представился, сказал, что мой телефон дал тебе Валера Маслов.

- Вот здесь подробнее, пожалуйста, - остановил я ее. - Кто такой Маслов, где работает, чем занимается, где и когда я с ним познакомился. Все, что знаешь.

- Маслов работает в МВД, какой-то высокий чин, но название должности я не помню, я ведь в них не разбираюсь. Не то начальник главка, не то замначальника. А может, помощник замминистра. Короче, что-то такое очень внушительное.

- Откуда ты его знаешь?

- Валерку-то? Он когда-то был моим женихом. Очень давно, добавила она, - так давно, что я уже и не помню. А ты и Маслова тоже забыл?

- Тоже, - кивнул я. - Продолжай, пожалуйста.

- Ну вот, мы с ним периодически перезванивались, с праздниками друг друга поздравляли. Потом у нас был длинный перерыв в контактах, он делал свою карьеру, я - свою. И вдруг в прошлом году, где-то весной, он разыскал меня здесь, во Франкфурте, и попросил найти нескольких человек, наших соотечественников, которые уехали в Германию. Я тогда страшно удивилась, ведь у Валерки в его министерстве такие возможности, они кого хочешь где хочешь найдут, а он сказал, что это просьба личного порядка, частная, так сказать. Я навела справки, как сумела, и из пятерых человек нашла двоих. Один живет недалеко от Кельна, в Тройсдорфе, второй вообще перебрался во Францию, в Бордо. Остальные трое как в воду канули, во всяком случае, мне не удалось их найти. Может, имена сменили, что вероятнее всего.

- И что потом?

- Я позвонила Валерке, отчиталась, он поблагодарил и сказал, что в октябре во Франкфурт приедет человек, который со мной свяжется, и я должна буду дать ему, тебе то есть, эти два адреса. Вот и все.

- И ты не спрашивала его, что все это значит, зачем ему это? недоверчиво спросил я.

- Спрашивала. Но не особенно настойчиво. Мне, честно говоря, это было неинтересно. Ну ищет один человек другого в чужой стране - почему не помочь? Андрей, мы с тобой уже говорили об этом в прошлом году. Видишь ли, Валерка Маслов - хороший парень, но хороший парень, как говорится, это не профессия, а в данном контексте - быть хорошим парнем это еще не достаточные основания, чтобы становиться любовником. Ты меня понимаешь?

- Не очень. Ты хочешь сказать, что Маслов не оставил затеи жениться на тебе?

- Ну, не так прямолинейно, - рассмеялась Вероника. - Он давно женат, я давно замужем. Но снова затащить меня в койку он хочет и пользуется для этого всеми возможными предлогами. Чем меньше я буду задавать ему вопросов, тем меньше он будет отвечать, тем короче будет наш разговор и тем меньше оснований у него будет считать, что между нами возрождаются какие-то отношения. Понимаешь?

Еще бы мне не понимать! Вероника слово в слово повторяет то, что сам я частенько думаю. Да, сходство менталитета у нас с ней явно имеет место, не зря, наверное, я так ею увлекся. А она - мной. Но я обратил внимание, что она говорит о генерале Маслове в настоящем времени. Неужели не знает о том, что он погиб?

Оказалось, она ничего не знала. И если судить по тому, как быстро Вероника справилась с шоком от моего сообщения, их действительно сердечные дела не связывали в последнее время. Никаких слез, никаких причитаний и ахов. Просто минутная пауза, во время которой Вероника сидела в кресле, будто оцепенев, с закрытыми глазами. Потом молча сделала глоток из бокала, еле слышно пробормотав:

- Упокой, господи, его душу. Пусть земля ему будет пухом.

Еще через минуту она полностью овладела собой и продолжала свой рассказ. Когда в октябре я ей позвонил, мы встретились, Вероника дала мне оба адреса и объяснила, как добраться до Тройсдорфа: от Франкфурта два часа на скоростном поезде до Кельна и оттуда на электричке еще двадцать минут. Она со мной не ездила, в Тройсдорф я отправился один. Вернулся с горящими глазами. Вероника встречала меня на вокзале, и я тут же выплеснул на нее шквал эмоций. Дескать, информацию я получил прелюбопытнейшую, но главное - не это. Главное, я понял, о чем будет моя новая книга: о людях, пришедших в милицию еще при Брежневе и Щелокове и полностью сломленных и перемолотых жерновами перестройки. Конечно, люди - это аллегория, на самом деле книга будет о системе, созданной и выпестованной, отлаженной и усовершенствованной "тогда" и разрушенной и исковерканной "сейчас" до полной неузнаваемости и непригодности к использованию. И показано это будет через конкретные судьбы как честных профессионалов, так и омерзительных своекорыстных коррупционеров. Идеей я, таким образом, с Вероникой поделился, а вот содержанием полученной информации нет. То есть я попытался, но, с ее слов, она мягко дала мне понять, что ей это не интересно, что она в этих банковских и финансовых хитростях все равно ничего не понимает, и нам так мало осталось побыть вместе, так неужели мы станем тратить бесценное время на обсуждение чужих махинаций?

- Я запомнила только одну твою фразу, - извиняющимся тоном добавила Вероника. - Ты сказал тогда, что все это можно назвать силовым предпринимательством. Что одни люди торгуют своими знаниями и способностями, другие - товарами, а третьи - физической и властной силой.

Силовое предпринимательство. Ну надо же, почти научно! А как еще назвать то, например, что менты сделали с Борькой Викуловым? Борькины конкуренты купили ментовскую силу, их возможности арестовывать, доставлять, бросать в застенок, мотать нервы, высасывать здоровье, организовывать внутрикамерное физическое насилие. В октябре прошлого года я уже давно знал, что случилось с Борькой, поэтому и термин родился в моей голове. Ладно, какие конкретно данные я вывез из поездки в окрестности Кельна, не суть важно, наверняка я все это обработал и переписал в компьютер и уже десять раз прочел вместе со всеми остальными материалами.