Анатолий Стрикунов - Золотые цикады сбрасывают кожу

Лариса повернулась и зашагала дальше, а он двинулся наискосок, борясь с течением. Выбрался на противоположный берег, хватаясь за ветви кустарника, вскарабкался по глиняной круче и побежал.

Интересно, догадается девчонка, что он сам прыгнул в воду?

С этим юным дарованием многое неясно. Девица жаждет внимания, стремится любой ценой выйти замуж за иностранца. Похоже, есть любовник. Непонятно другое, какого черта господин Абрикосов бродит с ней по улицам? Эротический шарм привлекает? В этом есть доля правды.

На черном табло метро зеленело 20.45. Юрий уселся на скамейку, откинулся спиной на колонну. Абрикосов спустился под землю для очистки совести, самая терпеливая девчонка столько не ждет.

Он договорился встретиться с Ларисой прямо на платформе. Только часом раньше. Прямо перед носом Абрикосова приземлился воробей и, попрыгав, замер, глядя на Юрия.

– Привет. Ну что?

Воробей прыгнул еще разок и опять повернулся к сидящему.

– Как ты? – повторил свой вопрос Абрикосов.

Воробей не нашелся что ответить и улетел.

Кто-то положил сзади на плечо руку, и Абиркосов оглянулся.

Перед ним стоял парень лет тридцати, смуглолицый, с лохматой кучерявой головой. Ядовито-желтого цвета куртка, джинсы, заправленные в кожаные башмаки.

– Салют, – поднял руку Юрий. – Ты уже?

– Да. Хочу сигарет купить. Пройтись, – поправляя сползавший с плеча ремень большой сумки, ответил парень.

– Тогда пока, Нугманчик. Мне еще здесь надо побыть.

Парень кивнул головой и направился к дальнему выходу из метро.

Юрий понимал, почему Нугман хочет пройтись – ищет тон роли. Персонаж по имени Джерри, которого он играет, долго бредет от сто сорок седьмой авеню к месту роковой встречи с Питером. В дальнем безлюдном уголке парка.

Сегодня генеральная репетиция. Завтра придут приглашенные Томкинсом студийцы, резкие в суждениях, раскованные, не прощающие фальши. Скажут господам актерам все, что те заслужили.

А сегодня – сегодня. Юрий выбрал самые стройные ножки и двинулся за ними к эскалатору.

– Добрый вечер. Девушка, извините, где вы намерены провести ближайшие два часа?

– Нет. А что такое? – с легким акцентом ответила вопросом на вопрос стройная белокурая девица.

– Я не Дон Жуан, перед очаровательной незнакомкой – современник, нуждающийся в помощи!

– И в какой помощи нуждается современник? – лукаво осведомилась девица. – Не «скорой», надеюсь?

– Хочу пригласить вас на просмотр спектакля. Наступил момент, когда необходимо присутствие зрителя. Доброжелательного. Как говорят, «своего». Вот-вот начнется прогон, а человек, которому я собирался показать работу, не пришел. Артистам нужны «глаза». Все просто.

Девица с интересом оглядела Абрикосова с ног до головы (они уже вышли из стеклянных дверей метро и продолжали разговор, стоя в подземном переходе).

– Вы тоже артист? – недоверчиво осведомилась «Домино».

Случайная спутница Абрикосова была одета в клетчатый черно-белый пиджак, такой же блузон и короткую черную юбку. Сапожки, перчатки, сумочка – полный комплект. На фоне незнакомки Юрий выглядел бродягой: плащик, потертые вельветовые брюки, замшевые туфли. Замшевую обувь он покупал всегда – не надо чистить.

– Да нет. К счастью, не артист. Режиссер.

Абрикосов видел – девушка колеблется и, кажется, побаивается случайного знакомого.

– Вас как звать? – мягко, тоном рекламного агента поинтересовался Юрий?

– Альдона.

– А меня… – он не успел представиться, так как девушка перебила:

– Меня ждет подруга.

– А где?

– Возле универмага «Беларусь», в полдевятого. Это далеко?

– Вы опоздали. Отсюда добираться не меньше сорока минут, – соврал Абрикосов. – Случится нечто страшное, нечто непоправимое, если Альдона не придет?

Девушка еще раз окинула Юрия испытывающим взглядом.

– Нет.

– Прошу, не покидайте бедного юношу.

«Домино» решилась:

– Я согласна. Это далеко? – деловито осведомилась она.

– Раз, два… Три остановки.

– Прежде, чем отправиться в наше совместное путешествие, должна задать вам интимный вопрос – сигарета найдется? – Альдона поправила прическу.

Юрий извлек из кармана плаща пачку:

– Может быть там? На месте?

– Нет. Сначала хочу выкурить сигарету, – твердо объявила белокурая Альдона.

По тому, как сосредоточенно она прикуривала, Абрикосов догадался, что девушка слегка пьяна и пожалел о сделанном приглашении.

– Не знаю, где включается свет, – честно предупредил Юрий даму, начав спуск в подвальное помещение. – Но бояться не надо, есть спички.

Абрикосов достал коробку, чиркнул, и пламя осветило лестницу, ведущую вниз в темноту.

– Давай руку. Или нет, идите за мной. – Юрий зажег новую спичку и первым храбро устремился по ступенькам, усыпанным огромными кленовыми листьями.

Альдона молча двинулась следом.

Лестница кончилась, радушный хозяин зажег очередную спичку. Девушка увидела перед собой железную дверь. Огонек замигал и погас.

В темноте раздалось металлическое позвякивание ключа, открывающего замок.

Абрикосов опять чиркнул спичкой, широко распахнул дверь:

– Прошу.

Альдона обратила внимание, как совершенно бесшумно открылась массивная дверь, и сделала несколько неуверенных шагов, шурша листвой.

– Здесь осторожнее. Это надо переступить, – раздался голос Юрия, и снова вспыхнула спичка.

Девушка увидела справа и слева от себя на уровне глаз черные деревянные лавы-ряды. Она протянула руку, и пальцы ощутили гладкую полированную поверхность.

– Это надо переступить, – повторил проводник и, держа спичку в правой руке, подал левую Альдоне.

Прямо в проходе, возвышаясь над полом сантиметров на пятнадцать, чернел прямоугольный помост 3×4 метра, а на нем в беспорядке лежали: пишущая машинка, блюдце, колода порнографических карт, стакан, тарелки и еще какие-то вещи.

Снова воцарилась темнота, но Альдона, опираясь на руку Юрия, без труда перешагнула через реквизит.

– Вот мы и на месте, – облегченно вздохнул Абрикосов, усадив зрителя на первый ряд.

Он чувствовал тревогу девушки, доверившейся незнакомцу, и потому старался вести себя как можно более деликатно.

Именно эта деликатность и пугала Альдону.

– Курить здесь можно? – нервно поинтересовалась «Домино».

– Конечно, – Юрий протянул сигареты. – Сейчас придут артисты и начнем.

– А сколько их?

Темнота не позволяла видеть лица, но голос девушки выдавал крайнюю степень волнения.

– Двое, – подчеркнуто сухо отозвался Абрикосов, досадуя, что сам начинает заражаться беспокойством гостьи.

На миг спичка выхватила бледное лицо Альдоны, и тут вспыхнул яркий свет.

От неожиданности оба вздрогнули и стали нервно смеяться.