Анатолий Стрикунов - Золотые цикады сбрасывают кожу

Поразительно, что в ЕГУ, где жена читала этику и историю современного искусства, Багрову считали доброжелательным уравновешенным человеком. Коллеги уважали, а некоторые студенты просто боготворили…

Наконец благоверная ушла, и полковник смог набрать Илону.

– Только в дверь не звони, своим ключом открывай. У нас «тихий час».

Для Васнецовой это означало, что ей предстоит надеть белый халат воспитательницы детского сада и разгуливать по комнате, наблюдая, как полковник, укрывшись одеялом, онанирует.

Через двадцать минут томительного ожидания Михаил Федосович услышал щелчок французского замка и звук быстрых шагов лейтенанта Васнецовой.

– Приветик, дети, надеюсь, вы спите сладко в своих кроватках?

Багров заворочался под одеялом, охваченный азартом девственника, но не отозвался – таковы были правила игры.

Прошло еще несколько сладостно-мучительных минут. Илона то садилась на стул возле журнального столика, то снова принималась расхаживать по комнате с ремнем в руках.

Наконец возбужденный Михаил Федосович высунул нос из-под одеяла и лейтенант Васнецова, увидев капельки пота на покрасневшем лице шефа, решила, что «клиент созрел».

– Ах ты, бесстыдник! – заученно произнесла Илона и, подскочив к дивану, сдернула одеяло.

Полковник с торчащим, как выражаются поэтичные китайцы «нефритовым стеблем», жмурился и, вцепившись в одеяло, канючил:

– Пожалуйста, не говорите маме! Не надо! Я больше не буду!

– Нет, надо. – Васнецова несколько раз ударила Михаила Федосовича ремнем, с удовлетворением отметив появление розовых полосок на незагорелых ягодицах шефа.

– Ну, пожалуйста! Пожалуйста! – захныкал полковник.

Теперь по сценарию надо было жалеть и утешать «бедного мальчика».

Илона залезла под одеяло и услышала сладкое постанывание Михаила Федосовича. Почувствовав рядом присутствие молодого женского тела, полковник заурчал и легонько впился зубами в пышную грудь лейтенанта Васнецовой. Затем навалился сверху своим тяжелым потным туловищем.

Михаил Федосович наслаждался, причиняя боль женщинам. И сейчас, готовясь укусить грудь сильней, Багров медлил, растягивая удовольствие, выжидая, надеясь соединить оргазм и укус.

Вдруг одеяло пушинкой слетело на пол, и легкий укол в область затылка, ближе к уху, заставил полковника вздрогнуть. Удивленный Михаил Федосович повернул голову и, увидев Лакмуса, не раздумывая, ударил Валерку ребром ладони по переносице. Полковник регулярно тягал штангу, имел черный пояс по карате, в любом состоянии крушил кирпичи одним ударом, поэтому не сомневался в своих силах. Лакмус, как подкошенный, рухнул на пол. Багров, не мешкая, поднялся и, выпрыгнув, приземлился на неподвижного противника, страшными ударами ног раздробив голову и грудь Валерки…

Тело лежащего на кровати Михаила Федосовича, с неестественно вывернутой шеей, конвульсивно изогнулось, затем выпрямилось и замерло. Словно полковника внезапно сразил глубокий здоровый сон.

Расправа над Лакмусом произошла лишь в сознании Михаила Федосовича. В действительности Багров смог только повернуть шею и увидеть лицо киллера. Лакмус спокойно стоял, понимая одно – Алена отомщена. Он не испытывал радости или торжества, наоборот, тяжелая, равномерно давящая на каждую клеточку тела сила гнула Валерку к земле. И не упасть, а продолжать стоять прямо помогала лишь ярость, бушевавшая в сердце.

Илона приподнялась, опершись на локти, взгляд девушки был полон ужаса, лицо побледнело, и Лакмус испугался, что секретарша закричит.

Приложив палец к губам, киллер наклонился к Васнецовой и, ободряюще похлопал по щеке.

– Умница. Скорбь побереги для официальной церемонии. – он с удовлетворением отметил возвращение цвета на лице Илоны и выпрямился, – а пока – пока. Я не прощаюсь.

Васнецова кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Внешнее спокойствие давалось ей чудовищным напряжением сил. Илона услышала, как хлопнула входная дверь, киллер ушел. Она с облегчением вздохнула и тут же в страхе скатилась на пол, сообразив, что лежит рядом с трупом.

Стягивая с себя идиотский халат и, доставая из сумки джинсы и куртку, лейтенант Васнецова не знала радоваться ей или огорчаться. Этот невысокий парень с лицом Иванушки-дурака свалился как снег на голову. Когда вчера, в собственном подъезде, к голове Илоны приставили ствол пистолета, и вежливый голос порекомендовал не делать глупостей, а в противном случае хоронить лейтенанта Васнецову будут в закрытом гробу… Все. Конец, решила она. Изнасилуют и убьют. Но бывшая валютная ошиблась. Через секундную паузу тот же голос любезно пояснил:

– Попробуешь дернуться, эта штука выстрелит и от прелестного личика останутся только воспоминания.

После услышанного, Илона все делала как в тумане: послушно, безропотно, беспрекословно, лишь бы оставил в живых. Открыла квартиру, впустила гостя, села как велели – лицом к стене, ответила на заданные вопросы. И странное дело, выложив незнакомцу все как на духу, она испытала не только страшную усталость, но и облегчение.

В конце «интервью» Илона осмелела и даже захотела обернуться.

– У вас приятный тембр голоса, но хотелось бы видеть лицо собеседника.

– В ваших интересах лучше не знать, как я выгляжу, – отрезал незнакомец, – еще напишите удачный портрет. По памяти.

И Васнецова в тот же миг догадалась кто за спиной. Но благоразумно промолчала. Потому что фотографии этого парня, расстрелянного с подружкой в собственной квартире, она двумя часами раньше передала Багрову. И получила она их, секретарша, от проверенного украинского источника…

А сегодня только молчание и может спасти Илону.

Переодевшись и уложив халат в сумку, она вдруг ощутила, что теряет сознание и присела на край кровати. И тут же вскочила. Изменившееся лицо Михаила Федосовича напомнило, что лейтенант Васнецова в чужой квартире наедине с трупом. В ужасе Илона окинула взглядом стены комнаты, кровать того, кто еще сегодня утром был всесильным шефом и, помимо воли, осенив себя крестом, зашептала:

– Господи, упокой душу усопшего раба твоего, Михаила, и прости ему все согрешения вольные и не вольные и даруй ему Царствие Небесное.

Теперь надо быстрей делать все, как инструктировал этот вежливый киллер, «чем естественней, тем правдоподобней». Она набрала номер майора Грачилова.

– Константин Владленович, это Васнецова. Михаил Федосович не дышит.

– Как не дышит? – через небольшую паузу раздраженно отозвался Грачилов. – Что за чушь вы несете, лейтенант Васнецова?

Внезапно тон майор изменился, видимо он сообразил, о чем идет речь.

– Михаил Федосович нездоров?

– Он не дышит. Совсем. Пришлите если можно врачей, – Илона, не удержавшись, всхлипнула, – Константин Владленович, мне страшно.