Анатолий Стрикунов - Золотые цикады сбрасывают кожу

– Где вы находитесь? – на всякий случай переспросил Грачилов, хотя догадывался, каким будет ответ.

Кондрат Репейников шагал на работу в керамическую мастерскую, радуясь, что две недели назад соврал Учителю. Он не уволился с работы, а только написал заявление об отпуске за свой счет. Вот уже третий день, как Репейников опять только ученик керамиста. И третий день – жизнь чудесна. Потому что Кондрат перестал быть «посвященным», больше того, в одно прекрасное утро навсегда лишился Учителя…

Став начальником, Самурай медитировал значительно чаще, не только в отцовском сарае, но и в офисе «ЛИЛА», обязав секретаршу обеспечить тишину.

И на Вову внезапно снизошло просветление: он сам стал богом. Озарение было столь ошеломляющим, что Самурай счел нужным проверить блестящую догадку логикой. Ход рассуждений был прост как все гениальное – боги молчат по двум причинам: или осуждают, или довольны. Есть еще третья – бояться. Но тогда они не боги. Обвинить его не за что, как и подобает истинному воину, Вова поступил с врагом великодушно, но справедливо: нанес сторожу в Доме Мод разящий удар. Правда бейсбольной битой и сзади. Тоже неслучайно. Звено кармы. Как и расстройство желудка, спасшее Самураю жизнь, в квартире Андрона.

Дао и Будда прислали грибы через смоленскую тетушку. Во имя спасения Вовы. В момент прихода убийцы он сидел в туалете. Слушая автоматные очереди, затаил дыхание, только тихонько приоткрыл дверь и выключил свет. И удар по затылку сторожа битой тоже не прошел бесследно: в этот миг возможно и родилось открытие новой уникальной школы единоборств. Основателем которой будет уже не Ояма или Уэсиба [26], а сам Вова. И будет она называться Школа Невидимого Дракона. У ниндзя есть титул Черный Дракон. Есть Белый Дракон. Но единственным и непобедимым будет Невидимый Дракон.

Темнота его союзница. Тогда в Доме Мод сторож даже не ойкнул. Полетел вниз и шмякнулся. Вова сам замандражил. Но деланно безразлично приказал Кондрату спуститься и посмотреть, жив ли сторож.

– Дышит, – испуганно пискнул Репейников снизу, пощупав пульс.

Самурай спустился на первый этаж и, подобно непобедимому Минамото, провел болевой на ногу, лежавшему без сознания сторожу. Потом хотел проверить реакцию на удушение, но побоялся испачкаться кровью.

– Ладно. Уходим.

Кондрат с ужасом следил за действиями Учителя.

Зло было наказано, и, соответственно, восстановлена гармония в его, Самурая, организме. Следовательно, внесена лепта в мировую гармонию. Орел когтит добычу, таков закон природы. Вот почему Вова перестал слышать голос высших сил, боги сочли его способным самостоятельно принимать решения, сочли равным себе. Вот почему дрожит Кондрат при виде Самурая.

Встретишь Учителя – убей Учителя, гласит мудрость Поднебесной…

С этой ночи Вова круто изменился, стал требовательней и агрессивней. Ученики в спортзале стонали под ударами наставника, а посвященных качок заставил являться к нему утром. Во время прогулки парни несли сумку с небольшими макиварами, циновку для медитации и меч, который Самурай наконец смог приобрести.

И странное дело, финансовые дела сами пошли в гору, бордель практически стал Вовиной собственностью.

Убеждение в равенстве с богами крепло с каждым днем, но поганое чувство страха не исчезало?! Колотя макивару, или нанося удары ученикам, Самурай ощущал временное облегчение и, тяжело вздыхая, ворчал – нелегко сносить молчание небес…

Кондрат поежился, хотя в мастерской около печи всегда было жарко. Метровые керамические вазы уже можно было уносить на склад, но Репейников ждал, пока лучше подсохнет краска.

…В то утро ученики как обычно наблюдали за взмахами меча наставника. Надо отдать должное Вове, регулярная работа с мечом привела к приличным результатам. Он неплохо двигался, меняя стойки, а поблескивавшее лезвие катаны летало, словно живое существо.

Ни Вова, ни ученики не заметили, когда появился невысокий седой мужчина в темно-синем, почти черном костюме, в начищенных до блеска туфлях, с небольшим кейсом руках. И только услышав «браво», все трое обернулись к дикой груше, росшей на краю поляны, там стоял этот незнакомец.

Самурай свирепо взглянул на наглеца, посмевшего прервать тренировку, но мужчина, дружелюбно улыбаясь, приблизился к Вове и поинтересовался:

– Вы мастер боевых единоборств?

Легкий акцент выдавал в нем южанина, кавказец какой-то, решил Самурай. Для него южане были все на одно лицо, что армяне, что арабы, что негры. Единственно чем отличались, так это мерой опасности, которую Вова в них видел. Но этот, похоже, безобидный чудик, и Самурай снизошел до общения.

– Мастер никогда не скажет, что он мастер.

Незнакомец, как показалось, с восхищением качнул головой, но последовавший вопрос заставил Самурая насторожиться.

– Можно ли с вами сразиться?

Дружелюбное выражение в глазах седого незнакомца, его расслабленная поза не оставляли никаких сомнений, что в боевых искусствах он полный невежда.

Внутренне расхохотавшись, Вова все же решил проявить великодушие.

– Надо знать правила боя, условия, приемы, иметь оружие. Всего этого у вас нет, а не подготовившись, нельзя вступать в поединок. У меня, например, меч, а вы безоружны.

Вова умолк, решив, что сказанного достаточно, чтобы мужчина осознал идиотизм своего поведения.

Не меняя позы, незнакомец открыл кейс, и Самурай увидел там несколько слесарных инструментов. Выбрав большую отвертку, мужчина захлопнул кейс.

– Это мое оружие. Годится?

Дурачок, решил Вова. Деревенский дурачок. Не стоит связываться. Но, перехватив взгляды учеников, переменил решение.

– Годится. Теперь главное – условия поединка.

– Без правил. Какие могут быть условия в реальном бою?

– До смерти? – не поверил своим ушам качок.

– А как иначе?

Сумасшедший. Точно сумасшедший. Но если отказаться, пацаны решат, что Учитель струсил.

– Хорошо, я согласен, – важно кивнул Самурай.

Он пару раз взмахнул мечом и принял боевую стойку. Оглушу болвана, в крайнем случае, руку отрублю, решил Вова.

Незнакомец поставил кейс и приблизился к противнику, по-прежнему добродушно улыбаясь.

Солнце светило сбоку, бойцы были в равном положении, не считая того, что Вова был предельно собран, а седой мужчина стоял перед ним, как саксофонист на сцене, ожидающий, когда клавишник окончит импровизацию и даст возможность зазвучать его инструменту. Только в руках музыканта вместо саксофона почему-то отвертка.